В. Максимов - С. Михалков. Самый главный великан

– Вы прочитали стихи с настроением 1941 года. Попробуйте написать стихи с настроением 1944 года и пришлите нам.

Михалков пообещал («Письмо жене» действительно было написано в июле 1941 года) и выполнил обещание.

Поэму «Быль для детей» (вариант 1944 года) 11 февраля 1944 года одновременно опубликовали «Правда» и «Комсомольская правда», а 15 февраля «Пионерская правда».

В 1942 году на страницах газеты «За Родину!» поэт сделал многим запомнившийся обзор детских писем, приходивших на фронт.

Адреса на детских конвертах были приблизительно одинаковые: «Северо-Западный фронт. Красная Армия. Получить бойцу». В конверты вкладывались засушенные цветы, стихи, рисунки. Письма приходили и в посылках с подарками:

«Я посылаю вам две пачки бумаги, четыре коробки зубного порошка, два платка и двадцать конвертов, – перечисляет Лиля Ведерникова из Красновишерска. – Папа у меня тоже в армии политруком в части, но я не знаю в какой…»

«У нас в школе собрали деньги на танковую колонну, и я внесла одиннадцать рублей», – сообщает из Перми ученица 4 класса Тамара Фролова.

А семилетняя Фаня Хазина рассказывает: «Они стреляли в нас с самолета, когда мы ехали в поезде. И мне пулей попали в ногу. Я не могу ходить и лежу сейчас в детской больнице».

Михалков озаглавил обзор «Пишут дети». Художник редакции Виктор Васильев поместил заголовок на фоне листка из школьной тетради в косую линейку, а под ним – рисунок пионера Вани Кириллова из деревни Никулино Ярославской области (он был вложен в одно из писем, пришедших на фронт). Ваня изобразил воздушный бой. Это была, пожалуй, самая излюбленная тема детских рисунков. Далее следовал отрывок из письма ученицы третьего класса Ани Артеменко: «Мой папа тоже ушел на фронт. А мы ничего не знаем о нем, где он сейчас. Может быть, я осталась уже сиротка. И мое детское сердце просит вас отомстить за моего папу и за всех убитых на войне с фашистами. И я вас прошу, дорогой боец, написать мне письмо на дом. Я буду ждать».

Генерал-лейтенант Окороков вспоминает: «Очень популярен среди воинов был Сергей Михалков. Его знали идо войны – как детского поэта, с «Дядей Степой» были знакомы, наверное, все ребята. Но война дала поэту иные темы.

Не верится даже, что эти строки написаны тем же человеком, который с мягким юмором написал о кумире малышей – дяде Степе…»

Дети, испытавшие все лишения при эвакуации из родных городов и сел, маленькие живые свидетели фашистских зверств – бомбежек мирного населения, пожаров, насилия, – призывают бойцов к мщению. Михалковский обзор детских писем заканчивался так:

В конце лета 1942 года военные летчики вывозили из партизанского края осиротевших детей. Вместе с корреспондентами фронтовой газеты Михалков встречал сирот на полевом аэродроме. Среди сирот была дочь зверски замученного фашистами учителя из села Быстрый Берег Белобелковского района Валя Петрова двух с половиной лет. Фотокорреспондент П. Бернштейн сделал снимки. Михалков попросил дать ему портрет Вали Петровой, и 8 сентября портрет появился на первой полосе газеты «За Родину!» со стихами «Запомни!»:

«В обойму» газетной полосы, – вспоминает однополчанин поэта по Северо-Западному фронту С. Савельев, – часто входили у нас стихи, напечатанные рядом с документальной, сильной своей достоверностью фотографией: то был двойной заряд ненависти и гнева. Под многими из фотоснимков стояли строки, написанные Сергеем Михалковым. Написанные так, что и теперь я не могу читать их спокойно» [46] .

Михалков сразу же поддержал идею Маршака «объединить стих и рисунок». С передовой от солдат и офицеров сыпались сюжеты для карикатур, текстов подписей, просьбы о коротких стихотворениях на ту или иную тему. Острые карикатуры и подписи вызывали смех. А смех – по замечанию одного из героев книги А. Бека «Волоколамское шоссе» – «самое серьезное дело на фронте. Когда на поле боя, на передний край приходит смех, страх улепетывает оттуда» [47] .

Имя Сергея Михалкова, как и Кукрыниксов, Б. Ефимова, С. Маршака, было родным и близким миллионам людей, боровшихся за победу. В «Правду», в «Известия», в «Крокодил» шли письма фронтовиков – самые дорогие рецензии, которых фронтовой поэт или художник может когда-либо удостоиться.

Как-то автомобилисты одного из полков подобрали в придорожной канаве одиннадцатилетнего мальчика Вову Николаева. Его мать убило осколком фашистской бомбы, он сидел возле мертвой матери, сжавшись в комочек. Солдаты похоронили мать, а Вову взяли к себе летчики.

– А где твой отец? – спросили Вову.

– На фронте убили.

Связистки сшили ему гимнастерку, подобрали пилотку. Парнишка стал сыном полка. Он помогал летчикам и техникам. Однажды перед вылетом кто-то из техников вытащил из кармана кусок мела и попросил Вову написать на бомбах, подвезенных к самолетам, по два слова: «За папу!», «За маму!». Сделали фотографию и поместили ее в армейской газете. Сергей Михалков сопроводил фотографию подписью:

Одним из первых и, пожалуй, больше, чем кто-либо другой из военных писателей-корреспондентов, Сергей Михалков писал в годы войны о тружениках тыла, о семье советского солдата, его родном городе, селе, доме. В 1942 году он создает суровую и трогательную поэму «Мать солдатская»: