Кира Гофер - По осколкам (СИ)

…когда Крин еще не родилась…

Не хочу слышать сейчас свои мысли.

Палец придавливает кнопку. Голограмма неохотно просыпается, на первых кадрах изображение дрожит и несколько раз пытается уйти в стену.

Меня отпускает. В порядке все на Первом, в порядке. Мне просто мерещится…

Все в порядке. И в покое. Я сижу на Первом, в чужих комнатах, у своей Старшей. Курю ее сигары, смотрю, как мимо меня в дымке проплывают полупрозрачные изображения осколков, и слушаю, как неторопливый голос рассказывает историю, старую, как этот же мир. Голос этот принадлежит моей Старшей — ее когда-то выбрали, чтобы сделать запись, потому что голос у нее тоже красивый.

«Две звезды. Они кружили в неразлучном танце. Большая и Малая. Малая не уступала в силе своей соседке. Окруженная десятью крепкими планетами, она медленно двигалась рядом с Большой, у которой никого не было.

На одной из планет Малой жизнь и ум в своем росте, не знавшем останавливающих бед, достигли такой высоты и мощи, что им стало тесно. Захотелось покорить другие планеты. Позже захотелось подчинить себе звезды.

Смогли…»

Да-да, говорю я себе, как всегда говорила на этом моменте, но только мысленно, потому что нельзя комментировать урок. Да, вы бы лучше сюда вставили что-нибудь по-настоящему полезное, что-нибудь правдивое — было бы честнее. Например, что жизнь, ум и сила — великие и жадные захватчики. И вечно голодные. Поэтому в какой-то момент жители той планеты захотели тепло Малой звезды брать себе и только себе, ничего не отдавая на то, чтобы согреть космос. Направленная жадность, как ей и положено, однажды стала решительно велика…

«… и начали поговаривать о том, чтобы вокруг Малой звезды, помимо накопителей, выставить сеть световых ловушек, а потом дотянуть сеть до Большой. А потом стянуть и уплотнить.

Но нашлись сильные умы, предсказавшие, что черпание из звезд плохо закончится для всей системы. Они захотели предотвратить заявленную ими же беду. К голосам сильных умов прислушались, но не сразу, а лишь когда Малая звезда уже слабо могла сдерживать возле себя свои планеты и обогревать их».

Да-да, силу редко слушают, пока она только предупреждает.

«…Когда кружение планет изменилось, когда они необратимо начали отдаляться, тогда же умы перестали только предсказывать. Спохватились, напряглись, выжали много сил и из Малой звезды, и из себя — и собрали из планет сферу, преобразив свое жилище на долгие-долгие обороты. Они закрыли в эту полость Малую звезду, заключили в твердую оболочку, сделали жизненным ядром огромнейшей клетки, плывущей в холодном пространстве.

У той жизни было очень много силы, умений и света. Так много, что звездная система подчинилась их воле. Вот тогда мир стал таким, про какой мы сейчас говорим — целый. Единый, собранный из граней…»

Картинка над мозаичным полом меняется. Огромный многогранный шар, с искрой Малой звезды в центре, укрупняется, растет. Вспыхивают отдельные процветающие места старого мира… Собственно, о процветании можно сказать про любое его место, если верить первому уроку.

«… снаружи тянулись плодородные равнины и жилые города, высились горы, текли реки и покоились моря. Изнутри на каждой грани основали пирамиды. Их нацелили на покоренную звезду вершинами световых ловушек, а внутри каждой свернули точки притяжения, которые держали при себе пространство как пирамиды, так и наружной поверхности, не отдавая ни песчинки ни космосу, ни Малой.

В целом мире народы жили на обеих сторонах сферы — ноги к ногам. Наружные люди смотрели в открытый космос. Внутренний народ, живущий среди пирамидных граней, любовался своей покоренной звездой. Стороны друг с другом связывали проходы…»

И вот наступает миг, от которого у тех, кто видит урок впервые или кто не верит каждый раз, сердце замирает: бах! — и весь шар лопается на кусочки! Ма-аленькие, они прыскают в стороны, долетают до стен, но ни один не исчезает. Замедлившись, они встают каждый на свое место и переходят в нынешнее круговое движение.

И вот плывут надо мной россыпи — золотые пирамиды, серые поверхности…

«…сфера разорвалась по соединяющим ребрам в основаниях пирамид. Сами пирамиды не повредились. Каждая унесла в пространство свой кусочек внешнего мира со всем, что его составляло — с равнинами, городами, горами, реками и морями. И с внешней жизнью, какая на осколке была. Она называется «набор». Сохранились и связи, теперь они называются «переходы». Все стало порознь. Но ни один осколок не унесло от звезд…»

Когда голос принимается вещать, как важна наша работа на нашем пути, я закрываю глаза.

Этот урок мне никогда не нравился. Уже на втором уроке этого курса я не отрываясь смотрела на зависшую между полотком и полом одинокую Малую звезду. И все ждала — когда же я узнаю, как ее зовут. Потом осознала, что наши звезды не именуют. Просто говорят — Большая и Малая. Спросишь про названия — все Старшие молчат и отводят глаза. Но мы быстро привыкли и перестали спрашивать. По свету на небе можно определить, что над нами сейчас — Большая или Малая. А что нам с них еще?

И все же я провела много времени, стараясь придумать имя нашей яркой Малой звезде, у которой раньше были планеты, потом сфера, а сейчас вообще ничего. Даже как-то воображала, что ей подошло бы мое — но тогда я была совсем юна и глупа, почти ребенок.

Быстро выбили, хватило одного доклада моей Старшей.

Поэтому я стала о звезде лишь думать и молчать.

Позже решила, что у наших звезд нет имен из-за того, что мы к ним не обращаемся, не разговариваем с ними. А правда — не звать же нам их, в самом деле. Они ответят еще меньше, чем Старшие. К тому же мы не улетаем никуда, поэтому не можем выделить наши звезды среди множества других, которым тоже надо было бы давать имена…

Мы уже не жадные, но какие-то неблагодарные… Живем рядом со звездами, под звездами, а не дружим с ними, не говорим им даже «спасибо». Наверное, потому что думаем — пока не за что благодарить, пока все не так, не в нашем порядке. Надеемся когда-нибудь все вернуть и снова покорить Малую, а значит, и к Большой опять присмотримся. Так разве есть смысл называть почетным именем того, кто в твоих планах будет тебе служить?..

У людей на осколках это иначе. Они обращаются к обеим звездам, они выдали им много имен. В их голосах «спасибо» звучит тоже не часто, все больше — трепет и просьбы.

«Измени путь, дай хоть немного темноты, посевы горят», — так просили на одном из тех, куда уже давно закрыта дорога. Звезда не могла выполнить их просьбу, а наши не отвели людей на другой, хотя бы соседний осколок. Тогда еще не знали, что можно не только самим ходить парами.