Уличная магия 3: Турнир (СИ)

Пока я тихо схожу с ума, Учиха еще и дразнится, чтобы всем и каждому стало не по себе – тянет время, наигранно хмурится, борется с креплением, мол, связан слишком крепко.

Волнение отпускает только когда стеклянный ящик исчезает за ширмой и насквозь мокрый Учиха собственной персоной возникает слева от бархатного темно-фиолетового полотна. Дышит отрывисто, с трудом, но несмотря на бушующий в крови адреналин, не забывает бросить мне излюбленную императорскую усмешку.

Каллапсковские хлопают, одобрительно покачивая головами, а я отчаливаю к выходу, чтобы в гордом одиночестве выдрать клок-другой волос. Саске догоняет меня в коридоре, взъерошенного, дерганного и до чертиков взволнованного.

– Ты опять?

– Не люблю, когда ты так рискуешь на забаву публике. И когда меня рядом нет, чтобы помочь, если вдруг что случится, – вываливаю, как на духу. Хотя почему «как»? Его безопасность давно стала частью меня.

– Я профессионал, Наруто, – Саске вытирает лицо полотенцем, а затем с удовольствием присасывается к бутылке с негазированной водой. С минуту я имею честь наблюдать плавно вздрагивающий кадык этой сексуальной твари. – Тебе давно пора перестать волноваться.

– Я не могу.

Учиха смотрит с подозрением, но теплые искорки на дне зрачков его выдают.

– Ты сомневаешься во мне?

– Да нет же. Я не сомневаюсь, просто… волнуюсь. Программа почти готова и все движется к логическому завершению. Страшно оплошать в такой момент.

– Так о ком ты переживаешь? Обо мне или о себе?

– У нас одинаковые шансы натворить дел.

– Что ж, это верно, – Саске невесело усмехается. – Лезешь на высокую гору – будь готов очень больно упасть. Но я облазил слишком много вершин, чтобы свалиться сейчас.

Раздается ненавязчивая вибрация телефона, и я с облегчением беру трубку. По необъяснимой причине этот разговор меня нервирует.

– Да?

– Наруто, это я.

Насмешливо-ехидные интонации в голосе Конан в один миг разгоняют тучи над моей головой. Как же я рад ее слышать…

– Как вы там, еще целы?

– Целы. Как мелкая?

– В данный момент пытается сожрать твои жемчужины, но я контролирую ситуацию, так что полный порядок.

С секунду мы молчим, наслаждаясь чем-то понятным только нам двоим. Стало быть, это и есть «иллюзия безопасности». Лучший фокус на планете.

Когда-то я точно так же молчал с мамой. Мы сидели на кухне, глазами смотрели кто куда, а сердцами – внутрь себя. Это была общая привычка, и папа, любящий обсуждать с нами всё и вся, часто оказывался не в теме.

Убедившись, что мы снова на своей волне, он обиженно грыз печеньки, но оттаивал, стоило маме разок улыбнуться.

– А ты?

– Ну… мне нравится быть мамой и не нравится прятаться. Глупое чувство.

– Это ради вашей безопасности, ты же знаешь. Я больше никому не позволю пользоваться моими привязанностями. Как Кабуто?

– Знаешь… ты был прав. Сложись иначе, я бы не находила себе места. Хорошо, что он здесь.

– Я знал, что со временем ты поймешь. Отец должен быть рядом со своей семьей. Кроме всего прочего, даже вдали от нас вы не защищены на сто процентов.

– Учти, что как только все закончится, я жду вас с гостинцами.

Она смеется, и я невольно подхватываю воздушный, удивительно мягкий смех.

– Понял. Спасибо, что позвонила.

Конан сбрасывает первой, не прощаясь.

– Хорошо, что они смылись за пределы города. Ты не смог бы работать в полную силу, постоянно волнуясь о друзьях, – комментирует Учиха.

– Точно. Было бы еще лучше, если бы мы могли как-нибудь полностью обезопасить и Кибу с Гаарой.

– Когда ты в последний раз говорил с ними?

– Позавчера. Гаары на шоу не будет. Он не хочет работать, пока Инузука не в состоянии ходить самостоятельно.

– Ну, на его месте я бы тоже взял отпуск.

– Он молодец, отлично держится. Я, признаться честно, даже… не ожидал, что Гаара возьмет всё в свои руки. Ладно, пойдем репетировать дальше?

Когда я поднимаюсь, Саске ловит меня за локоть и, небрежно притянув ближе, шепчет:

– Перестань волноваться. Смятение нам не помощник, помнишь? Ты сам это говорил.

– И я был прав. Но теперь твоя очередь нарезать круги, понял?

Саске кивает и, улыбаясь, великодушно позволяет мне вернуться в зал.

– Какие мы мстительные.

***

Не знаю, зачем я это делаю. Подслушивать откровенные разговоры это как-то низко, но и устоять перед искушением невозможно.

Просто Учих нечасто можно поймать беззаботно болтающими друг с другом. Они же ехидна с дикобразом, всегда в колючках и пузико подставляют только в моменты абсолютного расслабления, какие случаются крайне редко.

– Я думал, что мне ничего не нужно. Даже, нет, был уверен, что больше никогда не…

– Не создашь связей? – подсказывает Итачи.

– Да. Связь, семья, узы. Все эти глупости. Зачем, когда и одному живется неплохо?

Раздается шуршание ткани и мне приходится затаить дыхание, чтобы случайно не выдать свое стратегическое убежище.

– Когда ты передумал? Когда встретил Наруто?

– О, нет. Я… боялся. Мне казалось, что сделай я шаг навстречу и под моими ногами разверзнется бездна. Думал, что не выдержу такой жизни.

– Что изменилось? И когда?

– Когда мы стали… были вынуждены работать вместе. Я никогда не чувствовал такого сильного желания сделать глупость. Ни с кем. А потом оказалось, что это взаимно. Чудесно звучит, не правда ли?

Саске хмыкает, в тишине слышатся сдержанные глотки и треньканье льда о стекло.

– У вас необыкновенные отношения. Лучше я еще не видел. Пожалуй, никогда.

– Итачи, знаешь… я… только хотел сказать, что нет ничего прекраснее, чем быть уверенным в завтрашнем дне. Ты, Наруто и работа – это всё, что мне нужно. Но я чувствую, что долго так продолжаться не может. Намечается что-то грандиозное, придурок играет в этом не последнюю роль. Я же не идиот и всё понимаю.

– Говоришь так, как будто уже попрощался.

Наступает тишина, от которой у меня мороз ползет по коже. Знал бы, что разговор зайдет об этом, не стал бы сидеть под дверью…

Любопытство кошку и сгубило!

– Я попрощался тогда, когда мы решили вернуться сюда. Никто не в силах стать препятствием для Узумаки.

– Даже ты?

– Даже я. Особенно я.

– И что ты решил? Сдаться?

– Нет, Итачи. Я сделаю всё, что смогу. Все, что в моих силах. Вопрос в том, хватит ли этого.

Благодаря Кьюби, решившего погонять кошку на ночь глядя, мне удается уйти незамеченным. В голове от всего услышанного раздувается резиновый шарик – напряжение и пустота…

Конечно, нам обоим есть что скрывать.

Я до сих пор не рассказал Саске о том, что со мной сделал Хаку в нашу последнюю встречу. А что даст этот факт кроме новой порции недоверия, отчуждения и пустой злобы? Пускай Учиха в последнее время стал спокойнее, это не гарантия, что внутри у него так же лощено-гладко, как снаружи.