Александр Бирюков - Ненастоящий мужчина

Антарктиды. В это время, в самый расцвет эпохи цивилизации, произошло то, что самым прямым образом повлияло на мужчин во всём мире.

8. ФЕМИНИЗМ

Сказ о том, как лопаты с топорами за равенство боролись

В некотором царстве, в некотором государстве жили–были топор да лопата. Жили они дружно. Топор рубил дрова, продавал и себе печь топил. Тесал брёвна, когда дом или сарай построить надо. Иногда обухом столбы вколачивал, если забор делал. Лопата копала землю, сажала картошку, лук и помидоры. Были у них детки: топорята и лопатки. Топорята с пелёнок точили лезвийце, тренировали обушок, крепили топорище — топоры учили сынишек рубить да тесать, да колы забивать. А лопатки прямили полотно и рукоятку, чтобы не гнулись, не ломались, были стройные и прочные. Их большие лопаты учили копать да сажать. Так и жили в согласии. В чужое дело никто не лез, поэтому было тихо и спокойно.

Однажды копала лопата в огороде, а мимо проходил человек. Посмотрел он на лопату, подозвал и говорит:

—Слушай, лопата. Вот смотрю я на тебя — и сердце моё кровью обливается от жалости к тебе. Пока ты тут в грязи да земле ковыряешься, с червями да навозными жуками, твой муж–то в чистоте да благости — рубит себе чистенькие берёзки, да и горя не знает! Порубит — отдохнёт, лезвие поточит. Благодать! А ты горбатишься с утра до ночи тут, кормишь всю семью!

Запали слова прохожего в сердце лопате. «И правда, — думает она. — Пока я тут в грязной земле вожусь, он там в лесочке хворосточек рубит, молодые осинки тешет. Устрою–ка я ему вечером выволочку за это!» Не ведала она, что прохожий–то был псих, шизофреник. Он недавно из психушки сбежал и скрывался.

Пришёл домой топор, а лопата и ну ему выговаривать!

— Ах ты лодырь такой–разэдакий! Повадился там в лесу филонить, пока я тут в грязи да навозе хлыстаюсь–мутыскаюсь!

Сколько ни объяснял топор, что семья его дровами живёт — ни в какую. Лопата так разошлась, что только пар не идёт.

На следующий день копает лопата, а сама на дорогу поглядывает: не идёт ли тот добрый человек. Идёт! Подходит и спрашивает:

— Ну что, лопата, опять возишься?

— Да, — говорит лопата. — Ну уж я топору вчера мозг–то отполировала! Теперь точно филонить не будет.

— Э-э, — покачал головой человек. — Мало этого. Ты сходи, собери другие лопаты да скажи, что отныне земляное рабство для лопат заканчивается. Теперь всё поровну: половину дня топоры рубят, половину — копают. И лопаты так же.

Задумалась лопата. Как же она будет рубить? Она же не топор! Тонкая, погнётся, затупится. Да и топором много не вскопаешь. Говорит она об этом прохожему. Тот рассмеялся да отвечает:

— Глупости всё это. Устаревшая идеология. Смотри: топоры и лопаты из одного железа сделаны, на одной кузне выкованы. Значит, разницы нет. И топорища с черенками — из одного дерева. Тоже разницы нет. Значит, вы суть одно и то же. А что там говорят, будто у топоров и лопат назначение разное, так это от шовинизьму. Это устаревшие империалистические догмы. Это всё топоры придумали, чтобы вас на грязную работу отправить, а самим осинки затёсывать в лесу, пока вы, лопаты, не видите.

Так лопата и поступила. Бросила копать, собрала других лопат и всё поведала, что прохожий–то сказал. Лопаты вначале засумлевались, но потом приободрились. Умный да добрый человек плохого не насоветует. Собрались они и стоят на площади. Кричат в порыве воодушевления. Возвращаются топоры с работы, видят толпу орущих лопат на площади. Подходят, спрашивают.

— Всё, топоры, шабаш! — кричит первая лопата. Другие лопаты её главлопатой выбрали. — Хватит нас эксплуатировать! Даёшь полное равенство! Теперь вы половину огорода вскапываете, а мы половину осинок будем рубить!

Топоры в недоумении помялись — такого–то они от лопат не ожидали.

— Дык там это… не только осинки–то. — промямлили топоры. — Там и дубы, и груши, и клёны. Их мы–то едва срубаем, всё лезвие затупим…

— Вы эти устаревшие догмы оставьте! — закричала главлопата в гневе. — Это вы всё придумали, чтобы нас угнетать! Мы из одного железа деланы, на одной кузнице! Черенки и топорища опять же из одного дерева! Так что полное равенство! Нам так добрый человек сказал!

Пожали плечами топоры. Они были спокойные и рассудительные. Спорить не стали. Решили: пусть пойдут да попробуют. Не получится у них рубить дубы да клёны — сами поймут, что глупость сморозили, бросят да вернутся в огород.

Наутро приходят лопаты в лес и отправляют топоров в огород. А сами — давай рубить! Кому тонкая ветёлка или осинка попадётся — вроде ничего, получается немного. А кому дуб да ясень — бесполезно. Бьются лопаты — а только кору сдирают да себе полотно гнут. Не идёт у них это.

А топоры тем временем пришли на огород, постояли–постояли — да начали копать. Делать–то нечего, кто–то обихаживать землю должен. Коли уж лопаты ушли рубить. Копают топоры, а что–то не идёт работа. В землю глубоко не воткнёшься. Пласт не вывернешь. Так только — тюк да мяк по поверхности. А земля для топора — гибель! Лезвие тупит — на раз! Порубишь так землю–то пять минут — и, почитай, топор испортился. Так топоры ничего почти и не сделали, только кромки себе затупили.

Подходит обед. Видят лопаты — не получается у них рубить. Но лопаты–то хитрые, не то что топоры–простоплёты.

Собрались лопаты в круг, да и говорят:

— Давайте мы скажем, что рубить дубы да груши — не наше лопачье дело. Это угнетение. Давайте мы потребуем у топоров, чтобы они сами дубы рубили, а мы — лозняк да молодой осинничек.

На том и сошлись. Приходят лопаты, глядь — а грядки–то почти не вскопаны. Разозлились лопаты, раскричались:

— Это такие–то вы работнички! Пока мы там потели, ваши дубы треклятые рубили, вы тут грядки царапали! Ни на что не годны! В лесу нас нарочно на дубы поставили, чтобы угнетать, и тут ничего не сделали! Чтобы завтра сняли нас с дубов и поставили на лозняк! А эти грядки ночью докапывайте, некогда нам ваши недоделки исправлять!

Пожали плечами топоры. Правда, думают, лопатам ведь дубы–то сложно рубить. Они же, лопаты, слабые, заточены для земли. Пусть уж кустарник рубят. Ну а что насчёт земли — спору нет, сработали мы неважно, ночью докопаем.

Спят лопаты, а топоры копают. Наутро идут все вместе в лес. Встали лопаты на лозняк — только ветки летят. А топоры — к дубам. Да не тут–то было. Кромки–то затуплены, да как! Бьют по стволу, а только отскакивают. Что обух, что кромка — всё одно стало.

Увидели это лопаты, да как разорутся:

— Ах вы, негодные лодыри! Вы не только копать — вы и рубить не умеете, оказывается! Вон мы уже кучу нарубили, а вы только у стволов пляшете! На нашем горбу хотите выехать?! Не выйдет! Мы с вами, лентяями, нашим лозняком делиться не станем, даже не надейтесь! И с огорода не берите, коли копать не умеете!