От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Ненавижу. Вас обоих, – простонал Йонге.

Вездеход остановился, и Йонге с грохотом опустил ноги на пол. Все еще невидимый Рудольф издал страдальческий рык.

Дверца хлопнула, и Йонге порадовался, что вездеход Сентклиффа имел четкое разделение между кабиной и пассажирской частью. Он успел кое-как сесть, прежде чем начальник колонии распахнул двери.

– Прибыли! – почти весело сказал он. – Ну и тяжелый же ваш трофей!

Йонге замычал и полез наружу, по пути безжалостно оттоптав ноги яуту. Сайнжа не замедлил помянуть людей в неприличных связях с пометом и тоже полез следом. Рудольф напутственно пожелал им всем сдохнуть.

– И не вздумайте шуметь в процессе! – закончил он.

Даже сумерки Лифанги казались слишком яркими. В глазах все пульсировало. Именно поэтому Йонге не сразу разглядел трос и только споткнувшись об него обнаружил, что Сентклифф не просто так поминал трофеи. Сайнжа поймал пилота за рукав и потянул на себя.

– Что это? – потрясенно спросил Йонге.

От шока его даже слегка отпустило.

– Добыча! – провозгласил яут.

– Я вижу! Но почему целиком?!

Чудовищных размеров ящер, примотанный к вездеходу за хвост, возлежал на снегу, как памятник яутским достижениям. Раздутая туша покрылась льдом и холодно поблескивала. Йонге оттолкнулся от яута, прошел десяток шагов и заглянул в разверстую пасть. Она состояла целиком из ощеренных зубов. Острые, длинные, тонкие – самое то, чтобы хватать рыбу и глотать, не жуя. Очень большую рыбу, где-то с человеческого подростка.

Йонге обогнул голову, прошел вдоль другого бока и обнаружил огромную резаную рану на боку чудовища. Потроха застыли наплывами и петлями. Трудно было сказать, чем орудовал Сайнжа, но это совершенно точно не был его плазмомет.

– А жрать это можно? – приглушенно донесся вопрос Рудольфа.

– Конечно, – отозвался Сентклифф.

– Йонге, слыхал? – заорал Рудольф и тут же застонал.

Стон Йонге не услышал, а почувствовал. Причем еще и за счет того, что острая головная боль досталась и ему тоже. Он схватился обеими руками за гудящий череп и прислонился к тварюге.

Сайнжа вышел на него “из-за угла”, обогнув тушу.

– Я отдаю должное твоему героизму, – прохрипел Йонге, – но на корабль я это взять не позволю!

– Возьму только череп, – ухмыльнулся яут.

Йонге еще раз медленно обошел тушу и все-таки пришел к выводу, что это даже не ящер, а амфибия, но выросшая до гигантских размеров. Что она ухитрялась жрать в ледяных темных водах – он даже не мог представить.

Сентклифф появился из-за вытянутой морды, и Йонге попробовал соорудить мужественное выражение лица.

– Спасибо, – тихо сказал полярник. – Я… понимаете, мне даже говорить сейчас тяжело, Питер, он…

– Ладно-ладно, – Йонге замахал руками и тут же скривился от головной боли. – Если б мы знали, что эта чертова ящерица такая охрененно огромная, то хрена с два сунулись бы.

– Знаете, лучше так, – все еще тихо сказал Сентклифф. – Он этими тварями бредил, твердил, что научится их добывать, а я ему все время настрого запрещал… Может, он бы однажды пошел на рыбалку сам. Тогда за ним некому было бы нырять, понимаете?

Он то и дело косился на Сайнжу, но яут уже сосредоточенно резал пасть крассигирина, точно собирался немедленно вытащить ранее упомянутую часть скелета. Йонге молча протянул руку, и Сентклифф так же безмолвно, но с большим чувством пожал ее.

– Предлагаю заняться потрошением, – бодро сказал Йонге. – Пока этот чучельник не изгадил весь филей. Вы же не шутили, когда сказали что ящерицу можно сожрать?

*

Планы по переподписанию бумажек о собственности пришлось временно отложить. Сентклифф решительно взялся за обустройство самого настоящего торжества, посвященного поимке ящера. Сначала он послал людей за брошенным вездеходом, потом связался с кем-то еще и затребовал неких “чернил”, и закончил командой по запуску отопления одного из ангаров. Бегать и кричать о чудесном спасении сына он не стал, а свел важность момента к прославлению охотничьей доблести яута.

Половина сменщиков окопалась в шахтах, несколько человек отказались из-за легкой снежной аллергии – и в общей сложности с экипажем “Фелиции” поимку крассигирина отмечали человек двадцать. В том числе Николай. А вот Питера отправили под домашний арест, невзирая на отчаянное сопротивление и даже позорные мольбы простить и разрешить. Сочувствия к “арестанту” Йонге не испытывал.

Сайнжа довольно кивал, выслушивая короткие тосты, и хотя явно не понимал ни одного слова, исправно поднимал огромную кружку. Сентклифф вытащил ее откуда-то со склада, признавшись, что это на самом деле сувенир. Но для яута она подошла в самый раз.

К его большой радости застолье не превратилось в нудный церемонный вечер. Вернее утро – Йонге уже окончательно запутался в местном времяисчислении. Объединяло собравшихся желание выпить и насладиться вкусом редкой добычи. Затем народ быстро разгруппировался, и вечеринка превратилась в обычные посиделки с кучками по интересам. Рудольф вообще откололся от коллектива и сосредоточился на обхаживании дочери Сентклиффа. Полярник снисходительно игнорировал творящееся у него под носом безобразие: Йонге решил, что делает он это не из чувства благодарности, а по рациональному расчету: запрос к “Мэйю” он отправил, да и сам экипаж “Фелиции” сообщил, что долго тут задерживаться не намерен.

“А шестнадцать уже есть твоей красотке?” – только и поинтересовался Йонге.

“Обижаешь, уже двадцать!”

“Ладно. Вали, ловелас”.

“Надо же поддерживать имидж крутых парней, – Рудольф явственно ухмыльнулся, хотя сам при этом не переставал расточать комплименты. – Я неофициально буду доказывать нашему другу Николаю, что мы не какие-то залетные пидарасы”.

– Смотри, чтобы потом не пришлось официальные алименты платить, – хмыкнул Йонге.

– Зачем платить матриарху? – тут же поинтересовался доселе молчавший Сайнжа.

Пилот спохватился, что сказал это вслух. К счастью, в это мгновение рядом с ним находился только яут, а Колл, тоже участвовавшая в мероприятии, как раз отошла за новым куском плавника.

– У людей нет матриархов, – с бесконечным терпением сказал Йонге. – К тому же это наше личное дело.

– Хорошо. А почему прогнали младшую кровь?

Йонге с подозрением глянул на Сайнжу и проверил синхронизацию. Глейтерный сигнал шел четко – значит, яут сказал именно то, что хотел. Йонге подумал несколько секунд и даже чуть не сунул в рот сельдерей, который все-таки присутствовал среди гарнира.

– Потому что он засранец, – наконец-то определился пилот. – Думать надо, а не по льду скакать, если там такие твари водятся. Я б его еще и отлупил. Так до шахт и не добрались из-за этих приключений.