Лилия Фонсека - Современная африканская новелла
- Название:Современная африканская новелла
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Прогресс
- Год:1972
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лилия Фонсека - Современная африканская новелла краткое содержание
Переходя от рассказа к рассказу, от одной литературы к другой, читатель как бы совершит путешествие по странам Черной Африки — по той части континента, которая начинается от южных границ Сахары и тянется до самого юга.
Название «Африканская новелла» не должно затушевывать границы литератур, смазывать тот факт, что в сборнике их представлено несколько, равно как и то, что у каждой, как и у народов, где эти литературы складываются, своя история; своя судьба, и отсюда — своеобразие художественного творчества.
Впрочем, новеллы, отобранные в сборник, — большей частью лучшее из того, что публиковалось в последние годы, — отображают эту специфику. Каждая из них сама по себе — отдельный эпизод, маленький кусочек жизни. Но сложенные вместе, они как бы образуют мозаичную картину, которая хотя и не очень детально, но зато ярко и правдиво отражает жизнь сегодняшней Африки.
Современная африканская новелла - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Ей-ей, не стоит об этом думать, братишка… Всякая работа есть работа… всякая… всякая!
Джордж АВУНОР-УИЛЬЯМС
(Гана)
ЧТОБЫ КУПИТЬ МАИСА
Перевод с английского Л. Васильевой
Малыш опять закашлял. Из маленькой груди вырывались сухие, резкие хрипы. Потом он зашелся плачем, но плакал недолго, потому что у него уже не было сил. Женщина приподнялась на постели и протянула руку в изголовье — там у нее лежала трава для малыша, завернутая в голубой лоскут, и косточка хамелеона. Мать провела косточкой по груди ребенка ровно семь раз и приподняла малыша, чтобы вытащить из-под него мокрые тряпки. Потом она снова запеленала его, и ребенок заснул; дышал он часто и прерывисто.
Но женщина не сияла. Она задула огонь — цены на керосин опять поднялись — и легла на спину. Кое-где свет нового дня уже пробивался сквозь тростниковую крышу, и женщина принялась считать эти светлые точки, похожие на звезды в ночном небе. Прокричал третий петух. Третьим всегда кричал петух старухи Шоме, ее соседки. И почему он вечно кричал после всех? Может, и вправду старая Шоме колдунья, как о ней говорят?
Женщина поднялась, открыла дверь. Небо посветлело на востоке. Пусть ребенок еще поспит. Сегодня базарный день в Кета. Маиса в доме почти не осталось, ей непременно нужно съездить на рынок и продать циновки.
«Малыш болен, но я должна поехать на рынок. Я задолжала бакалейщику и старухе Агбодо за рыбу. И у меня совсем нет маиса».
Лодка отчаливает около шести утра, перед самым восходом солнца. Она сварила ребенку кашу из остатков маиса и, стараясь не разбудить малыша, вынесла его из хижины. Она осторожно умыла ребенка и вытерла ему лицо, а когда стала мыть ему голову, малыш проснулся. Он посмотрел на мать вялым, безразличным взглядом, потом губы у него дрогнули, на них появилась какая-то недетская улыбка и тут же угасла. Глаза опять смотрели устало и безразлично, и головка упала на грудь матери.
— Мой дружок, мой маленький хозяин, ты опять всю ночь кашлял. Я еду на рынок сегодня, ты поедешь со мной? — Но ребенок не отвечал, ему было всего восемь месяцев. — Так мы поедем? Я куплю тебе башмачки и ту лошадку, что мы видели в большом магазине. Я знаю, она тебе понравится. Мой маленький хозяин поедет на лошади — цок-цок, цок-цок, да?
Она легонько потрепала малыша по щеке и заглянула ему в глаза.
— Ну а теперь давай оденем рубашечку, ту, что мы с тобой сшили. Ты не забыл про нее?
Рубашку она сшила вчера, после того как кончила плести циновки, сшила из старого куска ситца, который случайно нашла, разбирая старые вещи.
Женщина переодела ребенка, но, как только она подняла его, чтобы привязать к себе за спину, он опять закашлялся. От этого резкого, сухого кашля на глазах малыша выступили слезы, а сердце матери больно сжалось.
Торговец травами сказал, что его лекарство обязательно вылечит ребенка. Ей пришлось отдать торговцу семь шиллингов и семь пенсов — все деньги, которые она выручила накануне на базаре, а также белого петуха, за которого она еще не расплатилась. Вот уже третий месяц ребенка мучают кашель и рвота. Она возила его в деревню к своей матери в Тзиаме, и там ей сказали, что дух умершего мужа хочет, чтобы она принесла жертву семиглазому глиняному богу за деревней Голова Духа. Женщина отнесла, что нашлось в доме, но кашель у ребенка не проходил. И вот сегодня она должна ехать на рынок.
Женщина вошла в хижину и положила ребенка на постель — циновку, покрытую тряпьем. Здесь же лежали две мокрые пеленки, которые она вытащила из-под него, когда пропел третий петух. Женщина пересчитала циновки — их было восемнадцать, потом туго связала их веревкой. Малыш перестал кашлять. Мать положила ребенка на простыню из плотной материи, закинула его за спину, а узлы простыни натуго связала на груди. Циновки она водрузила себе на голову. Перед уходом она подперла палкой бамбуковую дверь и налила воды в миску для уток. «Я вернусь только вечером, и они, наверное, здорово проголодаются».
«Восемнадцать циновок по четыре пенса. Если я продам все, у меня будет… Продам три циновки — получу один шиллинг, еще три — еще один шиллинг; за шесть циновок я получу два шиллинга, если продам еще шесть — еще два шиллинга. Когда я продам двенадцать циновок, у меня останется одна, две, три, еще одна и еще две — шесть циновок, за которые я выручу два шиллинга, А всего шесть шиллингов — за восемнадцать циновок.
Один шиллинг нужно будет заплатить лодочнику. Атсу никогда не берет денег за ребенка. Он очень добрый, Шесть пенсов я потрачу на еду. Ребенок должен поесть, и я должна поесть, и уток надо чем-то кормить до следующего базарного дня».
На берегу залива уже ждали жители деревни. Женщина поздоровалась со всеми.
— Ты сегодня поздно.
— Да…
— Ребенок нездоров?
— Нет, он здоров. Но знаете, иногда он все плачет и плачет и ничего не ест. И мне столько приходится уговаривать его, хотя он совсем не капризный.
— Он спит?
— Да, уснул. Надеюсь, рынок будет хороший.
— Надо молить богов, чтобы сегодня был хороший рынок.
Лодочник собирался отчаливать. Он закричал так, чтобы его было слышно в деревне:
— Уходим, уходим! Лодка отправляется! Кто еще с нами?
Он подождал немного, потом отвязал якорную веревку от коряги в воде и отчалил. Они проплыли около пятидесяти ярдов, помощник Атсу не успел еще поднять паруса, когда с берега закричали:
— Я тоже еду, папаша Атсу, я тоже еду!
Все повернули головы к берегу. Это кричала Адзова. Она, как всегда, опоздала.
— Вечно она опаздывает, эта Адзова. Какие у нее там дела, что она всегда опаздывает?
— Наверное, ее муж не любит, когда она рано встает.
Все засмеялись. Но женщина с ребенком за спиной не улыбнулась, она вспомнила своего мужа. Атсу принялся разворачивать лодку, ему не хотелось терять шесть пенсов, к тому же Адзова знала массу забавных историй.
Захватив Адзову, лодка тронулась в путь. Паруса были подняты, беседа оживилась, ребятишки тоже смеялись, довольные, что оказались в одной компании со взрослыми.
Утро было прохладным. Женщина переложила ребенка к себе на колени и попробовала покормить его, пока он еще спит. Ребенок, посапывая, мерно сосал ее высохшую грудь, веки его закрытых глаз слегка вздрагивали.
— Ты еще кормишь его грудью? Ведь он уже большой!
— Ему всего восемь месяцев.
— Восемь месяцев! Да моя перестала брать грудь, когда ей было восемь месяцев.
— А бывает, что не отнимешь до трех лет!
— Мать рассказывала, что она кормила меня до двух.
— Подумать только!
— Кстати, кто это к тебе вчера заходил?
— А, это Агбовия, младший брат моего мужа, он живет в Такоради.
— Красивый парень. Дзату видела, как он приплыл вечером на лодке, и рассказала мне.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: