Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

385

Между тем военные действия возобновились. Битва произошла весной 279 г. у города Аускула на пересеченной местности, не позволившей Пирру использовать преимущества его фаланги — тяжелой конницы и боевых слонов. Тем не менее он одержал победу. Но его войско понесло тяжелейшие потери. Рассказывали, что, обходя поле битвы после того, как его покинули римляне, царь будто бы воскликнул: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!»

Пирр в Сицилии.Сразу же после смерти Агафокла карфагеняне переправили в Сицилию значительные силы и отвоевали утраченные ранее города. В этой ситуации сиракузяне, страдавшие к тому же от внутренних распрей, отправили к Пирру послов, предложив ему трон Агафокла. Пирр прибыл в Сиракузы, где принял титул царя Сицилии и Эпира. В дальнейшем он рассчитывал передать власть над Сицилией сыну от брака с дочерью Агафокла, оставив другому сыну италийскую часть своих владений.

Действия Пирра против карфагенян начались успешно, и удержаться карфагенянам удалось лишь в Лилибее. Однако во время осады Лилибея к царю прибыли послы от его италийских союзников с вестью, что они больше не в состоянии сопротивляться римлянам.

Теперь Пирру угрожала опасность с двух сторон. Не мог он рассчитывать и на верность сиракузян. Их первоначальное воодушевление рассеялось при известии о расходах, которые потребуются для переброски войска в Ливию. Пирр долго колебался, не зная, какое решение принять.

Римский триумф.Весной 275 г. Пирр вернулся в Италию. За это время, воспользовавшись его долгим отсутствием, римляне овладели Кротоном, захватили некоторые другие города и подчинили союзные Пирру племена луканов и самнитов. Появление Пирра заставило римлян отступить. Пополнив армию находившимися в Таренте резервными силами, Пирр двинулся на север. В Самниуме в том же году произошла битва при Беневенте. И на этот раз ему удалось избежать разгрома, но, не получая свежих подкреплений и средств, он счел продолжение войны бессмысленным и удалился в Грецию, оставив в Таренте гарнизон и пообещав вскоре вернуться. Три года спустя Пирр погиб в Аргосе в уличной схватке с македонцами.

«Не было в Риме триумфа более прекрасного и великолепного, чем над Пирром, — пишет римский историк. — До сего времени не видели ничего, кроме овец вольсков, стад сабинян, повозок галлов, сломанного оружия самнитов. А теперь, если взглянуть на пленных — молосс и фессалиец, македонец и брутиец, апул и луканец, а если окинуть взором триумфальное шествие — золото, пурпур, знамена, картины, тарентинская роскошь! Но римский народ ни на что не смотрел с таким удовольствием, как на тех, перед кем ранее испытывал ужас, — на чудовищ с башнями: чувствуя себя пленниками, они с опущенными головами брели за победителями-конями».

386

Пока по улицам водили слонов, легионеры продолжали осаду Тарента, защищаемого как горожанами, так и оставленным Пирром гарнизоном. Осажденные ждали возвращения царя, обещавшего вернуться со свежими силами, но, получив известие о его гибели, сдались на милость победителя. Впервые в руки римлян попал огромный город, считавшийся столицей Великой Греции, славившийся не только величиной и неприступными стенами, но и самой лучшей на всем Средиземноморье естественной гаванью, откуда открывался путь в Сицилию, в Ливию, к берегам Адриатики.

Эхом падения Тарента стал захват римлянами Регия, запиравшего вход в Мессинский залив, и Брундизия, основателем которого считался Диомед. Брундизий был взят консулом Марком Атилием Регулом, будущим героем войны с Карфагеном (267 г.). Город стал базой римского флота на Адриатическом море и колонией римских граждан. Отсюда открывался кратчайший путь в Грецию.

Последний из эпизодов окончательного завоевания римлянами Италии — разрушение Вольсиний, центра этрусского двенадцатиградья, самого богатого из этрусских полисов (265 г.). Против вольсинийцев восстали рабы. Захватив город, они перебили большую часть господ и женились на их женах. Избежавшие гибели обратились за помощью к Риму, и на осаду Вольсиний было брошено консульское войско. О накале битвы говорит гибель консула. Победители распяли пленных на крестах, а Вольсиний разрушили. Исторический парадокс: Рим, выйдя из этрусской колыбели, стал для Этрурии могильщиком.

Принудительная федерация.Так через 200 лет после завоевания Лациума римляне подчинили себе Италию — от реки Рубикон на севере до Мессинского пролива на юге. Однако слияния полисов и племен в одно государство не произошло, да и сам Рим оставался полисом. Различные полисы и племена вынуждены были заключить с Римом договор, подобный тому, какой был подписан в Коринфе между Филиппом II и греческими полисами — с той лишь разницей, что каждый из союзников Рима заключал договор отдельно и на различных условиях. Некоторым полисам было даровано право римского гражданства и сохранение автономии во внутренних делах. При этом одним даже разрешалось участвовать в голосовании, другим — иметь римское гражданство, но без права голоса. Имелась категория городов, обладавших не римским, а латинским гражданством. Большинство же городов и племен было причислено к разряду союзников. Союзники лишались права вести самостоятельную внешнюю политику и иметь войско, но должны были нести службу во вспомогательных отрядах при римских легионах. Кроме того, они обязаны были отдать римлянам треть своих земель.

387

Особую группу составляли колонии римских граждан и латинов, основанные на территориях, отнятых римлянами у завоеванных и подчиненных полисов и племен. Это были военно-земледельческие поселения наподобие греческих клерухий.

К высшему рангу относились колонии полноправных римских граждан, имевшие административное устройство, аналогичное римскому. Их задачей было укрепление римского господства над завоеванными территориями.

Патриции и плебеи приходят к согласию.В ходе завоевания Римом Италии и обусловленных этим экономических и общественных изменений постепенно ослаблялись противоречия между патрициями и плебеями. Еще за полстолетия до войны с Вейями был разрешен брак между обоими сословиями. После победы над Вейями плебеев щедро наделяют земельными участками. Во время Самнитских войн основывается много колоний, и плебеи получают возможность поселиться за пределами города в качестве колонистов. Однако политическая власть сохранялась в руках патрициев, и плебеи остро ощущали неравенство на бытовом уровне.

Рассказывали, что у сенатора Фабия были две дочери — дома их называли Прима («Первая») и Секунда («Вторая»)*. Приму он выдал за патриция, Секунду — за богатого плебея Лициния Столона. Родственники встречались домами, и однажды младшая дочь стала свидетельницей, как по приказу мужа Примы ликторы секут розгами знакомого ей плебея-должника. Она обратилась к сестре за защитой, а та ее высокомерно высмеяла. После этого возненавидела Секунда Приму. Лициний Столон болезненно воспринял обиду, нанесенную супруге, и дал ей клятву, что добьется справедливости.