Тиффани Райз - Дэниел. Часть вторая

- Она из Квебека? Что это на тебя нашло? - спросил Дэниел.

- Часть моей императорской коллекции. Создаю новую французскую империю... по красотке за раз.

Кингсли начал подниматься по лестнице, и Дэниел последовал за ним.

- Впервые вижу, чтобы такой высокий человек страдал комплексом Наполеона, - заметил Дэниел.

- Я не хочу завоёвывать мир, monami. Просто хочу его трахнуть.

- Поосторожней , - предупредил Дэниел, когда они дошли до третьего этажа. - Порой мир может ответить тем же.

- На то и рассчитываю, - ответил Кинг и начал насвистывать "Марсельезу", национальный гимн Франции.

Этот свист всегда действовал Дэниелу на нервы. Кингсли любил напускать на себя беспечный вид, как никто другой. Но Дэниел то знал правду. Поэтому, когда тот завёл его в свой личный кабинет и, схватив за горло, прижал спиной к двери, он особо не удивился.

Дэниел сохранял спокойствие и не сопротивлялся. Вернувшись сюда, он пошёл на риск и, даже под страхом смерти, до сих пор не смог бы ответить, зачем.

Сначала оба молчали. Тёмные глаза Кингсли и голубые Дэниела буравили друг друга. Кинг был порочно красив, у его ног готовы ползать чуть ли не половина женщин Нью-Йорка, и даже несколько мужчин. Но за фасадом внешности плейбоя скрывался крайне опасный человек. Опасно умный... опасно преданный своему лучшему другу.

- Что ж, похоже, Элеонор тебе рассказала, - начал Дэниел.

- Oui. - Хватка на шее стала крепче. - И поблагодари, что она призналась мне, а не ему. Ты, ведь знаешь правила, monami. Можно одалживать друг у друга игрушки, гладить чужого питомца, но мы не крадем чужую собственность.

Дэниел сделал неглубокий вдох. При той силе, с которой Кингсли сжимал шею, о полноценном дыхании оставалось только мечтать.

- Я не крал Элеонор, а попросил остаться. Есть же разница.

- Ты жив. Так что, разница, очевидно, есть, - Кингсли разжал хватку и, отступив, плюхнулся в кресло, закинув ногу на подлокотник. - “Et vive la différence, oui?” [1] прим. фр. "Да здравствует разница, согласен?". Зачастую употребляется юмористично, как одобрение различий, в особенности между полами

Дэниел потёр горло и опустился в кресло напротив Кингсли.

- Да. Vive la différence.

Кингсли хохотнул низким, сардоническим смехом и, замолкнув, прищурился на Дэниела.

- Зачем ты пришел сюда, Дэниел?

- Я задаю себе тот же вопрос с тех пор, как сел самолёт, - покачал головой Дэниел. - Не знаю. Устал от странствий. Ещё не готов поехать домой. Плюс... захотелось тебя поблагодарить.

- Поблагодарить? Pourquoi?

Дэниел, наклонившись вперёд, зажал сложенные руки между коленей. Когда-то его руки были такими же гладкими, как у женщин. Когда-то он был библиотекарем, работником архива, и самое ужасное, что могло случиться с его руками - порез от бумаги. Теперь, спустя полтора года подъемов в горы, экспедиций по дождевым лесам и археологических исследований, его руки стали другими.

- За похороны. Я бы в жизни себя не простил, если бы не попал на её похороны.

Кингсли кивнул.

- Порой полезно иметь хорошо укомплектованный медицинский кабинет.

Хорошо укомплектованный? Кто-то явно преуменьшает. На третью ночь совместного времяпровождения Дэниел сломался, наконец открыв Элеонор свою постыдную тайну, что три года прожил затворником, с тех самых пор, как Мэгги, его жена, умерла, оставив его одного.

Последний раз он выбирался за пределы дома ради похорон. И был тогда под лошадиной дозой транквилизаторов в человеческом эквиваленте.

Враньё. Какой там человеческий эквивалент... Кингсли дал ему настоящую лошадиную дозу. В нормальный день Дэниел после такого лечения провалялся бы в отключке неделю. Но тогда его ум просто отделился от тела, и то смогло продержаться на ногах два необходимых и кошмарных часа.

- Может, тебя чем-нибудь угостить? Из кухни? Или из шкафчика с лекарствами? - спросил Кинг.

- Нет, всё хорошо, - улыбнулся Дэниел. - Спасибо. Мне пора.

Но только он начал вставать, как дверь распахнулась и внутрь почти ввалились две смеющиеся женщины.

- Тесса! Ирина! - Кингсли сверкнул на обеих сердитым взглядом. - Сюда. Живо.

Он указал на пол, и женщины, изобразив притворное раскаяние, с глупыми улыбками пересекли персидский ковёр и уселись у ног Кинга. Дэниел лишь покачал головой при виде этого гарема.

- Дамы, что вы обе тут делаете? - начал Кингсли. - Или мне лучше не знать? Тесса, отвечай.

Он щёлкнул по носу полногрудую девушку с оливковой кожей.

- Аня сказала, что вы у себя и принимаете самого уродливого мужчину на свете. Мы должны были посмотреть лично.

- Какая же она врушка, - стрельнув глазами на Дэниела, сказала зеленоглазая брюнетка. - Да он красивей тебя, Кинг.

Кингсли ахнул и мелодраматично прижал руку к груди, изображая потрясение.

- Что за ересь, Ирина. - Он потянул брюнетку за ухо. - Красивее меня никого нет.

- Ты слишком красив, - продолжила девушка, сверкнув зелёными глазами на Дэниела.

Зелёные глаза, тёмные волосы... почти как у Элеонор. Дэниел не мог оторвать взгляд. Ирина говорила на хорошем, чистом английском с легчайшей примесью русского акцента. Должно быть, она тоже была частью императорской коллекции Кингсли.

- Он выглядит суровым, мужественным. Мне нравятся его глаза. В них боль, - добавила она.

- Мужественным ? - фыркнул Кинг. - Да я провёл четыре года во Французском Легионе. У меня пулевые ранения. А этот... - он ткнул в Дэниела, - библиотекарь.

- Архивариус, - поправил Дэниел.

Бывший. Он унаследовал огромную сумму денег от покойной жены и не работает уже много лет. И сейчас в свои тридцать восемь он чувствует себя неудовлетворённым, бесполезным. Жизнь праздного человека не по нему. Снова нужен какой-нибудь ориентир. Просто пока не ясно какой именно.

- Люблю умных мужчин, - почти промурлыкала Ирина.

Кингсли, картинно выдохнув, щёлкнул пальцами. Обе женщины встали. Русская бросила на Дэниела ещё один томный взгляд.

- Я чрезвычайно умён. За мной водятся удивительные, ужасные идеи, - пресёк разглагольствования Кинг. - А теперь ступайте, а не то отшлёпаю вас обеих за подслушивание. И передайте Ане, пусть следит за своим поведением. Главный она там приз или нет, но, если надо, переброшу через колено.

- Да, сэр, - ответили обе женщины и поплелись к выходу.

- Ирина? - взмахом приказывая вернуться, окликнул Кингсли. Затем, обняв её за шею, что-то прошептал на ухо. Она кивнула, повернула голову и зашептала в ответ. Дэниел вздохнул. У Доминантов хватало уловок, но шёпот он не любил больше всего. Кто его знает, может, сейчас Кингсли говорил девчонке, чтобы та забрала его одежду из химчистки. Скорее всего, так оно и было. Но шепчась, Кингсли создал маленькое секретное общество, к которому принадлежат лишь он сам и Ирина. В мире Кингсли Домы так поступали всё время. Своеобразный взрыв мозга. В свою бытность Доминантом Дэниел обычно этот трюк не использовал, предпочитая переходить сразу к телу.