От звезды до звезды (СИ)

– И у тебя такие есть? – Рудольф отчетливо ухмылялся.

«Дашь потрогать – будут», – моментально среагировал часовой.

Рудольф перевел взгляд на напарника, и пилот молча показал ему кулак. Однако Рудольфа это не смутило, и он кивком головы указал на часового, одновременно уже начиная подкручивать верньер на боковой полосе сканера. Йонге посмотрел на яута, нетерпеливо пощелкивающего когтями. Тихое клацанье почти не было слышно в гуле двигателей, тащивших поезд к цели.

– Мы не товар, – наконец, сказал Йонге.

«А если я много заплачу?»

Деловой хватке яута можно было позавидовать. Йонге сдержал смешок, внезапно представив, какие выражения принимает под маской физиономия клыкастого. Такое было настолько несопоставимо с образом сурового охотника, что ему самому начало становиться интересно.

– Чем заплатишь? – уточнил он. – Только конвертируемая валюта.

Часовой похлопал себя по бедрам, а затем полез в болтавшуюся на поясе сумку и достал оттуда черепушку неизвестного животного. А может, и неизвестного разумного, только очень маленького. Йонге собирался уже вежливо отправить часового куда подальше, но черепушка качнулась на подвеске, и казавшиеся черными глазницы вспыхнули. Йонге протянул руку, и часовой с видимым сожалением опустил ему в ладонь черепушку. Повертев изделие, Йонге кинул его Рудольфу. Яут аж зашипел от столь небрежного обращения. Рудольф точно так же покрутил подношение и кинул обратно. Сцена была разыграна как по нотам.

– Берем, – заявил он.

Йонге сунул черепушку в карман, расстегнул и размотал ремни на перчатке, стащил ее и снова протянул руку. Яут быстро преодолел разделявшее их расстояние и осторожно ткнул пальцем в ладонь пилота.

«Мягкая».

Йонге вновь сжал губы, чтобы не смеяться. По человеческим меркам ладонь у него была какая угодно, но только не мягкая. Обладание собственным кораблем подразумевало еще и постоянную помощь механику в плановом ремонте, перетаскивание грузов, полное самообслуживание и множество иных действий, результатом которых стали мозоли, огрубевшая кожа и хватка стального манипулятора.

Но у яутов все было куда сложнее. Йонге заметил это еще у Сайнжи и на примере часового убедился – их природная шкура-броня была настолько толстой, что пальцы сгибались не очень хорошо, и прежде чем делать мелкую работу, яут несколько раз быстро сжимал-разжимал кулак. Йонге зубами расстегнул вторую перчатку, размотал ремень и потянул. Прицепив липучку на пояс, он перехватил ладонь яута обеими руками и стиснул.

«Мягкая!» – повторил часовой и заклекотал.

– Но если что, кости поломаю, – предупредил Йонге.

Яут свободной рукой потянулся к креплениям маски, отщелкнул их одно за другим и явил уже привычную взгляду страшную рожу.

Челюсти были вытянуты даже сильнее, чем у Сайнжи, и пасть была не красной, а коричнево-желтой. Он повесил маску на пояс, потянул Йонге на себя, схватил его за запястье и направил чуть вверх. Йонге со вздохом продолжил движение и выполнил явно только что сформировавшуюся фантазию часового – провел пальцами по раскрытым челюстям и перепонкам, погладил толстенные надбровные дуги, сминая почти негнущиеся щетинки, ухватил за пару толстых дредлоков и потянул.

«А-ах, мягкий… Вы всюду такие?»

– Череп у нас твердый, – подал голос Рудольф.

Яут заклекотал, дергая челюстями, и повернул голову, подставляясь под руку человека.

«Я говорил о куниях. Мягкие внутри?»

– Йонге, он светится, – с радостным удивлением сказал Рудольф. – Чтоб мне лопнуть, у него пузо светится!

Йонге разжал ладонь и отступил на шаг. Часовой фыркнул и почти неуловимым движением выбросил руку к нему. Йонге перехватил мощное запястье, стиснув зубы от напряжения. Эндокомпенсаторы не только помогали справляться с гравитацией, но и усиливали работу мускульной системы. Плюс костюм, сделанный «Фелицией», позволял несколько превышать человеческие возможности. Яут недовольно заворчал. Йонге напрягся всем телом и отвел его руку, радуясь, что респиратор позволяет скрыть оскаленные от усилий зубы.

«Мягкий, но сильный», – подытожил часовой.

И присел на корточки, одновременно скользнув еще ближе к пилоту. Йонге, все еще нацеленный на атаку в лоб, не успел моргнуть, как яут обнюхал его с самых колен и до груди. Теперь он совсем не напоминал разумное создание. Открытые челюсти подрагивали, глубоко сидящие в черепе глаза мерцали оранжевым.

– Это уже тянет на второй взнос, – строго сказал Рудольф.

– По-моему, ты с радостью выступаешь в роли сутенера, – холодно заметил Йонге, с подозрением оглядывая яута.

– Я беспокоюсь только о нашем благосостоянии.

– Эй, охотник, гони побрякушки, – велел Йонге.

Аккомпанируя его приказному тону, Рудольф опустил лайнер и демонстративно громко чем-то на нем щелкнул. Яут покосился в сторону сидящего человека, полез в сумку и вытащил уже не черепушку, а украшение из металла. Перебрасывание подарком повторилось в точности как в прошлый раз. Йонге снова припрятал добычу, подумал и расстегнул внешний замок, державший на одежде легкие пластиковые бронепластины.

Яут ткнулся башкой в прикрытый одним слоем ткани живот, Йонге напрягся, блокируя удар, и даже слегка отставил ногу назад. Часовой повернул голову, прикладываясь щекой, и под шумок ковырнул когтем пряжку замка на брюках. Йонге молча взял его за дредлоки и потянул, прилагая все усилия, на которые был способен в проапгрейженном костюме. Яут зашипел, но находился в слишком неустойчивом положении, чтобы сопротивляться движению.

Только после того как когтистые руки оказались демонстративно спрятаны за спиной, Йонге разжал хватку. Часовой опять потерся головой, ощутимо царапаясь жесткими черепными наростами. Рубашка поползла вверх. Йонге уставился в потолок, вновь подавляя желание засмеяться. Покосившись на Рудольфа, он обнаружил, что механик прикрывает респиратор ладонью, а прищуренные глаза вовсю искрят весельем. Часовой все же обхватил Йонге обеими руками и продолжил водить головой.

«Всюду мягкий!» – всплыла восторженная надпись на переводчике под утробный рокот и ворчание.

Рудольф глухо кашлянул, привлекая внимание. Йонге перевел на него взгляд и на секунду даже растерялся, не сумев сразу понять, что имеет в виду напарник. Но потом до него дошло: не снимая маску, Рудольф изображал отсос, энергично двигая рукой. Потом постучал себя по дуге респиратора, где пряталась гарнитура. Йонге пошевелил языком, нажал на щеку, и сенсорная передача сработала. Глейтерная по-прежнему глючила – яуты использовали нестандартную полосу частот.

«Скажи ему, если отсосет – вернем черепушку».

Рудольф откровенно развлекался. Голос у него подрагивал от смеха. Но в то же время в интонациях было нечто такое, от чего Йонге всерьез посмотрел на огромную голову яута и почувствовал, как в штанах начались медленные, но верные изменения. А стоило представить, как узкая коричневая глотка сжимается вокруг члена, как медленное превратилось в мгновенное, и Йонге прикусил губу, сдерживая стон. Пальцы сами собой сжались на дредлоках сильнее.