Елена Рождественская - Биографический метод в социологии

как вопрос о качественной идентичности – о приписываниях и предикатах, с которыми индивид себя определяет, о его характеристиках, диспозициях, групповых принадлежностях, ролях и оценках;

в отношении структурных аспектов вопрос об идентичности – это вопрос о единстве личности в смысле непрерывности и когеренции/связности (внутренней согласованности). В этом смысле нам близка трактовка идентичности Ю. Хабермасом, который выделяет личностную и социальную идентичности, между ними, как между двумя измерениями, – балансирующая Я-идентичность. Если личностная идентичность как вертикальное измерение обеспечивает связность истории жизни человека, то социальная идентичность по горизонтали интегрирует различные требования ролевых систем, к которым принадлежит человек. «Установление и поддержание этого баланса происходит с помощью техник взаимодействия, среди которых исключительное значение отводится языку. Во взаимодействии человек проясняет свою идентичность, стремясь соответствовать нормативным ожиданиям партнера. В то же время человек стремится к выражению своей неповторимости» [Антонова, 1996, с. 138].

(Авто)биография, зафиксированная на перекрестке таких структурных и качественных характеристик, представляет собой как преемственные, так и оборванные идентификационные проекты, стартующие, но и завершенные социальные опыты. Теоретическое обоснование этого положения содержится в современных европейских теориях идентичности Х. Койпа, Й. Штрауба [Keupp, Ahbe, Gmuer, Hoefer, 1999, S. 21; Straub, 2000] социально-конструктивистской и интеракционистской направленности. В них идентичность понимается не в форме стабильного и описываемого продукта, результата развития, завершаемого со вхождением во взрослое состояние, не как монолитный и онтологизируемый блок, а как открытый процесс длиной в жизнь, полицентричный и фрактальный, как patchwork .

В традиции философского анализа нарративная идентичность – это философский конструкт, тематизирующий прежде всего темпоральную конструкцию идентичности как эмплотмента [Уайт, 2002; Ricoeur, 1990; Carr, 1986; Widdershoven, 1993]. Рассказывание здесь является средством для понимания человеком своей временности и способом придания смысла жизненному пути. Сходно развивается и в концепции Т. Сэрбин « нарративный принцип », согласно которому темпорально члененное и структурированное по смыслу упорядочение опыта превращается в плот через цель и функции рассказывания в ситуации коммуникации [Sarbin, 1997]. В социологическом подходе M. Зоммерса описываются нарративная идентичность, возможности познания и действия, диспозиции к действиям как погружение в заданный «социальный нарратив», в котором акторы обживаются, социализируются, придают формы своим пережитым опытам [Sommers, 1994]. При этом в центре не рассказывающий индивид, который в нарративной конструкции своей личной истории опыта создает идентичность. Рассказчик рассматривается как владелец и пользователь нарративно опосредованной культуры, создающий свои опыты в предлагаемых формах, нарративных ready-mades [Keupp, Ahbe, Gmuer, Hoefer, 1999]. Выбор в пределах резервуара одобряемых и доступных нарраций выражает тем самым его отношение к себе и подчиняет его условиям социальной регуляции. По этой логике нарративная идентичность возникает через перенимание канонических нарраций соответствующих групп, к которым индивид испытывает чувство принадлежности или к которым он институционально приписан. Соответственно возможности индивидуального нарратива весьма ограничены. Другие концепции нарративной идентичности различаются в зависимости от предметной области анализа, которая включает следующие аспекты:

основываются ли эти концепции на автобиографических воспоминаниях;

понимаются ли нарративы как внутренний монолог, который человек ведет о себе и о других;

постулируется ли квазивиртуальная история жизни, события которой имеют символическое значение;

идет ли речь о рассказывании как о форме познания;

в соответствии с нашим подходом – идет ли речь о рассказах, которые человек в определенной ситуации производит как вербальное действие и которые могут стать предметом эмпирического анализа.

Важнейший медиум идентификационных усилий – язык. Лингво-символическая сфера культуры дает возможности для социализации в риторической компетенции, доступ к нарративным формам, а через них – к образцам толкований и смысловым горизонтам.

Производство идентичности происходит в дискурсивных практиках повседневной интеракции, под которыми понимаются формы языкового поведения. Дискурсивные практики в обществе – это распространенные, часто рутинизированные решения для повторяющихся коммуникативных задач и проблем. Они имеют центральное значение, позволяя ответить на вопрос, как идентичность воспроизводится в языке и как осуществляется самоутверждение в повседневности. Тем самым рассказывание может быть рассмотрено как специфическая форма дискурсивной практики , которая через вербальное отображение опыта времени, композиционных усилий и потенциала реинсценирования открывает особые возможности дискурсивного производства и управления идентичностью. Конкретный субстрат эмпирического изучения нарративной идентичности – автобиографические рассказы, когда акторы повествуют о пережитом. Они не вполне адекватны воспоминаниям как вербальные продукты, поскольку подлежат прагматическим и синтаксическим правилам, ситуативно и темпорально определенны. Для анализа они описываемы как данные в форме протокола аудио– или видеозаписи. При этом возникает вопрос: какие данные считать релевантными для задачи эмпирического изучения нарративной идентичности? При ответе на него необходимо исходить из того, что эмпирическое исследование идентичности возможно на основе конкретных манифестаций того способа, каким личность достигает самопонимания и интеграции в трех аспектах:

в темпоральном измерении – структурация и взаимосвязи автобиографических опытов, смыслов с временным изменением;

в социальном измерении – относительно активности субъекта в социальном позиционировании, социальной мобильности;

в саморефлексивном измерении – обоснование своего Я, представлений о целостности, связности биографического конструкта относительно различных аспектов личностного опыта.

Итак, для социолингвистического и дискурсивно-психологического подходов нарративная идентичность конституируется непосредственно в речевых практиках повседневных рассказов. В этом смысле нарративная идентичность есть способ, каким человек в конкретных интеракциях осуществляет идентификационную работу как нарративное изображение и производство ситуативно релевантных аспектов своей идентичности. Это локальная и прагматически размещаемая идентичность, которая производится и изображается посредством автобиографического рассказа и вследствие этого является лишь частичной идентичностью, не реализующей самости личности и не обладающей онтологическим статусом.