Уличная магия 3: Турнир (СИ)

– Чего-чего? – от шока я едва не падаю на задницу прямо посреди коридора.

Махинации? Только этого, черт возьми, не хватало для полного счастья!

– Да, я уверен, ты к этому непричастен. Кто-то действует под именем «Намекадзе Наруто». Но… я так понимаю, все ниточки сходятся в одном месте. У тебя есть тайны, о которых мне следовало бы знать?

– Тайны… вы говорите о «Синтагме»?

– Именно. Как ты связан с Хаку и Данзо? Хотя нет, не так… есть идеи? Что им от тебя нужно?

– Я… теперь точно ничего не понимаю. Хаку давно моет мне мозг, но зачем… деньги? Сейчас?

– Значит, ты понятия не имеешь, почему именно ты?

– Есть одна догадка, – мы останавливаемся неподалеку от выхода на балкон.

Хаширама приоткрывает тяжелую дверь и высовывает нос на свежий воздух.

– Слушаю.

– Это угрозы. Попытки выбить меня из колеи. У Хаку на меня собственный расчет и, похоже, Данзо тут ни при чем.

Когда я выхожу на балкон следом за Сенджу, он едва не повисает на перилах. Трет ладонями лицо, смахивает длинные пряди назад и тяжко вздыхает.

– Видимо, придется снова увидеться с ним…

Какое-то время мы тянем общую нитку молчания, а после я решаюсь спросить:

– Что случилось между вами и Мадарой?

За один долгий миг Хаширама стареет, наверное, лет на сто. В лукавых темных глазах оседает мука, брови сходятся вместе, уголки губ прорезают жесткие складки.

– Я потерял его. Тот Мадара, которого ты знаешь, даже близко не похож на того, кто остался в моей памяти. Он был таким… просто невероятным. Знаю, это странно, но ты должен понять. Ты тоже любишь Учиху.

– Они все немного странные.

– Это мягко сказано. Мой брат всю семейку на дух не переносит. Но дело не в том, что произошло между нами в прошлом. Я предал его. Не смог остаться рядом.

– Что случилось?

– Он потерял память. Обычная авария, ничего сверхъестественного. Но для меня это было пыткой – лучше бы он умер. Или я, в конце концов. Или мы оба. Чем… видеть, как человек, который был мне дороже всех на свете, превращается в…

– В чудовище?

– Хуже. У него не осталось никаких эмоций. Сначала я не верил, думал, что это маска или шок. Он знал, чувствовал, что я храню какую-то важную информацию о нас, но я не хотел рассказывать. Зачем, если никаких чувств уже нет и быть не может? Пытаясь найти ответы, он стал тем, кем стал. Только выбрался из больницы и начал рыть, как червь, в поисках правды о себе, о семье, обо мне. Ни один человек, ни одна база данных не могла знать того, что знаю я. Накопав кое-что поверхностное о Сенджу, он возненавидел меня. Но не так, как ненавидел бы настоящий Учиха. Холодно. После нашей встречи в больнице, я видел его всего несколько раз. Мадару никто и ничто не интересует. И никакие катастрофы мира этого не изменят.

Я не могу удержаться. Не могу – мысли не остановишь, как не пытайся. Расписанная картинка легко ложится на нас с Саске. Совпадает с рельефом, идеально, паз в паз, деталь в деталь.

Сожаление – очень слабое, неполноценное определение тяжелого, гадкого чувства, которое я испытываю.

– Факты плывут. Информация просачивается на обе стороны. Я знаю – мои люди говорят о том, что Мадара творит черте что. Я должен хотя бы попытаться это остановить. Ты видел его, Наруто?

– Видел. Мы даже разговаривали. И вы правы – еще тогда мне показалось, что он не хочет или не может… что-либо чувствовать.

Хаширама смеется. Только вот этот смех больше похож на попытку скрыть удар под дых.

– Я постараюсь разобраться в твоей проблеме. В этих… денежных потоках и махинациях. Что-то происходит, Наруто, и мой долг присмотреть за тобой. Поэтому я сообщу сразу, как только найду источник. Ради Минато.

– У меня всего один вопрос, Сенджу-сан. Каким он был на работе?

– Ответственным. Серьезным. Ну и очаровательным, куда без этого. Все вы такие, Кушина тоже была чудесной женщиной… ты сын своих родителей, верно?

– Не уверен, что достоин таких слов. Но спасибо.

– Будь сильным, Наруто. И… заботься об Учихе. Они, эти черти, быстро сходят с ума без надежды и веры в лучшее.

– Я сделаю всё, что от меня потребуется.

Хаширама напоследок проницательно заглядывает мне в глаза, кивает и уходит не прощаясь. Я остаюсь на балконе еще несколько минут – наслаждаясь красотами города, его бетонным очарованием и ресницами-проводами.

А Саске находит меня, наверное, по следам. Проскальзывает на балкон бесшумной тенью, мягко касается плеча.

– Ты в норме, Наруто?

– Да. Думаю, да. Я в порядке. Просто немного устал.

– О чем вы говорили?

– Обо всем понемногу. Что-то происходит, Саске. Что-то очень плохое. Но мы с тобой уже никуда не денемся с выбранного пути.

– До концерта всего две недели, а у нас готово только процентов шестьдесят. Естественно, мы никуда не денемся. Закроемся в магической комнате и будем пахать, как проклятые.

– Да, ты прав. Как проклятые…

А может, так и есть? Может быть, мы просто прокляты, кто знает?

Хотелось бы верить, что я могу хоть как-то изменить печальное будущее. Хоть немного.

А если нет…

Тогда нам остается только встретить свою судьбу с высоко поднятой головой.

========== О лапках, опоссуме и сладком кругляше ==========

Такого я еще не видел. Саске всё-таки полный псих, готовый на всё, лишь бы напугать зрителя до усрачки. Готовый на риск, на любую боль. Всё, что угодно, к вашим услугам…

Учиха продает талант за адреналин – это единственная валюта, способная оплатить все его жертвы и старания. И стоит признать, он быстро пополняет свой банковский счет.

Темные волосы змейками расплываются в воде, заволакивая слегка безумный взгляд. Иллюзионист-тень бултыхается в стеклянном ящике вниз головой, с шеи до ног обвитый тяжелыми цепями. Изнутри в его сторону направлены острые загнутые шипы, делающие смертельно опасным и без того небольшое свободное пространство.

Мне тревожно.

Хотя куда там! Это один из кошмаров наяву: Саске окружает так много опасностей, что голова идет квадратами, треугольниками и спиралями.

Этот трюк может пойти наперекосяк из-за любой мелочи. Если он не справится с креплением, если начнет терять сознание, если случайно напорется на шип и на секунду растеряется…

От волнения я начинаю петлять туда-сюда между рядами, курсировать до лестницы на сцену и обратно, заставляя присутствующих оглядываться и пытаясь убедить в очевидном самого себя:

Саске слишком хороший фокусник, чтобы допускать нелепые ошибки.

У него за спиной годы успешной практики.

В конце концов, он истинный гений.

А ведь верно…

Последняя мысль беличьими лапками цепляется за мое одуревшее от паники сознание.

Он гений. Гениальный иллюзионист, психолог и кухарка. Ему всё дается легко. И даже если случится что-то незапланированное, Саске ставит на склонность к импровизации. Он уверен, что в любой ситуации найдет выход, так почему же я так переживаю?