От звезды до звезды (СИ)

– Отвали! Она древняя!

Всем телом давя на руль, Йонге буквально усилием воли разворачивал махину. Наконец платформа встала на нужный курс и поперла вперед. Рудольф провернул лайнер на новый курс. Йонге окинул площадь взглядом, и в этот момент на сканере пронзительным белым светом замигал маячок. Рядом всплыла пиктограмма, в которой Йонге битых пару секунд не мог распознать тип предупреждения.

– Ложись! – гаркнул Рудольф.

Дисциплинированно рухнув в мешанину систем управления, Йонге наконец-то вспомнил пиктограмму. Над головой шарахнуло так, что на мгновение он оглох. Пиктограмма означала «ракетное вооружение».

– Промахнулись! – прорезался торжествующий вопль Рудольфа сквозь натужное гудение в ушах.

Йонге приподнялся и немедленно рухнул опять: Рудольф ответил по своим понятиям. Над головой вспыхнуло, и на полу платформы Йонге четко увидел собственную тень.

Йонге вывернул шею почти до хруста, пытаясь высмотреть, куда целился напарник. Над титаническим сооружением дворца вспыхнула радужная пленка защиты. Рудольф пробежал пальцами по боковой панели. Звук лайнера исчез из слышимого диапазона, и все вокруг Йонге превратилось в нестерпимый, рвущий голову белый шум. Купол защиты переливался всеми диапазонами желтого, а затем – затем Йонге увидел брешь.

В безумном свечении прорезалась черная щель, едва ли не чернее альяса. Йонге машинально начал считать. Раз – щель поползла. Два – в белом шуме прорывался хоровой рев и визг. Три – купол исчез.

И дворцовый фасад наискось прорезала раскаленная полоса.

Под страшный грохот Йонге все-таки поднялся на колени и как раз успел увидеть, как торжественно обрушивается одна из секций дворца.

Не в состоянии уже испытывать еще более сильные эмоции, Йонге опустил взгляд на рычаги и наткнулся прямиком на ограничитель. Почему-то именно обрушение здания вызвало в мозгу нужное щелканье, и Йонге действительно понял, что перед ним блокиратор двигателя.

Беззвучно матерясь, Йонге сорвал пломбу и поднялся во весь рост. Платформа вздрогнула, приподнялась и легко качнулась, словно моментально потеряла вес. Йонге налег на рычаги управления, и многотонная махина заскользила вперед, устрашающе быстро набирая скорость.

– Не так быстро, врежешься же!

– Не дрейфь!

Адреналин переполнял Йонге едва ли не больше, чем Рудольфа. Наконец-то он мог что-то сделать, чтобы спасти их задницы. Они и так вляпались по самые уши, а Рудольф завершил дипломатическую миссию так глобально, что после этого надо было бежать и как можно скорее. Даже не к Цвейха, а прямиком в коспоморт. И заодно орать SOS на всю Фузию.

Но помимо этого Йонге страшно мучил один вопрос.

– Где ты откопал эту чертову бандуру? Почему она работает, как орбитальник?

«Потому что это и есть орбитальник».

- Чего?

Йонге едва не надорвал горло - изумленный вопль выпорхнул на пределе вышины звука.

«Это орбитальник, - довольно повторил Рудольф. - Его явно не смогли починить и поставили в лайнер. А я - смог».

Не в силах устоять, Йонге обернулся и целых несколько секунд пялился на невероятный самопал, доставшийся экипажу «Фелиции».

Потом платформа явственно прошлась поперек чьего-то корпуса, и все внимание пилота вернулось к рулению.

Расталкивая и давя яутов, платформа ломилась, куда показывала стрелка навигатора на сканере. Йонге прикинул, сколько им потребуется на дорогу до приютившего их дома, и аж замычал с расстройства, не слыша сам себя.

– Эй!

Крик Рудольфа заставил его вынырнуть из лихорадочных расчетов. Прямо перед ним на платформу с грохотом приземлился яут. А потом прыгнул еще один, тут же сорвался, но первый рывком втащил его обратно на нос. Йонге четким движением снял с бедра УКВД и направил на нежданных гостей, свободной рукой продолжая держать платформу на прежнем курсе. Мгновенно отозвавшаяся «Фелиция» смотрела сквозь его зрачки и подсказывала, куда надо стрелять, чтобы убить наверняка. Палец дернулся, снимая предохранитель. Яут раскинул руки.

– Ннненааа! Нестрааайая!

«Бля, это ж Цвейха!»

Йонге в последний момент судорожно отдернул палец. Рудольф выдохнул так, что треск в наушнике стал почти нестерпимым. Цвейха присел, соскользнул с бортика вперед, а Дылда просто свалился ему на спину. Времени допрашивать их не было – платформа врубилась между домов, продвинулась на несколько десятков метров, обдирая архитектурные изыски, и начала замедлять ход.

– Ты что, не рассчитал?!

Вопль Рудольфа был полон такого искреннего негодования и почти обиды, что, невзирая на ситуацию, Йонге нервно засмеялся. Но надолго веселья не хватило: Цвейха зашевелился, сбросил своего родового брата или как там его – Йонге не смог запомнить – и попер на пилота, безумно поблескивая глазами.

Йонге приготовился бросать рычаги и стрелять в упор. Цвейха пригнулся и внезапно почти нырнул под ноги Йонге. Развернувшись там же, он выпрямился, отпихнув человека, и сам взялся за рычаги. Под его когтистыми пальцами платформа живо задергалась: слегка трансформировалась, потеряв метр ширины, и быстро заскользила по проходу дальше.

Здесь было куда меньше озверевших охотников, да и те при виде платформы разбегались, завывая. Йонге несколько раз оглянулся, ища запропастившуюся рамку переводчика, и, наконец, обнаружил ее у левого борта – безнадежно раздавленную сдвинувшимися частями обшивки.

– Проклятье!

– Чего? – почти нервно откликнулся Рудольф.

– Наш переводчик сдох, остается твоя экранка и проектор.

– Свою включи, я тут как приклеенный! И проектор этот тут не работает, мать его!

– У меня неактивный словарь.

– Donnerwetter.

Загрохотав по постаменту, Рудольф вместе с лайнером перевалился через край надстройки и съехал в носовую часть. Цвейха обернулся и зарычал, то и дело торопливо пощелкивая и спотыкаясь.

– Медленнее! – рявкнул Рудольф.

– Он не понимает тебя.

Рудольф засопел. Понимая, что от товарища толку мало, Йонге начал изображать пантомимой необходимость всем успокоиться, замедлиться и начать заново. Вроде бы ему удалось, поскольку Цвейха опять заговорил, но уже с боле отчетливыми интонациями.

– Он ученый, – начал Рудольф, – и против… так, непонятное слово… против этого бардака, короче говоря. Он покинул зону ярости, что бы это ни значило, и рад, что встретил нас. Целиком. Обосраться!

– Это он так говорит? – уточнил Йонге.

– Нет, это я! Я считаю, что обосраться можно от всего этого!

Под взглядом Йонге механик на несколько мгновений замер, сжимая полусобранный лайнер, а затем медленно выдохнул и прикрыл глаза.

– То-то же, – сказал Йонге и отвернулся, направляясь к Дылде.

Пришлось перелезть через два сиденья, а потом он едва не упал на скорчившегося яута, когда Цвейха заставил платформу резко поднять борт и втиснуться в поворот между домами. Навигационная стрелка показывала, что он держит курс к собственному жилью. Хотя бы это успокаивало.