Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

2) В какой степени и при каких условиях акторы, представляющие местную власть, способны координировать свои действия друг с другом и с акторами частного сектора в отношении политики, направленной на расширение возможностей населения?» [Stone, 2005: 328]. Эти вопросы могут быть переведены и в практическую плоскость, а на основе базовых постулатов теории возможно тестирование гипотез, в том числе касающихся перспектив формирования альтернативных росту городских режимов [Ibid.: 331].

В целом теория «городских режимов» стала вполне успешной альтернативной как плюралистическим объяснениям с их переоценкой чисто политических и ситуационных факторов, так и структуралистским подходам, объясняющим городскую политику как проекцию экономических и институциональных сил. Данная версия политэкономического подхода позволяет осуществлять нормативную критику политических действий и стратегий городского развития, возлагая ответственность за их результаты на конкретных акторов, доминирующих в процессе принятия ключевых для городской общности решений. С точки зрения исследовательских перспектив она дает возможность определить различные сценарии, которые могут быть реализованы в конкретных ситуациях [Ferman, 1996: 135].

Растущая практика применения теории за пределами США является наиболее убедительным свидетельством того, что она остается востребованной и выдержала проверку временем. На мой взгляд, это вполне закономерно. Привлекая внимание к процессу формирования правящих коалиций, она, с одной стороны, позволила преодолеть ограниченность исследований городской политики, фокусировавшихся в основном на формальных политических институтах, с другой – избежать недостатков ранних дискуссий, слабо учитывавших структурные компоненты власти, ограниченность городской политики и вариативность конфигурации власти в различных городских сообществах. При этом, как мы увидим далее [196], она оказалась достаточно продуктивной и для объяснения политических процессов в странах с сильной государственной составляющей, что позволяет размышлять о возможностях и перспективах ее использования в российском социально-политическом контексте.

Изучение власти в городских сообществах и любых иных группах и институциональных образованиях предполагает использование определенного набора методов – способов структурирования информации и ее объяснения. При этом спектр методов может быть очень широким в силу многомерной природы власти и значительного числа проблем, стоящих перед исследователем.

Вместе с тем любое комплексное исследование власти обязательно должно дать ответ на вопрос о том, кто обладает властью, т. е. определить субъекта(ов) власти. При всем многообразии форм властных отношений и ситуаций, в которых власть реализуется, для выявления субъектов власти в основном использовались три метода: позиционный (positional) 1, репутационный (reputational) и решенческий (decisional) [197] [198] . Позиционный метод в качестве субъекта власти рассматривает индивида или группу людей, занимающих определенные статусные позиции в формальной социальной иерархии. Репутационный метод определяет субъектов политической власти на основе их репутации, т. е. мнения респондентов (экспертов) об их возможностях воздействовать на политические процессы. Решенческий метод относит к субъектам политической власти тех людей, которые оказывают наибольшее влияние на процесс принятия политических решений. Называются и другие методы, например, ресурсный метод, сетевой метод. Т. Кларк насчитывает до десяти различных способов выявления лидеров, в том числе метод социального участия (social participation approach), который показывает степень вовлеченности людей в различные формы активности (главным образом в добровольных организациях), метод выявления лидера мнений (opinion leadership approach), исследование классового поведения (studies of social class related behavior), анализ прессы (analysis of newspaper stories) и др. [Clark, 1968c: 73; Bell, Hill, Wright, 1961: 5-33]. При этом продолжается полемика относительно выбора оптимальной исследовательской стратегии и способов ее реализации. Однако фактически в эмпирических исследованиях власти распространение получили только три первых метода, ставших классическими, поскольку в конечном счете выявление субъектов власти обычно сводится к одной из трех базовых процедур, заложенных в этих методах.

Позиционный метод считается наиболее экономным и не требует таких затрат ресурсов, как репутационный и, особенно, решенческий методы. Поэтому он используется чаще других, особенно для изучения власти на национальном уровне, так как данные о происхождении и статусе акторов получить значительно легче, чем информацию об их репутации или участии в принятии решений. Однако это не означает, что он прост по своему исполнению и интерпретации результатов.

Внешне процедура сбора эмпирических данных и выведения из них соответствующих заключений выглядит элементарной: исследователь определяет совокупность наиболее влиятельных организаций, статусов и должностей и выясняет, какие люди их занимают. Он начинает с составления списка элитных секторов, затем выбирает наиболее важные организации в каждом секторе и, наконец, определяет верхние позиции в каждой организации, обладатели которых могут считаться наиболее влиятельными членами социума. При наличии многочисленной справочной литературы, баз данных, электронных ресурсов и их относительной доступности это технически легко осуществимо.

Однако при использовании метода сразу возникает ряд методологических и операциональных проблем, вызывающих определенные сомнения в его адекватности и надежности. Главная проблема состоит в том, что власть автоматически приписывается определенным формальным позициям в социальной структуре, что естественным образом вытекает из понимания власти в общности как имеющей стабильные основания в социальных институтах. На этом фактически строится теоретико-методологическое обоснование метода. Например, Ч.Р. Миллс, использовавший позиционный метод для объяснения структуры власти в послевоенном американском обществе и сделавший метод весьма популярным среди американских и западноевропейских исследователей власти, фактически исходил из того, что любое сообщество обладает устойчивой и относительно стабильной конфигурацией власти, укоренившейся в общественных институтах. Власть не принадлежит людям как таковым; чтобы ее иметь, необходим доступ к основным институтам, поскольку именно институциональные позиции детерминирует властные возможности людей. Если наиболее известных, влиятельных и богатых отделить от занимаемых ими должностей и тем самым лишить их связанных с ними ресурсов, то эти люди станут политически бессильными, бедными и неизвестными. Разумеется, не вся власть сосредоточена в этих институтах и осуществляется с помощью институциональных ресурсов, но только благодаря им она становится значимой и стабильной [Mills, 2000: 9-11]. Поэтому группу людей, обладающих наибольшей властью, составляют те, кто занимает ключевые позиции в ведущих политических институтах.