Array Коллектив авторов - Социология регионального и городского развития. Сборник статей

Важным средством постижения всего того, что связано с преобразованиями на определенных территориях, является социология развития. Эта ветвь социологии, как известно, возникла еще в 1960-е гг., когда во многих странах появилась острая необходимость разработки подходов политической трансформации развивающихся стран, вставших на путь утверждения национальной независимости. В конце 1980-х гг. об этом прямо напишут французские социологи: «Полностью опираясь на благоприятную конъюнктуру, связанную, с одной стороны, с борьбой за независимость, а с другой – с массовым распространением в обществах западных стран гуманитарных наук, в 1960-е гг. получили широкое распространение работы в области социологии развития» [10, р. 396].

Данное направление социологии обрело в те годы легитимность из факта появления и активной деятельности так называемых ангажированных социологов, которые осуществляли свою деятельность в контакте с новыми политическими управляющими. В этой ситуации, казалось бы, далеко не новая профессия социолога «открывала новое поле исследования, распространяла новую идеологию на основе новых концепций и новых теорий» [10, р. 387].

Социология развития стремилась осмыслить структуры и социальные движения, которые порождались в послевоенные годы капитализмом на пространствах мировой периферии. Задачи перед новой тогда отраслью социологии ставили как международные организации, так и местные власти. На основе разного рода проектов и программ социологами разных стран была проделана немалая работа по осмыслению специфики местных обществ с учетом большого разнообразия сложившихся в них социально-политических ситуаций и контекстов. Это, к слову сказать, создало благоприятные предпосылки для разработки методов анализа проектов развития и в странах зоны развитого капитализма.

Социология развития, возникшая, как мы уже отмечали, в известном смысле как «периферическая наука», а точнее говоря, как наука, исследовавшая реалии мировой периферии, в 1970-е гг. получает «второе дыхание». Это было связано с тем, что под влиянием углубления кризиса в развитых странах дали о себе знать процессы, схожие с теми, что были уже осмыслены применительно к странам Третьего мира. Речь идет о разрушении социальных структур, расширении неформальной деятельности и т. д. Об этом красноречиво писали в начале 1980-х гг. известные французские социологи Р. Будон и Ф. Буррико: «Эти модели, построенные социологами и экономистами, занимавшимися вопросами развития, представляют внушительный свод законов, значение которого увеличивается со временем… и которые значительно увеличили нашу способность понимать процессы изменения и развития… Однако чаще всего упомянутые механизмы должны восприниматься как модели, описывающие несколько упрощенно комплексные процессы реальной жизни. Кроме того, эти модели должны рассматриваться в рамках их ограниченной валидности и ограниченного значения. Валидность является ограниченной в силу упрощения, которое присуще этим моделям. А ограниченное значение – в силу того, что они могут использоваться только как определенное приближение в узких и точно определенных пространственных и временных рамках по отношению к реальности» [6, р. 169–171].

Социология развития оказалась в довольно парадоксальной ситуации. Она являла собой «момент анализа пространства, контуры которого оказались нелегко определяемыми» [10, р. 400]. Она стремилась идентифицировать и определить объект своего исследования, который не обладал четко очерченными характеристиками. Сказалось и влияние уже набиравших в те годы силу тенденций глобализации, в условиях которой региональная проблематика ставила под вопрос макроэкономические теории развития. А это побуждало социологов концентрировать свое внимание на разработке утонченных социоэкономических подходов для того, чтобы адекватно отвечать на запросы контекста развития. Эти запросы напрямую были связаны с различными аспектами жизни населения на данной территории [19, р. 88].

В последующем все большее значение в социологии развития начинают приобретать социолингвистические и семиологические аспекты, которые акцентируют свое внимание на вопросах социального воображения, и различные формы того, что в социологии получило наименование символического. Это выдвигает на передний план вопросы общественного сознания и идеологий.

Сказанное позволяет нам сделать вывод о том, что структуры, движения и представления определяют и те три этапа, которые прошла социология развития, освобождаясь постепенно от изначальных намерений, в поисках своего объекта.

Развитие территории сторонниками рассматриваемой ветви социологии понимается как «процесс изменения применительно к определенному человеческому сообществу и касающийся отношений между людьми в процессе производства, при помощи которого они отвечают на свои потребности любой природы, стремясь оптимальным образом осуществить свои проекты производства и развивать социальные отношения, которые с ним связаны» [7, р. 178].

В таком понимании социология развития видит свою задачу в том, чтобы анализировать динамику, связанную с изменением на данной территории. Она (социология развития) основывается на эндогенном движении управляемого акторами данного общества, которые его (движение) ориентируют на достижение определенных целей. Понятно, что управление развитием предполагает учет и внешних факторов, накладывающих отпечаток на содержание и реализацию проектов. Но не меньшее значение приобретает управление и регулирование всей внутренней системы взаимодействий на данной территории.

Возникает вопрос: каким образом данный подход может быть использован для выработки политики развития для определенной территории? В рамках этого подхода отчетливо выявляются три направления политики:

• определение целей политики развития территории при учете различных факторов;

• организация развития территории на основе и при активном использовании институционализации взаимодействий акторов;

• изменение, регулирование и коммуникация на основе учета действующих ценностей.

В рамках первого направления речь идет о целях политики развития, которая является многомерной и многофакторной. Понятно, что определение этих целей должно опираться на идентификацию факторов развития и оценку их соответствия контексту территориального развития. То, что мы называем соответствием, в значительной мере зависит от того уровня, на котором вырабатываются стратегии глобального развития. При этом условием успеха местного развития является согласование стратегии, а значит и политики на различных уровнях принимаемых решений – национальном, региональном и локальном.