Александра Чумакова - Точка возврата

снова поток воздуха, и вот я проснулся в чужой постели от какого–то толчка, за окном

ночь. Какая–то сила заставила подняться и выглянуть в окно, я увидел дым, валивший от

небольшой постройки. И тут я все вспомнил, я – граф Волков, постройка – это конюшня, и

в ней мой любимый конь. Я должен его спасти! Я точно знал в каком направлении бежать,

путь мой пролегал через кухню, где я взял нож, еще не понимая, зачем он мне. Я просто

знал, что без него – никак. И вот я на улице, вокруг ни души. Неужели, все спят так

крепко, что не видят пожар? Пламя разгоралось все сильнее, я слышал ржание коней. Двор

наконец ожил, залаяли собаки, проснулись люди, но медлить и ждать помощи было

нельзя. Я подбежал к конюшне и открыл засов, он показался мне жутко тяжелым, но сила

во мне была. Наконец мне удалось проникнуть в помещение, объятое огнем. Мои легкие

наполнялись угарным газом, дышать было все сложнее, глаза слезились. Среди лошадей

была настоящая паника, горели гривы, кони встали на дыбы, две лошади были уже

мертвы. Вот тут–то мне и пригодился нож: животные были привязаны, и я на ходу

разрезал веревки. Его, моего любимца нигде не видно, я позвал его:

– Гордый, дружище, ты где? В следующую секунду я увидел его, он был жив, и я

почувствовал невероятное счастье, от того, что еще могу выручить из беды верного друга.

Конь стал бить копытом, будто поторапливая меня. С трудом держась на ногах, я

освободил животное, крикнул ему – «беги».

Это было последнее, что сказал юный граф Волков. Горящая балка упала на меня и

наступила тьма..

Я очнулся от того, что кто–то схватил меня за руку, открыв глаза, я увидел Мафусаила. Я

снова был Дмитрием Ларионовым. И мы все еще находились в графском имении, рядом со

сгоревшей конюшней. Двое мужчин выносили из– под обломков обгоревшее тело, тело

молодого графа. Мне было очень жаль юношу , ведь это я его убил. Мафусаил поспешил

меня успокоить.

– Мой мальчик, ты все сделал верно, ты пожертвовал жизнью юного графа, и мир не узнал

жестокого человека Владимира Васильевича Волкова. Его все запомнят отважным,

готовым на подвиг, еще не испорченным, юношей. Ты не дал пороку взять верх над своей

душой. И ты сохранил жизни крепостных, не допустил бесчестия дев. В этом имении

жизнь потечет тихо и спокойно, каждый будет занят своим делом. Дети будут расти в

атмосфере добра, а не жестокости. Еремей Сенчуков и Варвара Сидорова не получат

тяжелых увечий. Фенечка не будет блистать на сцене, но зато она никогда не познает

насилия, станет женой Федора Малехина и родит ему пятерых сыновей.

– Слова Мафусаила успокоили меня. Да, я принес жертву, но это была одна жизнь против

жизни сотен человек. Я нашел единственный способ остановить графа Волкова.

Рядом с собой я услышал ржание. Повернувшись, я увидел коня, того самого, что спас.

Готов поклясться, он меня видел!! Конь встал на задние копыта и начал кивать головой.

– Он благодарит тебя. Это еще одна спасенная душа.

В следующую секунду Гордый поскакал туда, где было тело юного графа, он должен был

проститься со своим любимым хозяином.

Начинался новый день. День, пришедший на смену ночи, унесшей жизни животных и

молодого графа. Утреннее солнце светило так ярко, что я закрыл глаза. Когда я снова смог

видеть, мы с Мафусаилом были уже в другом месте – в березовой роще.

Глава 5

– Ты должен немного отдохнуть, прежде чем мы снова отправимся в путешествие.

Я покажу тебе то, что неизвестно ныне живущим, открою тайны, недоступные земным

созданиям. Ты спрашивал меня о реинкарнации? Хочешь увидеть несколько очень ярких

перерождений?

Стоит ли говорить, что я хотел.. Меня не покидало ощущение того, что я прикасаюсь к

тайнам мироздания, я чувствовал себя повелителем судьбы, времени. Неужели это я, тот

самый бродяга, опустившийся на самое дно? Предвкушение чуда оправдалось. То, что мне

открыл Ангел, заставило меня переосмыслить жизнь, перевернуло мировоззрение.

На этот раз воздушный поток занес нас в обычную аудиторию. На доске я увидел

формулы. Большинство студентов уже сидели на своих местах: кто–то рассматривал стенд

с фотографиями у входа, кто–то вел смс–переписку. Я услышал разговор двух студентов:

– Вазарцев обещал нам сегодня очень занимательную лекцию, как думаешь, чем удивит в

этот раз?

– Не знаю, но наверняка, скучать не придется, ты же знаешь его – он гениальный чувак и у

него есть, чему поучиться.

Прозвенел звонок и в аудиторию вошел высокий, подтянутый мужчина в очках. Меня

поразило его лицо – лицо человека, который привык больше думать, чем чувствовать. Не

действовать, а размышлять над причинами того, что происходит вокруг. Такие лица

бывают у ученых и мыслителей. Он смог с первых секунд завладеть вниманием студентов.

В помещении воцарилась абсолютная тишина, и лектор приступил к занятию.

– Уважаемые студенты, темой нашей лекции станут Проблемы Гильберта – список из

двадцати трех кардинальных проблем математики, представленный Давидом Гильбертом

на II Международном Конгрессе математиков в Париже в 1900 году.

Все, о чем говорил математик, от меня было так же далеко, как луна от земли, точные

науки никогда не были моей сильной стороной. Гораздо больше я любил читать и

фантазировать: я представлял себя Д”Артаньяном, Гераклом, Робинзоном, Шерлоком, и не

знал ничего скучнее формул и теорем. По заинтересованным лицам студентов, большая

часть из которых были парни, я понял, что лектор говорит что–то важное и увлекающие

их.

– Николай Петрович, – обратился к лектору студент – то о чем вы говорите, является

нерешенными математическими проблемами

– Юрий, вы недостаточно осведомлены, действительно, тогда, в 1900 году эти проблемы,

охватывающие основания математики, алгебру, теорию чисел, геометрию, топологию,

математическую физику, теорию вероятностей, вариационное исчисление и многие другие

области не были решены. На данный момент решены шестнадцать проблем из двадцати

трех. Еще две не являются корректными математическими проблемами. Из оставшихся

пяти проблем две не решены никак, а три решены только для некоторых случаев.

Я не узнал, о чем дальше велась речь, потому что события перед моими глазами стали

сменяться, как кадры кинофильма.

Вот Николай Петрович навещает в больнице беременную девушку:

– Ну как ты? Что говорят врачи?

– Не волнуйся, папа, они делаю все возможное, чтобы я доходила срок. Андрюша должен

родиться через три недели.

Вот мы в красиво обставленной квартире, в каких я раньше не бывал. Тут современная