Лев Пучков - Дело чести

И вот, представьте себе, в самом апогее моих аналитических мучений сонный фээсбэшник спускается с чердака и этак мимоходом, небрежно, выдает информацию, которая может одним махом решить все эти фантасмагорические заморочки! Посидел себе у дырки, позевал, подслушал… Так-так… Подслушал?!

Воровато оглянувшись по сторонам – соратники единодушно умывались во дворе, только прожорливый Лось негромко гремел на кухне сковородой, разогревая на плитке вчерашний шашлык, – я склонился к Братскому, отвернувшемуся к стене, и вкрадчиво зашептал ему в затылок:

– Эй, това-а-арищ! Това-а-арищ! Только не притворяйся, что уже уснул! За десять секунд у нас даже Стадо не засыпает… Личико-то повороти к дяде!

– Ну чего тебе, дядя? – недовольно пробурчал Братский, поворачиваясь ко мне и натягивая одеяло до подбородка. – Мало на чердак загнали ни свет ни заря, так еще и спать не дают! Злые вы все – уйду я от вас…

– Это моя присказка, – оборвал я его. – Ты мне лучше скажи – каким макаром ты узнал про свадьбу старшего сына Асланбекова? Ась?!

– То есть как это – каким? – Братский удивленно округлил глаза. – Совещание у них было в десять утра – как обычно. Они там как раз про свадьбы говорили – как чего устроить. Вот и…

– А говорили они по-русски и очень громко. Прямо орали от избытка чувств: «Свадьба, свадьба – в жизни только раз!» – язвительно вставил я. – Или по-английски балакали… Поэтому ты все услышал и понял. Так?

– Ну… это… короче, я немного понимаю по-чеченски, – смутился Братский. – За месяц, от нечего делать, научился, когда с часовыми болтал. Вот и…

– Неубедительно, дорогой ты мой, – сурово отчеканил я. – Я тоже немного понимаю по-чеченски – было дело, пришлось научиться. Однако ни фуя не смог разобрать из их базаров, сколько ни прислушивался через дырку… Ну так что?

– Что ты имеешь в виду?! – насторожился Братский, в глазах заплясали встревоженные огоньки. – Ты что, хочешь сказать, что я на чеченов работаю?

– Что имею, то и введу, – грубо буркнул я. – Учти, Игорек: ты хоть и крепкий парень, но удавим мы тебя за три секунды – «мама» сказать не успеешь. Тут одно из двух: или ты так хорошо знаешь чеченский, что можешь читать по губам – а для этого требуются специальные навыки, – или… или тебе о свадьбе сказал кто-то из Асланбековых. С часовыми ты сегодня не общался – не успел. Так что – делай выводы. Только очень спешно, дружище. И учти – я слежу за каждым твоим движением, а инсценировать случайную смерть в настоящих условиях значительно легче, чем тебе это представляется, можешь мне поверить!

– Вон ты как говорить-то умеешь! – Братский вдруг не к месту улыбнулся и укоризненно покачал головой. – Давненько бы так! А то все «в натуре» да «ништяк» – прям как заправская братва… Да, действительно, я хорошо владею чеченским и могу читать по губам – даже на значительном удалении от говорящего. А с Асланбековыми никаких сношений не имел: чист перед соратниками по плену. Это тебя устроит?

– Однако ты и фрукт, Братский, – озадаченно пробормотал я. – Откуда дровишки?

– Я же не лезу вам в душу, – отпарировал Братский. – Братва так братва – не мои дела… А то, что я чеченским владею и могу читать по губам, никому, как мне кажется, не вредит. На то я и сотрудник хитрого ведомства, чтобы владеть некоторыми специфическими навыками, недоступными простому обывателю. Или я не прав?

– Прав, – согласился я, крыть было нечем. – Отдыхай, сотрудник…

Через два дня, ближе к вечеру, меня вызвал Руслан и предложил связаться с «корешами» – уточнить, как идут сборы необходимой для выкупа суммы.

– А что, уже неделя прошла? – деланно удивился я, застыв у стеллажа с кучей телефонных аппаратов. – Вроде бы только недавно разговаривал…

– Видишь, как я хорошо о вас забочусь! – похвалился Руслан. – Кормлю как в ресторане, пиво даю, на экскурсии вожу. Время летит как птица! А мог бы в яму вас посадить и жрать бы не давал – многие, кстати, именно так своих пленных и держат. Две недели вы бы переторчали – не сдохли бы. Во время войны ваши солдаты у нас в плену без жратвы и поболее выдерживали… Но хороших людей я никогда не обижаю! Я их только маленько расстреливаю, если бабки вовремя не платят. – Тут Руслан жеманно рассмеялся, а я покрепче стиснул трубку телефона: захотелось вдруг одним прыжком достать этого симпатичного нохчу и свернуть ему башку к чертовой матери.

«Однако нервы у тебя ни к черту, парниша!» – поругал я себя, накручивая номер «Санала». До операции осталось еще минимум пять дней, рановато заводиться…

Шведов оказался на месте – схватил трубку после первого же гудка и писклявым голосом (вышло так фальшиво, что плеваться захотелось!) прогундосил:

– Я вас слушаю!

– Санала позови, – нетерпеливо потребовал я. – Срочно!

– Зову, – несколько обескураженно пропищал Шведов и после небольшой паузы рявкнул нормальным голосом:

– Да!

– Здорово, братишка! – обрадованно заголосил я и без обиняков перешел к делу:

– Как тама насчет бабок?

– А-а-а, это ты, Фома, – недовольно пробурчал полковник. – Хоть бы спросил, как здоровье, как родичи, не хватил ли кого кондратий из-за ваших приколов…

Так-так… Насчет кондратия полковник обмолвился не просто так: это значит, что какие-то товарищи «сели» на ту же телефонную пару, которую он использовал для переговоров со мной. Однако глубоко копают сексоты Руслана – разрабатывают объект выкупа по всем правилам оперативной науки! Вот тебе и дикие горцы с первобытнообщинным интеллектом и родоплеменным укладом…

– Да что с ними станется? – я изобразил удивление. – На свободе, в безопасности, опять же – кореша под боком… Ты же там, значит, беспокоиться нечего. Или я не прав?

– Прав, старик, прав, – поспешил успокоить меня «Са-нал». – Все живы-здоровы, передают приветы. Маненько, правда, повозмущались – было дело. Но ничего – все замяли.

– Насчет бабок как? – опять поинтересовался я. – Собираешь?

– А куда деться? – полковник на том конце провода сокрушенно вздохнул, дескать, навязались на мою голову, обормоты, – расхлебывай тут теперь. – Уже больше половины есть. Думаю, всю сумму соберу дней через… К какому там надо?

О! Это вопрос на засыпку. Если я скажу, что не знаю, это значит, что ситуация крайне неблагоприятная и ничего у нас пока не вытанцовывается, – полковник будет страшно переживать. Если же назову конкретное число, значит, акция уже спланирована с учетом особенностей обстановки и именно в этот день мы будем ее осуществлять. Полковник свяжется по своему каналу с Зелимханом – предупредит о переводе в готовность номер один группы обеспечения – и распорядится по поводу «вертушки» 14. И хотя мы пока конкретно не определились даже с предварительным раскладом предстоящей акции, я не стану разочаровывать полковника, потому что другого варианта у нас быть не может.