От звезды до звезды (СИ)

«Эта рожа мне подозрительна…»

Седой сделал последний шаг, раззявил челюсти и зашипел.

– Очень приятно, – сухо сказал Йонге.

Седой коротко, без размаха всадил кулак Йонге в подбородок.

Среагировать пилот не успел. Удар был такой, что его отбросило. Во рту разлилась пронзительная боль и железный привкус. Он грохнулся на пол, краем глаза заметив, как Рудольф перехватывает лайнер. Седой взмахнул рукой, и пространство вокруг них взорвалось клубами сизого дыма.

– Нападение! – заверещала «Фелиция».

Йонге услышал, как громко и зло рявкает оружие – не лайнер, – и под потолком прошла серия коротких взрывов. Голос корабля исчез, завоняло паленым, по внутреннему каналу связи пришло огорченное сообщение, что в грузовом доке произошла авария, и он будет заблокирован.

– Не… вздумай… – прохрипел Йонге, садясь. – Мы ж здесь…

Оттолкнувшись от пола, он вскочил и тут же столкнулся с вынырнувшими из дыма силуэтами. Яуты кинулись на него с двух сторон. Йонге вмазал ногой одному, блокировал удар другого, всадил локоть в светлое пятнистое брюхо, отдернул голову, чтобы не прилетело ударом тяжелой башки…

Тяжелая химическая вонь влилась в легкие, и все тело тут же сделалось неподъемным, как гранит. Йонге пропустил удары по ребрам слева и справа, согнулся, и пол качнулся ему навстречу.

Яуты подхватили его, заламывая руки за спину. Щербатый попытался схватить пилота за волосы, но не рассчитал и пробороздил по лицу. Йонге едва успел зажмуриться – по одному глазу прошлось кривое грязное лезвие когтя, и глаз моментально заплыл. По щеке потекло. Йонге мотнул головой и с трудом втянул воздух в болящую грудь.

Пока он разбирался с двумя – а вернее, они с ним, – Седой успел расправиться и с вооруженным Рудольфом, и с чуть менее вооруженным Сайнжей. Первого свалил все тот же химический коктейль. Лайнер валялся на полу, Седой заломил руки механику за спину. Йонге скользнул взглядом и с тупым удивлением разглядел яута в виде пришпиленного к стене экспоната. Ловчая сеть с зацепами-крюками вдавила яута так сильно, что толстая кожа начала рваться. Нижние мандибулы остались раскрытыми, торча сквозь ячейки, верхние прижало. Дым рассеялся окончательно, Сайнжа поймал взгляд пилота и зарычал, дергаясь в захвате.

Йонге медленно, с усилием перевел взгляд на Рудольфа. Седой сделал шаг, Сайнжа снова заревел, и тут Йонге присоединился к нему. Хриплый, полный злобы вопль вырвался из саднящего горла, когда он понял, что Седой идет к яйцу.

Рудольф молча выкручивался, пару раз удачно пнул Седого под колено, вынуждая припадать на ногу. Потом яут щелкнул его по затылку. Глухой звук был таким раскатистым, что Йонге испугался, как бы яут не проломил череп механику. Рудольф обвис, и Йонге рванулся изо всех сил. Щербатый зашипел и пнул его.

– Сайнжа, сукин ты сын! – наконец, завопил Йонге. – Кого ты привел, мудилище? Ублюдок! Я тебя выпотрошу, говнюк!

Седой подцепил когтем металлическую сетку, сдерживающую яйцо. Теперь-то Йонге совершенно точно видел, что лепестки с отвратительным нетерпением подергиваются, словно тужатся, чтобы раскрыться и вытолкнуть из чрева пакостное содержимое.

Йонге вновь рванулся, выкручивая самому себе руки. Плечо хрустнуло, Щербатый дернул его в сторону, одновременно невольно вправляя плечо. Пилот застыл на несколько мгновений, переживая боль. Голыми руками двоих ему было не завалить. Но если использовать не совсем руки…

«Фелиция! Мне нужна твоя помощь».

«Слушаю, первый пилот», – радостно отозвался корабль.

«Стигматизатор. Мостиковую передачу!»

«Мостик ненадежен, – предупредил искин после паузы. – Расчетное время заполнения – четыре минуты».

«Начинай!»

Четыре минуты – это двести сорок секунд. Рудольф мог продержаться три минуты, в этом Йонге не сомневался. Трех минут и ему должно было хватить.

«Переводи!» – скомандовал он.

И разразился отборной бранью, изощренно поминая всех яутов вместе и по отдельности, в самых различных видах совокупления друг с другом, флорой, фауной и, наконец, яйцами и наездниками.

Седой поначалу не обращал внимания, однако на выкрике про яйца его, похоже, все-таки задело. Оторвавшись от упихивания Рудольфа лицом в лепестки, он посмотрел на Йонге и демонстративно снял маску, явив предупреждающе оскаленные клыки. Обрадовавшийся пилот успел выдать еще несколько вольных фантазий, прежде чем Щербатый лениво и с оттяжкой залепил ему такой подзатыльник, что едва не сломал шею.

Шестьдесят секунд.

Седой надавил на спину Рудольфу коленом, уставил на Йонге палец и заговорил.

«Вы, низшие существа, – сообщил он. – Вы встретили труса себе под стать. Дрожащего слизня, ставшего утробой для смерти. Позор, который нельзя смыть кровью тысяч жестких зверей. И вы, и он станете кормом».

Сайнжа заревел, налегая на сетку. Зеленая кровь брызнула светящимися каплями.

«Ложь! – бесстрастно, но громко перевела «Фелиция». – Ублюдки, расхитители гробниц! Ваши матери копошились в навозе харгадов!»

Седой зримо побледнел. Лысый и Щербатый дружно зашипели, раззявливая мандибулы. Прижав Рудольфа к себе, как пластиковый манекен, Седой несколькими чудовищными прыжками метнулся к стене и взмахнул рукой.

Зеленая кровь широким веером выплеснулась на пол.

Девяносто секунд.

Сайнжа выгнулся, переходя с рева на клокочущий хрип. Яуты, державшие Йонге, дружно заклекотали, заперхали. Теперь Йонге точно знал, как звучит веселье в исполнении чужаков. Седой почти нежно провел ладонью по разрезанному животу, нагреб полную ладонь зеленой крови и с удовольствием впечатал ее в лицо Сайнже. Размазал, вдавливая раскрытые челюсти, и отступил. Сайнжа харкнул в него зеленым сгустком. Седой уклонился и тоже заклекотал, откровенно развлекаясь. Потом развернулся к Йонге и неторопливо подошел ближе. Рудольф скреб по полу, закатывал глаза, задыхаясь.

«Здесь, – сказал он, тыкая когтем в грудь пилота. – Вырастет новый воин, которого мы ждали. Гордись»

– Отпусти моего напарника, – сквозь зубы процедил Йонге.

«На пару? Это твой постельный друг?»

– Пошел ты! Чтоб вы все передохли вместе со своими матерями!

Седой наклонился и пощелкал челюстями. Коготь потянулся ко второму глазу, и Йонге лихорадочно отдернул голову. Яут довольно заперхал.

«Твоя пара станет инкубатором. Для тебя мы тоже придумаем развлечение».

Седой развернулся и направился к яйцу. Рудольф дернул локтем, слабо ударил в бок яута.

Сто сорок секунд.

Способ накачки через молекулярные мостики был давно известен, но не нашел широкого применения в силу нестабильности. Почти любое движение воздуха обрывало мостик, и приходилось выстраивать его заново. На корабле помех не было, и накачка шла непрерывно. Йонге чувствовал, как начинает тянуть кожу, а потом по ней скользнули первые микросудороги. Следом скрючились пальцы, дернулась голова, сами собой расползлись в оскале губы. Яуты, державшие его, неодобрительно заворчали, Лысый без замаха врезал под ребра, и Йонге едва смог кашлянуть, несмотря на содрогнувшуюся диафрагму. Даже согнуться не получилось.