Лев Пучков - Пояс шахида

– Не понял?

– Капает, – поправился Мо, ткнув пальцем вниз. Антон замер, прислушиваясь. Действительно, где-то внизу едва слышно капало.

– И тряпки, – почему-то шепотом произнес Антон. – Ай-я-я! Старею, что ли?

Тряпки лежали неправильно. Лучшее место для ложа – вон там, в дальнем углу, за очагом. Груда тряпок располагалась справа от входа, в самом неудобном для ночлега месте. Утрамбованной она вовсе не выглядела и вообще, при ближайшем рассмотрении можно было сделать вывод, что груду совсем недавно хорошенько переворошили.

– Здравствуй гепатит и педикулез, – мрачно пробор мотал Антон, принимаясь разбрасывать тряпье ногами. – Поменьше руками трогай – мало ли какая зараза…

Расчистив пол, искатели обнаружили канализационный люк. Тяжеленная чугунная крышка со старинным вензелем была кем-то заботливо высвобождена из пазов и чуть сдвинута в сторону – видимо, чтобы не возиться долго, если придется открывать. Именно поэтому Мо смог расслышать звук капель, срывающихся со свода.

– Раз-два – взяли!

Крепко поднатужившись, четырьмя мощными толчками сдвинули крышку в сторону, Антон опустился на колени и, светя фонариком, принялся рассматривать колодец.

– Вон оно как… Ты маленько ошибся, друг мой. Бойцы не в рейде. Бойцы спят. Вечным сном…

…Добравшись в буквальном смысле на автопилоте до своего респектабельного района, Сергей загнал машину в паркинг и направился к дому.

Вне машины было скверно. Оставшись без уютной автокапсулы, защищавшей исковерканную душу от посторонних взглядов, убийца-неофит чувствовал себя голым. Казалось, все смотрят, оборачиваются вслед, тычут пальцами – ату его, ату, вот он, – главный злодей всей Москвы и области! Казалось, сойди с тротуара на булыжную мостовую – и тотчас же из-за всех углов повыскакивают люди в масках и бросятся вязать…

«Спокойнее… Как ни в чем не бывало… Никому до меня нет дела… Табличка на груди не висит…»

И в самом деле, старый Арбат не обращал никакого внимания на одного из своих рядовых жителей. Люди спешили по делам и просто прогуливались, мужчины обращали внимание исключительно на дам, а дамы – да, дамы на убийцу поглядывали. Но вовсе не потому, что он убийца, а в связи с тем, что молод, строен, высок, симпатичен, и… чрезмерно бледен. И взгляд потухший. Экая жалость-то! Такой замечательный экземпляр, а вот гляди ж ты – больной…

Без приключений добравшись до дома, Сергей прошмыгнул на чердак, упрятал сумку в тайник с книгами и кассетами и битый час сидел, бездумно уставившись в крохотное чердачное оконце.

«Брат… Не стреляй, брат, это же я…»

Мальчишка. Совсем юный, нескладный какой-то, беззащитный…

«…Если ты правильно и грамотно „вывел“ свою жертву, в момент финального контакта она будет выглядеть беззащитной и никаких признаков агрессии проявлять не будет…»

Ты прав, Гера, ты хороший учитель… Но все равно – мальчишку жаль до слез. Так жаль, что хочется расплакаться навзрыд и биться башкой об пол.

«Не бросай… брат… умираю я…»

Те двое, в машине, в горячем слепке памяти смотрелись силуэтами. А третий – здоровяк с «береттой», вообще вызвал приступ нездорового удовлетворения. Будто могучего зверя завалил на охоте.

Мальчишка в рамки подвига никак не вписывался…

Конечно, если рассуждать объективно, можно легко представить себе, как он рычит, давя на спусковой крючок пулемета, или насилует кого-нибудь… Но в тот момент, когда молоденький чечененок полз к автостраде, оставляя за собой кровавый след… В тот момент, как ни крути, он больше всего был похож на маленького Муму – неуклюжего глупого щенка, которого нужно было убить, чтобы сдать экзамен.

Экзамен Сергей не сдал…

Холод и неудобное положение выдернули из прострации и вернули ясность мысли. Добротно закоченев, Сергей почувствовал необходимость двигаться и размышлять. Титаническим усилием воли сретушировал прочно застрявшего в сознании умирающего чеченского парня, покинул насиженное место и принялся осторожно расхаживать по чердаку, пытаясь анализировать ситуацию на предмет обнаружения ошибок.

«Ствол» «скинул» на месте преступления. Тонкие нитяные перчатки выбросил по дороге. Проехав три квартала, маску и огнетушитель сунул в мусорный бак. Еще через квартал избавился от форменной куртки и резиновых бахил, которыми наследил в сквере, – зашел в первый попавшийся подъезд, поднялся на этаж и пихнул в мусоропровод. По вещдокам – ноль.

Собственно эвакуация… В общем-то, все нормально там было. Бабка видела мужика в маске и объемной куртке. Наверное, он показался ей громадным – у страха глаза велики. Или вообще не показался – бабки сплошь и рядом имеют неважное зрение. Люди в машинах, что притормаживали по другую сторону… Тут примерно такая же история: видели метущуюся по аллее фигуру в форменной куртке, запомнили яркие большие буквы «МЧС», видели, как фигура пятилась в кустики… И ещё вопрос, захотят ли те люди выступать в роли свидетелей. С энтузиастами у нас в последнее время напряг, они потихоньку вымерли в эпоху светлого социализма.

Через ограду просочился без проблем, в машину сел нормально – с тыла шашлычной никого не было. Как и ожидалось, сработал акустический эффект обтекания: взрыв, конечно, слышали, но конкретно где – не разобрали. Когда выруливал на дорогу, у входа в кафе отметил скопление соплеменников бывшего коммерческого их фирмы – Назаряна. Соплеменники оживленно обменивались мнениями, тыкали пальцами в разные стороны, на тихо выезжавшую серенькую «девятку» внимания не обратили…

Все. По происшествию и эвакуации – никаких зацепок…

«Так… И куда теперь себя девать?»

Вопрос был нов и требовал некоторого осмысления.

Вечно торчать на чердаке нельзя: некомфортно тут, да и небезопасно. Если вдруг кто заглянет да увидит – это повод для нехороших размышлений и пересудов. Потому что любой человек на чердаке, если только это не антенный мастер и не рабочий ремонтной бригады, – подозрителен. А вот именно сегодня Сергею подозрительным быть никак нельзя – обстоятельства не позволяют.

Взять машину и просто поехать кататься, как он частенько делал в последнее время, – равносильно самоубийству. Сейчас уже вовсю действуют всевозможные планы усиления органов правопорядка, ориентированные на поимку злобного киллера по горячим следам. Нельзя исключать такой вариант развития событий: опера, прибывшие на место происшествия, проявили нездоровую расторопность, опросили соплеменников Назаряна у шашлычной, и те вспомнили вдруг, что после того странного хлопка со двора что-то такое выезжало… Нечто серенькое, неприметное и до боли родное. Возможно, «девятка» или что-то в этом роде. Нельзя исключать возможность, что опера не отмахнутся от такой невзрачной детали, а на всякий случай запустят в ориентировку, что надо бы «отработать» все подряд серые или около того «девятки», «99» и так далее.