От звезды до звезды (СИ)

Идея казалась все привлекательнее. Во рту пересохло, и он непроизвольно сглотнул. Синхронизация немедленно отозвалась радостным напряжением в позвоночнике. Рудольф заворочался в кресле, перехватывая лайнер, а когда Йонге посмотрел на него, механик успел стиснуть себя сквозь штаны.

«Наверное, это была не лучшая идея», – почти прохрипел он.

«У тебя мало хороших идей», – выговорил Йонге в ответ.

Нагнуть яута хотелось почти нестерпимо. Йонге даже боялся представить, как дальше начнут развиваться события. Рудольф решительно отпихнул лайнер.

Дверь отворилась, и вломился Сайнжа, обвешанный украшениями, совершенно не подходящими к продвинутой ультрасовременной броне. Сделав два шага, яут остановился, склонил голову и вперился взглядом в происходящее.

– Мне кажется, друг мой Йонге, я наблюдаю сцену ревности, – восторженно сказал мигом оправившийся Рудольф.

Сайнжа заревел. Транслятор, косо закрепленный на плече, выдал несколько местоимений, судорожно попытался перевести нечто, звучащее как оскорбление, и сдался. Последние несколько иероглифов смутно напомнили Йонге древний азиатский язык, который им демонстрировали на курсах как образец типового галактического письмопостроения.

Часовой обернулся к негодующему соплеменнику и в ответ тоже выдал несколько фраз, по звучанию похожих на работу камнедробилки. Сайнжа почти бегом пересек вагон, наклонился, вцепился в ремни на спине оппонента и рванул его вверх и на себя.

Йонге успел напрячься, чтобы не полететь следом за часовым. Тот вовремя разжал руки, а Йонге еще и помог ему, толкнув в плечи. Возбуждение не проходило, но в голове прояснилось, и мыслей, как трахнуть постороннего яута, уже не возникало.

Вывернувшись из хватки, часовой выпрямился во весь рост. Сайнжа тоже расправил плечи, и яуты начали орать.

Очень быстро от утробного рыка пошла такая вибрация, что ее можно было ощутить всем телом. Йонге ретировался ближе к Рудольфу и занял стратегическую позицию за креслом, демонстративно заткнув уши. В глубине души он рассчитывал посмотреть на драку яутов. Вероятно, синтезируемый малыми дозами адреналин в составе эндопротекторов дурно влиял на ксеногуманистические принципы.

Поезд чуть качнулся, поворачивая, и яуты одновременно присели в широких бойцовских стойках. Йонге мысленно потер руки и мельком глянул на конвоируемый труп. Потом глянул еще раз, уже внимательнее. А потом хлопнул Рудольфа по плечу, и, когда тот отвлекся от яутов, молча указал на Седого.

Наездник отвалился.

Сморщенная плоская тушка повисла, зацепившись краем правого дыхательного мешка за длинный клык, и от этого физиономия яута приобрела слегка дебильный вид. Сайнжа и часовой по-прежнему мерялись крепостью голосовых связок, поэтому Йонге продолжил использовать удобную комбинацию из полу-глейтерной и коротковолновой связи.

«Хреновая у них консервация».

«Сейчас тут все будет хреново».

Слова у Рудольфа с делом расходились редко. Миг спустя он слегка наклонил лайнер и пальнул в потолок над головами яутов.

От неожиданности Йонге присел и успел проклясть напарника, но когда открыл непроизвольно зажмуренные глаза, увидел, что вагон цел. Разве что потолок слегка опалило. Яуты обернулись к людям. Часовой сузил глаза и утробно заворчал.

Йонге молча ткнул пальцем на хорошо упакованный труп и происходящее под упаковкой безобразие. Часовой выпрямился, моментально отцепил от пояса маску и навесил обратно. Только крепления щелкнули.

«Зверь просыпается!» – торжественно прорычал Сайнжа.

«Это он про твоего маленького дружка в штанах», – шепотом добавил Рудольф.

«Пошел ты», – так же вежливо и тихо ответил Йонге, и продолжил уже вслух:

– Вы знаете, как быстро вылупится ваша зверюга?

«Мы успеем доехать».

– А если не рассчитаете?

«Можете уйти отсюда».

Рудольф немедленно встал с места, перекинул лайнер через плечо и уверенно пошел на выход. Йонге застегнул бронепластины и точно так же решительно проследовал за ним. Клекотание яутов осталось без перевода, но его не особенно интересовали их комментарии.

– Так, а дальше куда? – спросил Рудольф, едва за ними закрылась дверь.

– Предлагаю найти уборную. С их едой того и гляди скрючит.

Рудольф посмотрел на него с искренним любопытством.

– Сортир, – поправился Йонге.

– Так-то лучше, интеллигент.

Альтернативных предложений от Рудольфа не поступило, поэтому Йонге вышел вперед и неторопливо побрел по коридору. Этот вагон был сборным, в отличие от предыдущего, и через каждые два метра в стене красовались двери, куда Йонге с добросовестностью исследователя пытался вломиться. Открылось всего несколько, но за ними ничего интересного не было. Йонге стыдливо прижал алчность, шепчущую, что неплохо было бы пошарить по чужим ящичкам, если таковые найдутся. Этнические приблуды можно было загнать на ярмарках в сильно цивилизованных мирах. Где средний клерк не может себе позволить сафари по экзотическим мирам, но всегда готов отвалить множество мультиен за настоящий сувенир.

Искомый сортир обнаружился в третьем по счету вагоне. Йонге диву давался, но ни одного яута они так и не встретили – и оставалось думать, что все сидели в закрытых отсеках.

– Может, на крышу вылезли? – предположил Рудольф. – Ветер в морду, клыки нараспашку…

– Или они здраво полагают, что их могут сожрать.

Подспудно Йонге опасался, что не сможет опознать уборную, предназначенную для инопланетников, пусть они и двуногие-двурукие. Но все оказалось предсказуемо.

Рудольф первым сунул руку под струю воды, невзирая на предупредительное шипение напарника.

– Не жжется, – довольно сказал он и вновь покрутил настройки сканера. – Серы многовато, а так обычная вода. Пить не советую.

– Да я б и купаться в такой не стал. Лихой рассказывал год назад, как у него на Вестфанге от курортных источников аллергия пошла, вся шкура клочьями лезла.

– Лихой – это который Лиховченко? – уточнил Рудольф.

– Ну.

– Русские – все сумасшедшие.

– Мне кажется, мы ничуть не лучше.

========== Глава 5 ==========

Четвертый и пятый вагоны по-прежнему остались недоступны для посещений.

Уже готовясь выругаться, Йонге прошел через переходник в шестой, нажал на тамбурную ручку – и перед ним распахнулось обширное пространство.

– Наконец-то! – выдохнул он.

– Пусти, дай посмотреть.

Посторонившись, пилот пропустил вперед напарника.

Рудольф покрутил головой, изучая обстановку, и демонстративно поднял лайнер дулом вверх. Йонге расслабился. Это место ему заранее нравилось. Настоящая зона отдыха, втиснутая в вагон: всюду стояли низкие лежаки и кресла. Сделаны они были не для людей, но напарники не настолько отличались от яутов габаритами, чтобы совсем уже потеряться в варварски декорированных интерьерах.