Мартти Ларни - Современная финская новелла

— Дождь идет, — сказал работник Ойва, который устроился в качалке с газетой в руках. Сенья взглянула на него, но промолчала.

— Да, дождь, — подхватил Ееро, мальчик лет тринадцати. Он сидел у стены, за спиной у Сеньи, и гримасничал.

— Интересно, а в Олтавяйоки как с дождями? — продолжил разговор Ойва.

— Позавчера шел, — ответила Сенья.

— Вот и у нас тоже.

— Пожалуйста, кофе, — предложила Айла, — выпей и ты, Ойва.

Она разлила кофе по чашкам. Ойва подошел, взял свою и снова уселся в качалку. Вечерело. Сегодня Ойва и Ееро чинили изгородь, но начался дождь, и они вернулись домой. Дождь утихал, но приниматься за работу уже не было смысла.

В окно, выходящее на реку, виднелось мокрое поле, сараи, березы, а дальше — лес.

— Третью чашку, для ровного счета, — улыбнулась Айла.

— Нет, спасибо.

Часы пробили шесть. На пороге появился хозяин и велел Айле показать Сенье комнату над верандой. Сенья встала, захватила вещи, оставленные у порога, и вместе с Айлой они вышли на веранду. «Странный запах», — подумала Сенья, поднимаясь по узенькой лестнице. Комнатушка оказалась низкой, под гребнем крыши можно было стоять только пригнувшись. Сенья переоделась. Платье она повесила на торчащий из матицы гвоздь. «Вот хорошо, из окошка виден двор», — подумала она. Под окном вместо стола стоял деревянный ларь, у стены — кровать. Айла объяснила, что отсюда можно подняться выше, на чердак, где на одной половине спят они с Лийсой, а на другой — Ееро и Калеви.

— А тот работник, как его звать-то? Он где спит?

— Это Ойва, он спит в избе. Он из Таннила.

С улицы доносился шум ветра. Ненадолго показалось и скрылось за тучей солнце. «А через этот люк можно спуститься», — догадалась Сенья.

— Тут везде гвозди, так что ты осторожнее, — предупредила Айла. — Коровы у нас уже в летнем хлеву, вон там. Идем, пора доить, — и Айла направилась вниз.

Сенья спустилась следом. В избе Айла подала Сенье ведро с горячей водой и тряпку, а сама захватила в сарае цедилку и ведро для молока. По тропинке они пошли в хлев. Теперь на Сенье было выцветшее синее платьице и резиновые сапоги. Сенье понравилось, что хлев стоит почти у самой дороги и хорошо видно, кто куда идет.

В хлеву их ждали четыре коровы и теленок. В маленькое оконце видна была изба, на противоположной стене — закрытое мешком отверстие для уборки навоза. Светлыми точками выделялись дыры в кровле. Сенья принялась доить. Скоро ей пришлось передвинуть скамейку, потому что корова повернулась, потом корова взмахнула хвостом, и Сенья прижалась щекой к ее боку. Отодвинув в сторону мешковину, Айла выбрасывала навоз. Белела вдали березовая роща и, отведя от нее взгляд, Сенья уже ничего не могла разглядеть в хлеву. Под крышей и вокруг коров жужжали мухи.

— Вот эту легко доить, — рассказывала Айла, — эта перестала давать молоко, эта тоже спокойная, а вот у той треснули соски, и она лягается. Помажь жиром. А то иногда ее даже держать приходится. Но, может, сейчас ей уже полегчало. И нужно не дергать, а давить. Умеешь?

— Приходилось. Но это ведь намного медленнее, — ответила Сенья и выпрямилась. Корова повернула морду и обнюхала девушку.

— Еще помажь, — сказала Айла.

Сенья сунула пальцы в кружку с жиром и помазала корове соски.

Подоив, они с ведрами пошли обратно. Сенья посмотрела на дорогу: «Так вот откуда она идет». Из-за тучи выглянуло солнце. «Неужели это все один и тот же день, — думала Сенья, — и сегодня утром я еще была дома. А работы здесь сколько, и Айла такая маленькая! Сейчас, наверное, надо мыть посуду. Переодеваться не стану, не так уж сильно пахнет от меня коровами». Она представила, как вечером ляжет спать на чердаке, а утром встанет. Они опустили молоко в колодец, чтобы охладилось, вымыли ведра и поставили их на полку. Резиновые сапоги Сенья сняла на крыльце, потом поднялась на чердак, надела туфли и спустилась вниз.

Айла показала ей, в чем мыть посуду, и Сенья взялась за дело. Все были на улице, один Ойва сидел за столом и курил. В окно, выходящее на дорогу, светило солнце.

— Такой молодой, а куришь, — сказала Сенья. Что-то напевая себе под нос, она мыла тарелки. Ойва поглядел на нее и улыбнулся, не разжимая губ. Пепел он стряхивал в спичечный коробок.

— А где у вас тут танцуют? — спросила Сенья.

— В Тоссула, это километра два отсюда. А хозяева наши, между прочим, верующие.

— Ах, в Тоссула, ну да, слыхала. Так это, выходит, близко. Ты туда ходишь?

— Да нет, танцам не обучен.

— Ну, а я пойду. Когда танцы-то, по субботам, не иначе? А ты из Таннила, значит?

— Ага. Тут брат до меня работал, потом его в армию забрали, а я сюда. Ну, а тебе тут как?

— Мне все едино где… Ты, верно, только-только из конфирмационной [9] Имеются в виду занятия, которые проводил священник для подготовки к конфирмации. Занятия длились около четырех недель; от окончивших требовалось знание Священного писания и умение читать его. школы?

— В прошлом году конфирмовался.

Покончив с посудой, Сенья села к столу. Она рассматривала избу, окна, Ойву и перелистывала газеты.

По утрам Сенья доила коров, а потом их выгоняли в лес. Она делала все. От плиты она шла выносить помойное ведро, поила коров и овец. И если Ойва или Ееро говорили с ней, она приветливо улыбалась в ответ, словно ей это было очень приятно. Она стряпала, носила воду, чистила картошку, полола грядки, доила коров утром и вечером, ходила за хворостом, косила. После дневных трудов она с наслаждением укладывалась в постель. Вечерами или по выходным, когда работы не было, она вяло слушала, о чем беседуют другие, и сама вставляла словечко в разговор. Потом она поднималась к себе на чердак и спала до вечерней дойки.

Сенья ходила на танцы. Принарядившись, она незаметно исчезала из дома. Изба стояла в сосняке, росшем на песчанике. Пройдя километра полтора по большаку, Сенья сворачивала на укатанную телегами дорожку, которая и приводила ее к дому, где устраивались танцы. Раньте здесь кто-то жил, во дворе стояли и хлев, и конюшня, но потом дом продали общине. У крыльца соревновались ребята — прыгали в длину, кто дальше. Кто на сколько прыгнул, отмечал худенький, невысокий парнишка.

Какой-то парень по имени Эйно уже так набрался, что, разбежавшись, плюхнулся на колени, что очень рассмешило парнишку. На улице было полно комаров, и Сенья пошла в избу. Она не знала почти никого. Потом пришел Мартти со своим баяном, и танцы начались.

Сенью то и дело приглашал Тапио из Йонала. Это был коренастый крепыш ростом чуть выше Сеньи. Смеясь, он глядел ей прямо в лицо своими желто-карими глазами с белесыми ресницами, а кожа на щеках и лбу у него собиралась многочисленными складками. Вдвоем они выходили освежиться на воздух, а после танцев Тапио пошел провожать Сенью.