Нико Штер - Власть научного знания

Еще одно обстоятельство, которое, по мнению расологов, подтверждает наличие этой важной связи, – это сравнительная статистика преступности. При этом предполагается, что степень духовного развития расы напрямую связана с количеством преступлений, совершенных представителями этой расы: «На духовные различия между расами проливает свет и их вовлеченность в преступную деятельность», – утверждает Ленц (ebd.: 566). И далее: «В Северной Америки среди негров наблюдается значительно более высокий уровень преступности, чем среди населения европейского происхождения. Это, очевидно, связано с их более низкой способностью к предвидению и самообладанию при наплыве чувственных впечатлений и прямых искушений».

Современные исследователи, как правило, скептически и очень осторожно относятся к подобным резким переходам с одного дискурсного уровня на другой, т. е. от (а) генетики к (б) анатомии и физиологии мозга, а затем к (в) психологии (недостаточное самообладание) и (г) преступности. Представители расологии и климатического детерминизма не видели никаких проблем в подобном «междисциплинарном» дискурсе. В изучении этих вопросов они могли опираться на богатую литературу, посвященную «преступному типу телосложения», в том числе на классические труды Ломброзо. Если же они и выражали недовольство современными теориями отклоняющегося поведения, то только для демонстрации того, что психические характеристики, связанные с преступностью, распределены среди национальностей не случайным образом, а в зависимости от расы. Установление связи между умственными способностями, поведением и расовыми признаками отнюдь не заканчивалось объяснением уровня преступности. В литературе по расологии и климатологии, к которой мы в скором времени еще раз обратимся, приводится множество других аспектов влияния расы на ментальные предрасположенности. Однако теперь мы хотели бы перейти к рассмотрению независимой переменной в расологии, а именно к понятию расы.

Сегодня почти все ученые придерживаются точки зрения, согласно которой понятие расы, в том смысле, в каком его использовали сторонники расовой теории и климатического детерминизма, по сути является конструкцией post hoc [106] Сокращенная форма фразы post hoc, ergo propter hoc (лат.) – после того, следовательно из-за того. Имеется в виду необоснованное предположение о наличии причинного влияния одного явления на другое исключительно потому, что первое явление предшествовало второму. – Прим. переводчика. . Это понятие больше соответствовало духу времени, чем представление о сравнительно изолированном круге популяций, проживающих в непосредственной географической близости друг от друга. Следует также отметить, что, согласно уже имеющимся результатам исследования генома человека, понятие расы должно быть «денатурализовано». Человеческая раса – это не биологическая, а культурная категория. С точки зрения генетики, существует только одна человеческая раса.

Отсюда следует несколько важных выводов. Во-первых, в силу того, что места проживания народностей и интерпретация понятий «сравнительно изолированный» и «непосредственная близость», как известно, могут меняться с течением времени, понятие расы – это изменчивый и спорный конструкт. Его нельзя воспринимать как неизменную категорию, не подверженную никакому влиянию. Популяция (имеется в виду человеческая популяция, возникшая естественным путем) – это скопление индивидов, для которого характерно: 1) относительная эндогамия; 2) наличие ограниченной территории и 3) социальной структуры, которая включает в себя а) правила эндогамии или экзогамии и б) определение территории этой популяции. Между членами одной популяции как в рамках одного поколения, так и между поколениями наблюдается внешнее сходство, что объясняется наличием наследственных признаков, а сравнение с представителями другой популяции выявляет систематические различия. Однако, если рассматривать население в динамике, совершенно четко прослеживается влияние двух наследственных факторов – генетического и культурного.

С этой точки зрения, наблюдения расологов по поводу того, что индивиды, схожие по антропометрическим параметрам, схожи также в мышлении и поведении, верны и совершенно объяснимы в рамках данной концепции двух факторов наследственности. Члены одной популяции наследуют физические характеристики по генетическим «каналам»; в свою очередь, духовные и поведенческие характеристики передаются от поколения к поколению под формирующим влиянием культуры. К этим, культурно-наследственным характеристикам относится и способность противостоять импульсам, вызванным непосредственными чувственными впечатлениями, что было доказано Лисгардом и Шнайдером (Lysgaard & Schneider, 1953), а также ceteris paribus [107] При прочих равных условиях (лат.) – Прим. переводчика. вероятность участия в преступной деятельности, что хорошо известно современным криминалистам.

Расологи не видели существенных различий между эволюцией видов и эволюцией рас. «Можно прямо сказать: образование видов есть одновременно образование рас», – заявляет Ойген Фишер (Baur, Fischer, Lenz, [1921] 1927: 135). В действительности же популяцию нельзя приравнять к виду, поскольку она лишь относительно эндогамна, стало быть, ее генофонд является открытым. Кроме того, в человеческих популяциях правила эндогамии могут быть нарушены не только вследствие случайных связей, но и намеренно, что влечет за собой устойчивую модификацию генетического материала. Безусловно, подобные «нарушения» всегда так или иначе стигматизируются; табуированная экзогамия воспринимается как отклоняющееся поведение. Тем не менее, браки между членами разных популяций не только возможны, но и, как известно, практиковались всегда с момента появления вида Homo sapiens. Не говоря уже о том, что именно это обстоятельство лежит в основе формирования «рас».

Представим себе, что у некой популяции, полностью изолированной от всех других популяций, исключена всякая возможность экзогамии, а значит, и смешения видов или аккультурации, при этом члены данной популяции обладают общими ментальными и поведенческими характеристиками. У этой популяции, лишенной всяких контактов с внешней средой, есть все характерные признаки «расы»: ее члены похожи друг на друга внешне и по манере поведения и, безусловно, отличаются от членов других популяций. Вывод о том, что второе обстоятельство обусловлено первым, напрашивается сам собой. Если бы в какой-то воображаемый момент истории человечество как вид состояло бы из определенного количества (предположим, ста) подобных, полностью изолированных друг от друга популяций, то существовало бы сто «рас».