Борис Мир - Данэя (СИ)

Дан кивнул и спросил сам:

– Как твое имя?

– Ли, капитан.

“Капитан!” Слабая улыбка мелькнула на губах Дана:

– Ученик Евы?

– Да, капитан.

– Ты стал космонавтом?

– Космическим спасателем.

– Сколько тебе лет сейчас?

– Тридцать два.

“Тогда ему было шесть. Значит, на Земле прошло двадцать шесть лет; по нашему времени – двадцать два. Релятивистская разница – четыре года”, по привычке подсчитал Дан.

– Что на Земле?

– Ждут вас. С великой вестью.

– Земля-2 пригодна для заселения – свое дело мы сделали.

– Множество людей мечтает отправиться туда. Я тоже.

– Буду рекомендовать тебя: я помню свое обещание. И ты это заслужил.

– Я делал свое дело.

– Ты сделал невозможное. Я рад, что ты стал таким. Слушай ещё новость, не менее важную: мы вышли на Контакт.

– Что?!

Дан очень кратко рассказал, как это было. Ли слушал, затаив дыхание.

– Ради этого стоило – не жалеть ничего. Не только всего запаса энергии – даже жизни! – сказал он, когда Дан умолк.

– Жизни, говоришь? – и Дан помрачнел.

Ли расстроился: непонятно, чем он вдруг огорчил Капитана. Вопросов больше не задавал – боялся. Впрочем, Дан скоро заснул.

А вопросы вертелись на языке у Ли: как погиб Лал, как появились эти дети? Как и для многих, дети были его тайной слабостью: мама Ева часто водила его к ним.

... На следующий “день” кроме Дана бодрствовала какое-то время и Эя.

– Нашего спасителя зовут Ли, Мама. Помнишь? Ученик Евы.

– Евы?

– Да, Мама.

– Она... будет довольна, – сказала Эя. Она была очень слаба – говорила через силу.

– Мама Ева много говорила мне о вас.

– Она будет... довольна, – повторила Эя. – Вот! – она показала на спящих детей. – Я сама... родила их. Они... считали..., что... это очень... важно.

– Кто?

– Лал... и Ева. Она... дала мне... необходимые... записи.

– Чего?

– Связанного... с их... рождением и... уходом.

– Тебе трудно говорить, сеньора: не надо больше.

... – Капитан, ты сможешь поговорить со мной? – спросил Ли Дана, когда Эя, явно утомленная разговором, заснула.

– Обязательно: мне слишком много надо рассказать тебе. Как только буду в силах. Не сейчас – прости.

40

Ли помог Дану сесть поудобней в единственное кресло, взятое с катера. Дан был ещё слаб, но сам предложил поговорить.

– Не бойся: я смогу. Спрашивай.

– Капитан, почему мама Ева хотела, чтобы там у вас родились дети?

– Разве она тебе ни о чем подобном не говорила?

– Кажется, нет. Или очень мало. Я даже не помню. Но хотел бы понять.

– Если хочешь – поймешь. Разговор будет долгий. Но времени у нас достаточно. Но вначале я хочу узнать, отбраковывают ли ещё детей?

– Да.

– Много?

– Не знаю.

– Жаль: ведь Ева боролась против отбраковки.

– И сейчас – тоже. Но я мало что знаю: мало времени провожу на Земле. – Ли был озадачен: оказывается, он не знал многих, видимо очень важных вещей, которые мог знать.

– Так слушай.

Дан говорил – Ли слушал. Внимательно, как всегда. Напряженный, как при высоких перегрузках; совершенно ошеломленный.

Дану ещё трудно было говорить помногу. И пока он отдыхал, Ли обдумывал услышанное. Но отдохнув, Дан возвращался к своему рассказу. Он как будто вел Ли со ступеньки на ступеньку, преодолевая его обычное для всех слабое знание социальной истории, незнание и безразличие ко многому, что не связано с главным – работой. А чтобы дать Ли передышку, рассказывал о Земле-2.

Вскоре к ним присоединились Эя и Сын.

... – А как ты сам относишься к неполноценным?

– Я не имею с ними дела.

– Но опыты в космосе проводят на них.

– Да, подопытные неполноценные у нас есть. Только они. Космические спасатели тоже экспериментируют на них. Но я этого не делаю.

– Почему?

– Я и на животных не люблю экспериментировать. Им ведь больно. А на людях совсем не могу.

– Тебе это внушила Ева?

– Не знаю. Может быть. Не помню, чтобы она мне об этом говорила. По-моему, ей важней всего было, чтобы успешно учился. Особенно в самом начале.

– Потому что боялась.

– Чего?

– Над тобой висела страшная опасность. Слишком реальная: ты учился плохо, очень.

– Я... мог стать неполноценным? Значит – мама Ева тогда спасла меня?

– Она и её единомышленники спасли многих.

– Но меня же – она!

... Рассказ Дана и Эи потряс его. С самого начала. Впечатление от него и дальше не проходило, не ослабевало. Было трудно. Как полет в Дальнем космосе. Даже намного трудней: предыдущая подготовка, учеба не давали надежных, привычных ориентиров.

Главным аргументом, подействовавшим на него, была бесчеловечность в отношении неполноценных. Безжалостность к животным – и та была ему отвратительна. А к людям... Ему казалось непонятным, как он это не понимал до сих пор.

– Разве только ты?

Да, да: в том-то и дело, что не только он. Почти все.

– Мы когда-то тоже это не понимали.

– А мама Ева?

– Даже она. Хотя и боролась против отбраковки – потому что жалела своих питомцев. Но она самой первой подсказала самый верный способ уничтожения социального неравенства.

– Кому?

– Лалу.

– Мама Ева? Что подсказала она ему?

– Вот оно, – Эя показала на Сына и Дочь.

– Мы? – удивились они.

– Да!

... – Значит, как я понял, человечество отклонилось от курса. Надо снова лечь на него, – Ли выражался в привычных для себя терминах космонавта. – Для начала: произвести торможение.

– Торможение уже началось. Твоя мама Ева имеет к нему самое прямое отношение. Но всё до конца разглядел и понял первым Лал.

– Лал был настоящим спасателем.

– Почему?

– Подоспел вовремя!

Веру в справедливость их слов в немалой степени подкрепляло общение с ними. Быстро привыкли друг к другу: они к нему, он – к ним. Привязался. Как это может космонавт, привыкший высоко ценить теплоту человеческого отношения. И тоже стал своим для них. Не только потому, что спас их и продолжал самоотверженно возиться с ними.

Ему было слишком хорошо возле них. Как с мамой Евой. Особенно когда девочка сидела у него на коленях.

Они ещё не оправились от перенесенных лишений. Ещё очень худы и слабы физически. Даже не могут есть фрукты, привезенные им, – их приходится превращать в пюре или сок. Но они уже могут двигаться, могут говорить сколько хотят. Но никогда почему-то не улыбаются. В общем-то, пока это нормально; но лучше, чтобы улыбались.

Он попытался как-то раз развеселить девочку, воспользовавшись, что она попросила что-нибудь рассказать.

– Что?

– Сказку. Маленькая, я их любила.

Сказок он ни одной не помнил, но решил не отступать.

– А легенду? – предложил он.

– Давай, – вяло согласилась она.

– На прекрасной зеленой планете жили-были люди, – начал Ли: неплохо! Он рассказывал, сочиняя на ходу. Как появился среди людей ученый, сделавший великое открытие: с помощью его можно было преодолеть огромные расстояния быстрей света. Как построили корабль, ушедший к звездам, где была обнаружена планета, подобная их. Про то, как отправились на новую планету ученый со своим другом и подругой. О гибели друга и оставленном им секрете счастья – детях, которых они должны сами родить и вырастить. И вот появились первые дети, родившиеся на другой планете.