Кира Гофер - По осколкам (СИ)

Если бы он опустился! Я бы поднялась в башне до самой крыши, а оттуда бы перебралась на него.

Я хочу туда. Хочу на внутреннюю сторону. Хочу тронуть стены непонятных залов, этажей, шахт. Уронить что-нибудь, открыть, закрыть, подвигать. Хочу, чтобы там все ожило. Пусть я не умею ничего создавать или чинить, пусть я только разрушала и губила, но ведь то, к чему я пришла, — тоже результат. Разве я не могу его использовать? Если узнать, как его применить… там ведь есть что разрушить. Разметать тишину пирамиды, сломать неподвижность таинственных механизмов, нарушить сон мега единиц мощи…

— …и мега единиц знания, — шепчу я обломку, висящему у меня над головой. — Ну конечно. 200038-ой! Главный накопитель Основателей и Библиотека!

Потом добавляю:

— Да, Т. Я ошибалась, а ты был прав, когда говорил про знания. Конечно, у нас ничего не получалось! Ходили, смотрели, слушали и руками махали. Думали, умеем.

Он молчит.

— У меня есть куда обратиться за знанием. Есть! И я обращусь! Говорили, что на Библиотеку нет дороги. Говорили, говорили — много чего говорили наши Старшие. Но разве кто-то проверял?!

Молчит.

Бедолага. Ведь он едва жив, не слышит меня, а я, захваченная новой целью, забыла, что разговариваю с тем, кто без сознания. Совсем забыла!

Опускаю руку ему на грудь — гулко бьется, и от этих ударов чувствую в руке силу. Я в себе теперь только силу и чувствую.

— Я сделаю, как ты указал. Но не совсем точно. Может, и хорошо, что ты меня не слышишь. Потому что я не брошусь бегать по твоим землям и считать, сколько живых осталось… Нет, этим займутся другие. Я найду их на 15-ом. Если повезет и меня выбросит к ним на угол, то найду сразу. Если не повезет, буду заходить снова и снова, пока не выбросит куда надо. И уже они вернутся сюда. Ты можешь быть спокоен за своих людей. Уташ и Гвэт — меткий ум и доброе сердце — две пары умелых рук, они позаботятся о твоих людях и останутся приглядывать за ними… А я через 15-ый… Сначала поем… Если бы ты знал, какие там куры! Я попрошу Гвэт прихватить для твоих, пусть тоже разводят.

От мысли о далекой еде рот наполняется слюной, хочется немедленно вскочить и побежать на 15-ый, даже ноги согрелись и зачесались. Сглатываю, успокаиваюсь и продолжаю рассказывать и заодно размышлять:

— С 15-го Библиотека ближе всего, хотя прямой дороги нет. Ничего, найду. Сначала я попробую выбить щиты на входе… Нет, не попробую. Выбью! Да, слишком много шатких планов и мало точных знаний. Да, слишком безумно, что один бестолковый Основатель-полукровка хватанул себе силы, разрушил кусок мира, а теперь замахивается на невозможное дело. Да, все слишком. Но я теперь все смогу. И не разрушу больше ничего, о чем жалела бы. Я усвоила, что мне стоит себя опасаться. Я должна быть очень аккуратной, предвидеть последствия каждого своего шага, думать на несколько шагов вперед. Многое должна. Простые и быстрые решения больше не для меня. Но ты ведь не дашь мне оступиться?

Горло сдавливает, продолжаю тише и медленнее:

— Ты будешь рядом, будешь… указывать, и за плечо, чтобы… держать… чтобы не занесло… Ты — моя слабость, я это признаю.

Чтобы подло не разреветься, улыбаюсь.

— Я к тебе обязательно вернусь, ты не сомневайся. Вернусь, чтобы рассказать, как много всего я сделала для твоих людей и для других, с других земель.

Потом развязываю шнурок, держащий мои волосы. Привычный хвост рассыпается, длинные пряди падают на плечи, закрывают уши. Неудобно, но ничего.

Аккуратно, чтобы не потревожить, хотя точно знаю, что он в глубоком обмороке, завязываю веревочку вокруг его запястья:

— Вот за ней вернусь.

Наконец, когда понимаю, что больше мне сказать нечего, встаю на ноги и пересекаю площадь. Кажется, что погасшие кострища и брошенные факелы смотрят мне вслед — неужели я все так оставлю? Но они еще не знают, как именно я тут все оставлю.

Перед тем, как шагнуть в переход, открывший мне разбегающиеся кольца, оборачиваюсь:

— Да, еще кое-что. Ты сказал оставить тебя… Наверное, даже представлял себе, как я подчинюсь, уйду, а ты останешься тут умирать в темноте… Но так не будет. Здесь все остановится, жизнь застынет, но сохранится. Ты остаешься под защитой, вокруг тебя встанет безвременье. Я знаю эту лазейку в «аварийной системе», знаю по слуху. А слухи у Ходящих, как оказалось, весьма полезны.

Строго смотрю на переход и добавляю, обращаясь к нему:

— А если система попробует обмануть меня, я ее прошибу!

Слева и справа от перехода, несмело пульсируя, высовываются из дымной стены две длинные черные пластины. Будто впервые услышали прямой приказ и вкрадчиво любопытствуют — кто это с ними так строго? кто им угрожает? И замирают, готовые исполнять.

— То-то же, — киваю я щитам и вхожу.

Как же сердце просится назад! Чтобы рядом, чтобы за руку держать!

Я медленно оборачиваюсь на пороге.

Наработанный знак «Угасание» сам просится в руку. Но я отгоняю привычку и медленно и сосредоточенно вывожу много раз виденный знак закрытой дороги. Повторяю его точно, и вскоре доносится шуршание щитов. Теперь они не грохочут, не шумят, а, работающие по приказу, закрываются покорно и тихо. Они остановят на обломке время, поставят на паузу жизнь.

Щиты смыкаются. Если Т на этот миг вдохнул, то выдохнет он лишь тогда, когда я вернусь и открою эти створки.

Разворачиваюсь и смотрю на поземку космического ветра, рыскающую по едва различимой тоненькой тропе. Молнии трещат наверху, но не бьют, словно затаились и ждут, что я сейчас пройду вперед и можно будет ударить сзади.

Мне нестрашно. Последний, за кого я боялась, остался за спиной.

Все дороги для себя я проложила сама, по недеяниям и сделанному, через верный выбор и ошибки, сквозь понимание и вслепую. Результаты всего, что я сотворила, поджидают меня впереди. Но я не боюсь. Мне есть к чему идти. Мне есть к кому вернуться.

Я делаю шаг и выхожу на свой путь.