Альберт Еганян - Инвестиции в инфраструктуру: Деньги, проекты, интересы. ГЧП, концессии, проектное финансирование

Одновременно с этим не стоит забывать, что КРР – аккумулятор региональных инвестиций. Как в автомобиле: после того как мотор инвестпроекта заведен, он по-прежнему под капотом, но активно не используется до следующей остановки. Большинство относительно дееспособных корпораций это правило нарушает. Они перестают быть государственными стартаперами и стараются максимального долго оставаться в проекте де-факто, не выводя его на частный рынок. И, естественно, все больше и больше зашиваются в текучке управления проекта, что тут же сказывается на количестве средне– и краткосрочных проектов, которые они в состоянии анализировать, а уж тем более запускать.

Родитель любой КРР – региональная власть. Естественно, что она обеспечивает первоначальное финансирование. Но вопросы о том, что есть вход и выход из проекта для Корпорации, каков объем финансового и иного участия в конкретном проекте, и многие иные после фактического начала ее деятельности становятся еще более важными. Региональные чиновники, особенно если нет утвержденной стратегии развития КРР, говорят примерно следующее: мы вам дали первоначальное финансирование текущих расходов, остальное зарабатывайте сами или предлагайте иные варианты. Вот некоторые из основных видов прямого и косвенного спонсирования корпораций развития со стороны бенефициара.

Во-первых, взнос в уставный капитал денежными средствами. Наиболее понятный инструмент. Взнос при создании и обычно ежегодная дополнительная эмиссия акций, которая, впрочем, не может быть бесконечной. Ввиду очевидности на этом варианте нет необходимости останавливаться сколько-нибудь подробно.

Во-вторых, плата за агентские услуги на стороне государства. Один из весьма популярных инструментов в азиатских и европейских госструктурах, занимающихся развитием территорий. В нашей стране практически не применяется (хотя первые опыты уже есть). Во многом ввиду того, что мало понимания о механике работы инструмента (услуги на стороне государства, но платит частник), частично – из-за существующего заблуждения о том, что нет юридически допустимой схемы для этого.

В-третьих, плата за консалтинговые услуги. Это инструмент, не требующий особых комментариев по существу. Стоит только иметь в виду некоторые формальные аспекты. Поскольку закупка в целях удовлетворения нужд региона происходит по конкурсу, то государственный инвестиционный агент, выигрывающий госконтракт, вызывает дополнительное и весьма пристальное внимание антимонопольных регуляторов.

Собственные источники доходов корпораций развития регионов в той или иной форме вращаются вокруг следующих направлений. Полагаю, что 90 % доходов так или иначе формируются этими сферами, остальное же все – cитуативные несистемные доходы. При этом приводятся только рыночные и систематизируемые доходные механизмы КРР. Часто распространена ситуация, в которой регион перечисляет Корпорации весь объем средств, который необходим для какого-либо проекта, плюс пару процентов прибыли. В таком случае основное предназначение Корпорации – вывести финансирование проекта за скобки сложностей бюджетного процесса. Но систематизировать такую деятельность невозможно, да и бессмысленно, а главное – она не является источником рыночных и прогнозируемых доходов Корпорации. Вместе с тем у КРР существует несколько основных направлений извлечения дохода как для собственного содержания, так и для аккумулирования дополнительных средств в целях реинвестирования в стартапы новых проектов.

Совершенно понятный механизм – консультирование компаний по вопросам организации инвестиционного проекта на соответствующей территории. Небольшой этический аспект, на грани которого всегда стоит останавливаться, состоит в том, что основная целевая аудитория для такого консалтинга – внешние инвесторы. Выходит, что те, кто от имени региона должен облегчать им вложение средств в субъекте, являются их контрагентами по контракту и берут за это гонорары. Есть потенциальный конфликт интересов, размер которого, впрочем, каждый раз индивидуален.

Это, собственно говоря, то, что на деловом сленге определяется как project-exit (выход из проекта). Продажа тех долей в бизнесах, в которых Корпорация имеет участие.

В том случае, если проект верно сложен и качественно запущен, то со временем дополнительным источником замещения первоначального капитала могут стать ценные бумаги, к примеру облигации проектных компаний, соучредителем которых являются корпорации.

В случае входящего проекта с большей степенью вероятности (по исходящим проектам – с меньшей вероятностью) корпорации могут получать мандаты на start-up project management (управление проектом на первоначальной стадии) от своих партнеров по проекту. При определенном подходе это может быть неплохим источником доходов госинвестагента. Однако в этом вопросе нужно быть особенно внимательным к потенциальному конфликту интересов. Причем не столько он там есть на самом деле, сколько будет выглядеть таким в глазах партнеров (они же потенциальные заказчики), местных властей и общественности.

Иные источники доходов корпораций развития, как уже указывал ранее, носят непрогнозируемый, а в большинстве случаев еще и весьма политизированный характер.

По существу источники финансирования проектов, в которых участвуют государственные инвестиционные агенты, ничем особо не отличаются от любых иных проектов, которые были бы структурированы полностью частными компаниями. Кредиты банков, проектное финансирование и прочие весьма традиционные инструменты. Отличий только несколько.

Во-первых, это возможность попытаться получить «политически мотивированные» кредиты. В основном от местных банков, так или иначе связанных с местными или федеральными ФПГ, имеющими значительный интерес в регионе. Не стоит обольщаться по этому поводу, поскольку «политическая мотивированность» никогда не достигает такого уровня, чтобы не было необходимости готовить всю банковско-кредитную, проектную и залоговую документацию. Но при прочих равных условиях (это важное замечание) возможность поблажек может быть полезна. Кроме того, именно на страже таких кредитов стоят нормативы Центробанка России, нарушать которые приличные банки сильно опасаются.

Во-вторых, возможность использовать в своих проектах государственное плечо. Обычно речь идет о всяких субсидированиях процентных ставок, докапитализации через уставный капитал, долгосрочных соглашениях с государством, некоторых иных инструментах. Причем именно долгосрочные соглашения – один из наиболее недооцененных на практике (весьма эффективно, но сложно для понимания) инструментов господдержки.