Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.1

В 367 г. народный трибун Лициний Столон вместе со своим коллегой Секстием Латераном предложил законы, облегчавшие положение должников, а также ограничивавшие размеры владений на общественном поле пятьюстами югерами. Но главное — трибуны добились того, что плебеи не только были допущены к консульской должности, но был принят закон, по которому один из консулов обязательно должен был быть плебеем. Так Лициний Столон выполнил свою клятву и стал первым консулом из числа плебеев. Отныне Секунда могла ходить с высоко поднятой головой и не стыдиться того, что ее муж плебей. После 367 г. в списках консулов появляются и другие плебейские имена. Плебс воспрянул духом.

* Употребление порядковых числительных для дочерей в отцовском доме было связано с тем, что у римлянок не было личного имени и все дочери, сколько бы их ни было, носили имя родовое (Фабия, Юлия и проч.).

388

Наиболее важным по своим историческим последствиям был закон Петелия, проведенный в 326 или 313 г. Этот закон запрещал кабальное рабство. Обращенные в рабство за долги освобождались. «За долги должно было отвечать имущество должника, а не тело его». Это означало, что каждый должник, клятвенно заявивший о своей несостоятельности, сохранял личную свободу. Закон этот, естественно, распространялся лишь на римских граждан. После его принятия упоминаемыми в источниках «кабальными людьми» могли быть лишь римские «союзники» и иноземцы, не обладавшие римскими гражданскими правами.

Проведение закона Петелия, близкого по своему содержанию и значению к законам Солона, свидетельствует о важных социальных изменениях в римском обществе. В период завоевания Римом Италии решающее значение приобретает эксплуатация рабского труда.

Аппий Клавдий.В это время жил и действовал великий политик, человек высокой культуры, оратор и юрист Аппий Клавдий. Написанные им стихотворные «сентенции» и более двух столетий спустя вызывали восхищение Цицерона. Будучи в 312 г. цензором, он осуществил ряд важных реформ, способствовавших дальнейшему уравнению в правах патрициев и плебеев и укреплению патрицианско-плебейского государства. Предложенный им закон допускал в сенат сыновей вольноотпущенников и разрешал запись граждан в любую трибу, городскую или сельскую, что подрывало влияние крупных землевладельцев-патрициев. Немалое значение имела и передача под государственный контроль древнейшего в Риме культа Геркулеса, до этого находившегося в ведении одного из патрицианских родов (исходящее от жречества предание сообщает, что весь этот род, уступивший, хотя и поневоле, свои обязанности, вскоре вымер, поплатившись за подобное кощунство, а инициатор его цензор Клавдий был наказан слепотой).

Имя цензора сохранили первый в Риме водопровод, построенный по его инициативе, и первая в Италии мощеная дорога, соединявшая Рим с Капуей в Кампании. Впоследствии доведенная до порта Брундизия на Адриатическом море, она стала образцом для других дорог, пересекавших Италию во всех направлениях.

389

В том же русле ограничения преимуществ патрициата действовал один из последователей Аппия Клавдия, сын вольноотпущенника Гней Флавий. Избранный в 304 г. эдилом, он опубликовал для всеобщего сведения и пользования календарь, ранее находившийся в исключительном ведении коллегии понтификов, состоявшей в то время из одних патрициев. Составил он и запись правовых норм (Флавианское право). Полагая, что своими нововведениями он уничтожил корни многовекового разлада в римском обществе, Флавий воздвиг на форуме небольшое святилище богине Согласия (Конкордии). Вскоре после этого плебеи стали допускаться в число понтификов и авгуров.

Патриции и верхушка плебеев постепенно сливаются в привилегированное сословие — нобилитет. Вторым сословием становится всадничество, все остальное гражданское население составляет плебс.

Процесс этот по времени совпадает с завоеванием Римом Италии.

Источники.Драматическая эпоха войн и глобальные перемены на политической карте Восточного Средиземноморья вызвали к жизни необъятную литературу, создававшуюся главным образом непосредственными участниками событий и придворными историками, которым те, кто сам не мог или не хотел взяться за каламос, поручали оправдание и восхваление своих деяний. Почти не сохранившиеся или дошедшие в незначительных фрагментах, произведения наиболее значительных из этих авторов были широко использованы в трудах Полибия, Диодора Сицилийского, Помпея Трога, Плутарха.

Подробное изложение истории борьбы диадохов и эпигонов до нас дошло в «Исторической библиотеке» Диодора (до 302 г, полностью, далее — фрагментарно). Там, где повествование Диодора не сохранилось, разобраться в сложном клубке событий, связанных с борьбой за власть, помогает обстоятельный конспект, составленный автором III в. Юстином по «Истории Филиппа» Помпея Трога, создавшего в начале Римской империи обширный труд, в центре которого была история Македонии начиная с правления Филиппа. Кроме того, военные кампании Деметрия Полиоркета раскрываются в его биографии у Плутарха. Сопоставление сохранившихся произведений позволяет составить достаточно ясное представление о борьбе за раздел империи Александра.

Распределение дошедших до нас литературных источников, освещающих историю отдельных эллинистических государств, крайне неравномерно.

Лучше всего ими обеспечена история эллинистической Греции и Македонии, Селевкидов. Для греческой истории это прежде всего многочисленные экскурсы во «Всеобщей истории» Полибия. Особенно ценны сведения, касающиеся Ахейского союза, — как потому, что к его истории Полибий испытывал особенный интерес, поскольку в этот союз входил его родной Мегалополь, так и потому, что он широко использовал мемуары Арата. История Македонии подробно излагалась Аппианом в Македонской книге его «Всеобщей истории», но от нее остались лишь разрозненные фрагменты.

390

Более систематичная картина истории эллинистической Греции и ее отдельных столкновений с Македонией, подчас в мельчайших деталях, встает из относящихся к этому периоду жизнеописаний Плутарха: последняя попытка Греции освободиться от македонского владычества неразрывно связана с именем Демосфена; история эллинистической Спарты встает из биографий Агиса и Клеомена, при оценке деятельности которых Плутарх пользовался трудами одного из их горячих приверженцев; время могущества Ахейского союза рассматривается сквозь призму биографии Арата, в какой-то мере восполняя утрату мемуаров этого политика, положенных Плутархом в основу изложения.

По ранней истории птолемеевского Египта и державы Селевкидов литературных свидетельств немного: это отдельные экскурсы во «Всеобщей истории» Полибия; канва политической истории, очерченная в конспекте Юстина; экскурсы, включенные Аппианом в посвященную войне Рима и Антиоха III «Сирийскую книгу» его «Римской истории».