Уличная магия 3: Турнир (СИ)

Где-то совсем рядом раздается звон и скрип, словно надломленное дерево пытается устоять под порывами сильного ветра. Я иду на звук – с головой погрузившись в неприятные ощущения, в больной и обжигающе-ледяной поток отчаяния. От этих чувств ни выдохнуть, ни вдохнуть.

Невидимые губы синеют от недостатка воздуха.

В самом конце коридора я натыкаюсь на ломкий, жуткий силуэт. Учиха распят в уродливой конструкции из труб, лицо пустое. На нем нет ничего, кроме губ и кожи, натянутой на череп. И вместо рук почему-то торчат окровавленные ветки.

«Лучше бы нам было умереть» – хрипит ужасное существо, и я просыпаюсь.

Без крика, даже не вздрогнув, просто распахнув липкие веки и уперевшись рассредоточенным взглядом в потолок.

Когда я пытаюсь осмотреться, внутренности скручивает всполохами боли. С третьей попытки мне удается прощупать ребра сквозь плотный корсет и чуть-чуть повернуться. Чертовски больно. Но не это самое страшное.

Я чувствую себя настолько одиноким и пустым, что даже в космосе, в пространстве до краев наполненном вакуумом, больше живого. И нужного.

Небольшой террариум – единственный источник света в комнате. Внутри расположился Орочимару, свернувшись вокруг ветки крупными белыми кольцами и щупая воздух тонким белесым язычком. А гадёныш подрос. Разжирел.

И я даже рад его видеть.

Кроме меня и кишки, в помещении никого. За дверью мертвая, неестественная тишина, как будто кто-то выкрутил регулятор звука в ноль.

Лежать без движения невыносимо, поэтому я сажусь, сдавливая тягучий шарик ушиба внутри, через боль и дискомфорт. Постель скрипит под весом и через несколько ударов сердца в помещении появляется сонный, растрепанный Кабуто.

– Да что же вы такие неугомонные? – поправив очки, ворчит он.

– Как Киба? – спрашиваю, и не узнаю собственный голос. Я наорался на всю жизнь и сорвал всё, что только мог сорвать. Наверное, теперь всегда буду хрипеть и дребезжать, как старая повозка.

– Я сделал всё, чтобы сохранить ногу, но пока он не сможет уверенно ходить. Кость не пострадала, мышцы сильно повреждены. Понадобится очень много времени, чтобы их восстановить. Как только он пришел в себя, то позвонил своему другу… Гааре, же? Сейчас они оба в операционной.

Пауза повисает в воздухе тяжелой, грузной тучей. Чтобы хоть как-то ее развеять я задаю первый пришедший на ум вопрос.

– Как думаешь, Данзо причастен ко всему этому?

От одной мысли, что Киба из-за моих ошибок не сможет нормально ходить, горло и легкие сжимает стальными тисками. Кажется, я тут и умру. Задохнусь, захлебнусь ненавистью к себе.

Что я могу сделать? Как всё это исправить?

– Боюсь огорчить – сейчас мы имели несчастье сыграть с Хаку один-на-один. Данзо не имеет к этой ситуации никакого отношения. Не его стиль, слишком очевидные дыры. Прежде чем подставлять себя, своих людей и всех остальных, Данзо разрабатывает план. Это может занять месяцы, или даже годы. Я еще никогда не видел такой откровенно-наглой структуры. Хаку мог просчитаться по всем фронтам… но, знаешь. Сейчас не самый лучший момент для таких разговоров.

Кабуто подходит ближе и кладет руку в перчатке мне на плечо. Сжимает неощутимо, мягко. По-дружески.

– Наруто, ляг, пожалуйста. Я уже перезарядил твой насос, но у тебя трещина в ребре. Да и всё остальное не в лучшем состоянии. Хотя, если честно, я думал, всё будет намного хуже. Учитывая, что вы дрались чуть ли не насмерть, тебе еще повезло.

– Где сейчас Саске? – спрашиваю опасливо, боясь услышать что-то… боясь услышать правду. В последнее время от нее одни проблемы.

– Уехал с Суйгецу и Итачи несколько часов назад. Прости, но я не знаю, куда именно.

– Как он?

– Оправится через недельку-другую. Ну, физически. Спрашивал, что с тобой, и я ответил, как есть. Так что, извиняй. Саске выглядел… уставшим. Ну, оно и понятно, только вот я никогда бы не подумал, что он способен полностью потерять над собой контроль. Еще я рассказал ему свои предположения насчет Хаку. О твоих шрамах умолчал.

Следом за Кабуто в комнату неожиданно заходит Гаара. На бледном лице искрой-росчерком проявляется грустная, тоскливая улыбка.

– Простите, я услышал голос. Киба уснул, поэтому… можно я поговорю с Наруто? – мягко просит он, и Кабуто кивает, пропуская светотехника вперед.

– Если понадоблюсь, зовите.

Он выходит, и несколько минут мы молчим, растерянно разглядывая друг друга. Глаза Гаары наполнены тоской, обидой, неуверенностью, но я чувствую, что он не держит на меня зла. Или просто еще не знает всей истории целиком?

Если честно, больше всего я боялся, что они отвернутся от меня, узнав всю правду. Близкие, родные люди, моя неполноценная семья – куда я без них? Кто я без них?..

– Как ты себя чувствуешь, Наруто?

– …тебе честно?

– Можешь соврать, но я и так вижу, что ты никакой. Что случилось?

– Я… снова все разрушил. Уже в который раз… не смог сопротивляться одному ублюдку и подставил всех под удар.

– Эй… ты же не собираешься впадать в крайности?

– Пока не знаю, Гаара. Может быть, сейчас нет другого выхода.

– Наруто, ты говоришь так, словно собираешься застрелиться, как только я уйду. Мне не нравится это твое псевдоспокойствие. Если ты переживаешь насчет Саске – вы обязательно помиритесь. Ты же знаешь, это дело времени.

Наконец, он аккуратно садится на край постели. А потом и залезает с ногами, ложится рядом, обнимает как можно аккуратнее, стараясь не причинить боли.

– Если бы только всё было так просто, – я сжимаю руку Гаары в своей, и он снова улыбается. – Он сказал, что мне было бы лучше умереть. Самое смешное то, что он прав. Но если я сдамся, это будет конец всему.

– Саске на эмоциях наговорил тебе всяких глупостей и на самом деле он так не думает. Наверняка уже сожалеет о том, что сказал.

Похоже, больше я не могу держать моих друзей в неведении. Подвергать их опасности и молчать при этом – как-то чересчур низко.

– Гаара, я по уши в дерьме. Настолько, что мне никогда не отмыться, даже если придется снять с себя кожу. Вы все в опасности – все, до единого. Я не хочу, чтобы ты или Киба были втянуты в это снова.

– Наруто? – Сабакуно приподнимается на руке, пытаясь всмотреться в мои глаза, но я промаргиваюсь и на всякий случай отворачиваюсь. – Не говори так, словно ты совсем один, прошу тебя…

И тут Гаара начинает гладить меня по голове. Аккуратно, нежно, как маленького ребенка, который ушиб пальчик. Тогда мои до предела натянутые нервы не выдерживают.

Хватит.

– Я… думал, что поступаю правильно. И верил в это. Со мной что-то происходит, Гаара, что-то такое, с чем никто не сможет помочь. Хаку вскрыл всё самое плохое, что есть внутри меня, вытащил это наружу и дал проявиться. И теперь…