Иван Забаев - Семья и деторождение в России. Категории родительского сознания

• Можно предположить, что отсутствие этого страха может быть обусловлено также живым примером других семей из сообщества прихожан.

Категорией, обозначающей набор ощущений страха за ребенка, боязнь ребенка, боязнь неопределенности, является категория «ответственность». Именно она чаще других употребляется респондентами при характеристике, осмыслении ситуации деторождения. Обратимся к интервью. В рассказах невоцерковленных респондентов категория (проблема) ответственности обозначает набор установок, благоприятствующих отказу от деторождения.

– Можете рассказать чуть подробнее про принятие решения о том, что будет ребенок. Это обсуждалось?

Это не обсуждалось. Получилось спонтанно, и, по-честному, я не хотела на тот момент. Мне казалось, что я слишком молода, чтобы стать мамой, мне хотелось еще погулять, отдохнуть. Потому что, [когда вращаешься] в медицине, понимаешь, какая это ответственность на самом деле. Я же была медиком, поэтому знала, что жизнь кардинально изменится, поэтому не хотела. Когда я узнала об этом радостном событии, для меня тогда это радостным не было. Идо последнего дня я думала, что свалюсь где-нибудь, чтобы так раз – и все само собой закончилось, чтобы не рождением ребенка закончилось. И по-честному сказать, даже во время родов я не думала о жизни его, мне было все равно. А вот именно когда в первый раз принесли на кормление. Говорят, когда ребеночек прикладывается на кормление к маминой груди, тогда такая самая связь непосредственная, близкая и возникает. Может, у кого-то по-другому, у меня было так (Наталья. Нижний Новгород. 34 года. Замужем. Один ребенок).

Заметим, что в данном случае респондент указывает на источник, откуда было «получено» знание, маркируемое категорией «ответственность». Через призму этого знания воспринималась ситуация. Оно было медицинского происхождения.

Как мы покажем далее, в ситуации, когда ответственность ложится на плечи только родителей, рождение детей становится делом практически невозможным. Даже желающие ребенка, молодые родители считают, что своя жизнь [27] Подробнее о категории «своя жизнь», являющейся наряду с категорией «ответственность» второй значимой при описании отношения к деторождению, см. главы 3 и 4 наст. изд. отходит на второй план и нужно целиком сосредоточиться на ребенке:

Я считаю, что слишком молод, чтобы иметь детей. Я не набрался еще, может быть, жизненного опыта. Не заматерел. Уже потом – можно, потому что ты как-то подходишь взвешенно, сейчас я еще могу как-то взбалмошно подходить. Может быть, я со временем не изменюсь и буду всегда таким, и дети мои будут такими же, потому что я их так научил. Так? Но все-таки считаю, что я стану старше, стану серьезнее, и просто тогда уже… ну я думаю, что надо ответственнее подходить ко всему. Собственно, к воспитанию тоже надо подходить ответственно. А не абы как, когда тебя еще что-то будет отвлекать – там учеба, работа (Иван. Родился в Йошкар-Оле, несколько лет назад приехал в Москву учиться. 20 лет. Не женат. Нет детей).

Даже в тех случаях, когда родители принимают-таки решение рожать ребенка, категория ответственности организует их практику таким образом, который значительно усложняет ситуацию родителя:

Изначально, когда мы женились, для нас не стоял вопрос, будем мы рожать или нет. Ясно было, что рожать мы будем. А когда…ну не в первый год после свадьбы. Прошло где-то года три… Во-первых, мы – ответственные родители. У нас было очень много заморочек по этому поводу: что нужно сделать до того, как приступить непосредственно к действию. То есть бросить пить, например. Мы с мужем ушли в глухую завязку года на два. Потом всякие медицинские проблемы, типа того, что обнаружилось, что я краснухой не болела в детстве. Пошла сделала прививку, прививка эта благополучно у меня полтора года из организма не выходила. Ну и соответственно врачи говорили, знаешь что, дитятко, риск большой, давай-ка лучше дождемся, когда она выйдет. Вот таких вещей было реально много (Анастасия. Москва. 29 лет. Замужем. Один ребенок).

Как видим, респонденты характеризуют свою ситуацию деторождения посредством категории «ответственность». Вопрос ответственности – это вопрос, кто отвечает за рождение ребенка, кто принимает решение о рождении ребенка, кто заботится о том, чтобы с ним все было в порядке. Вот пример связи категорий «ответственность», «рациональность» и «личный выбор» в неправославном дискурсе:

…традиционно за детеныша все же, по большому счету, ответственна самка. «Ты же мать!» – вот вопль, доводящий миллионы женщин до невроза вины. Не женщина, не человек, а мать. Если относиться к этому серьезно, на себе можно ставить крест…

Хочется родить – рожай. Но забудь о пресловутом «стакане воды» и вообще о какой-либо благодарности. Это был твой личный выбор, значит, и ответственностьтолько твоя. Наши дети нам ничего не должны. Нечего вешать на них собственные нереализованные амбиции и непонятные надежды – они нас их рожать не просили ( Вяземская А. Я никогда не буду одна // Факел. 1997. № 7).

Как видим, ответственность скорее обозначает не только и не столько принятие ответственности на себя, не рациональное обхождение с этой ответственностью; она фиксирует наличие страха, горизонта опасностей, с которыми нужно справиться и с которыми справиться практически невозможно. Не случайно первая респондентка говорит, что рожать она бы не хотела. Более того, в данном случае она рефлектирует, что если бы смерть ребенка произошла случайно, она была бы рада.

Как характеризуют ситуацию деторождения православные респонденты? Используют ли они категорию ответственности? И если да, что она означает в их логике?

Проблема ответственности существует и в православных семьях.

Если Бог даст, то к концу лета мы ждем первого ребенка. А сколько детей – сколько Бог даст, я не знаю сколько. С одной стороны, у меня сейчас юношеский пыл, что многодетная семья – это здорово, все это хорошо. Но сейчас часто слышишь, что многодетная семья – это не всегда хорошо, что это ни в коем случае не залог спасения. Не знаю. Может, и так, но все-таки. Просто надо взять на себя ответственность за семью, за детей. Вот это страшно, вот на чем сконцентрироваться надо. На том, что ты несешь за все ответственность. А там уж сколько детей – не знаю. Я сам рос один в семье. Всегда очень хотелось иметь братьев, сестер, чтобы к кому-то можно было обратиться за советом, за какой-то поддержкой или кому-то даже помочь. Всегда была такая потребность. Поэтому я с глубочайшим уважением смотрю на многодетные семьи, тем более на те, в которых устроение такое мирное, доброе, христианское. Поэтому тоже хочется (Сергей. Московская область. 26 лет. Женат. Нет детей).