То, что нас объединяет (СИ)

Теперь к другим новостям. У моего отца – а ему уже восемьдесят два – месяц назад был сердечный приступ. Все это время он безвылазно пролежал в больнице. Всю левую сторону у него парализовало, говорить он тоже не может. Я заглядываю к нему пару раз в неделю… просто чтобы посидеть рядом. Думаю, по прежним письмам ты уже догадалась, что я не очень-то близка с родителями. У меня с детства было чувство, что ребенок вовсе не вписывался в их планы. Но сейчас, глядя на отца, я невольно проникаюсь сочувствием. Для человека, который привык командовать и распоряжаться, нет ничего хуже, чем оказаться полностью беспомощным. Моя мать практически переселилась в больницу – и днюет, и ночует в палате отца. По словам доктора, он может протянуть так еще несколько лет… или умереть в любой момент. Что, как ты понимаешь, не очень обнадеживает.

В остальном все по-прежнему. Работа идет своим чередом. Нужно сделать обзор двух книжек и написать статью по поводу Дня святого Валентина. Словом, ничего занимательного. Верните мне Брина! Перепалки с этим человеком всегда держали меня в тонусе.

Мои новые соседи полностью отремонтировали дом. Боюсь даже представить, в каком состоянии он им достался – жилье пустовало целых три года! Купили его, должно быть, за бесценок. Двор перед домом напоминает сейчас строительную площадку – везде груды досок и штабеля черепицы. Прежний хозяин, увидь он все это, наверняка перевернулся бы в могиле! Газон полностью уничтожен, от живой изгороди тоже не осталось и следа. Соседи собираются заменить ее кирпичной стеной. Счастье еще, они не стали настаивать, чтобы я взяла на себя половину расходов – я просто не могу позволить себе подобных трат, имея на руках дочь, которая не зарабатывает ни пенни. Боюсь, мне и впредь придется содержать не только себя, но и Элис!

Отложив ручку, она невидящим взглядом уставилась в камин. Его не растапливали уже два дня – к чему тратиться на одного человека? – и внутри не было ничего, кроме серой золы. Центральное отопление Хелен тоже не включала. Завтра она выберется в магазин и купит себе дешевенький обогреватель. Она снова схватилась за ручку.

Знаешь, меня только что осенило. Я ведь никогда прежде не жила одна.

Остановившись, она потерла щеку и, неожиданно для себя, ощутила под пальцами влагу. Слезинка. Откуда бы ей взяться?

Как ни крути, а я сильно скучаю по Элис.

Еще одна слеза капнула прямо на страницу. Хелен аккуратно промокнула ее рукавом халата.

– Ну что ты уставился на меня? – спросила она кота. – Не видел разве, как люди плачут?

Кот в ответ даже не шевельнулся.

Отложив ручку, Хелен спрятала лицо в ладонях и разрыдалась.

Сара

Сара стояла у кухонного окна и наблюдала за старушкой, которая с немыслимой медлительностью подрезала ветки форзиции. Делала она это едва ли не каждый день на протяжении последних двух недель.

Никто не высказывал в ее адрес никаких замечаний. Никто не удивлялся вслух, почему она занимается именно тем, что так раздражало ее в Чарли, который методично приводил в порядок их сад. Можно сказать, что она приняла у него эстафету. Работала молча, с поджатыми губами, будто выполняла возложенную на нее свыше миссию.

Фактически, это стало для нее обязанностью. Мартина будто пыталась извиниться перед Чарли за то, что относилась к нему с таким недоброжелательством, что раз за разом осыпала его колкими замечаниями. Как жаль, что им так и не удалось сработаться в те недолгие годы, которые Чарли провел в их приюте.

Мартине уже исполнилось восемьдесят девять, и от былой подвижности ее не осталось и следа. Артрит согнул ей спину и изуродовал пальцы, и все же она не бросала работы в саду. Трудилась молча, погрузившись в собственные мысли.

Случалось ли ей довериться хоть кому-то за всю ее жизнь? Случалось ли поделиться с другими самыми сокровенными мыслями? Сара по-прежнему заглядывала иногда к ней в комнату, но Мартина, казалось, совсем потеряла интерес к их беседам. Отвечала она односложно, а взгляд ее все чаще устремлялся за окно, к тем самым кустам, за которыми она бережно ухаживала.

А Хелен, которая, судя по всему, никогда не была близка с родителями, потеряла в марте отца. Жаль, что им так и не удалось наладить доверительных отношений. Не жалеет ли Хелен об упущенных возможностях?

– Ты даже не представляешь, как я рада, что вышла за тебя замуж, – сказала она вечером Нилу, когда оба купали детей.

Тот искоса взглянул на нее.

– С чего это ты вдруг?

– Да так. Просто захотелось сказать. Я рада, что ты сделал мне предложение, и рада, что ответила тогда согласием. Мне кажется, нет ничего печальнее, когда люди не решаются высказать то, что лежит у них на сердце.

Нил вынул Стивена из воды и закутал в полотенце.

– Похоже, твоя мама немного выпила, – сказал он.

– Не говори так, – нахмурилась Сара.

– Прости, – Нил потянулся к бутылочке с тальком. – Просто пошутил.

Сара повернулась к Марте.

– Мужчины, в отличие от женщин, не умеют говорить о своих чувствах.

Нил принялся натягивать на Стивена пижаму.

– Завтра я, скорее всего, буду поздно. Позвонили потенциальные клиенты из Нейса. Я пообещал, что загляну к ним после работы.

Надежды, которые они возлагали на поле для гольфа, не оправдались. Те продержались всего два года, после чего заявили о закрытии. Но Нил не растерялся. Он настойчиво подыскивал себе клиентов, а в свободное время читал книги по ландшафтному мастерству. Словом, постоянно совершенствовал свои навыки.

– Выходи, детка, – Сара помогла Марте выбраться из воды. – Насколько поздно?

– Часов в восемь, а то и девять. У них там пол-акра земли за домом. Похоже, они хотят, чтобы я обустроил для них сад.

– Почему нет? Ты прекрасно с этим справишься, – Сара тоже взялась за бутылочку с тальком. – Между прочим, я пригласила Сам-Знаешь-Кого на вечеринку, и он согласился.

– О ком ты?

– Ну, ты знаешь. Я хочу познакомить его с Норин, – последнее слово она произнесла шепотом.

– С кем? – переспросила Марта.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – Нил подхватил на руки Стивена. – Что ж, мистер, пора в постель.

– Как тебе моя идея? – окликнула его Сара.

– Прекрасно, раз тебе так хочется.

Она вновь повернулась к Марте, которая успела уже надеть пижаму.

– Ну что, готова?

Нил мог бы выказать побольше энтузиазма в связи с ее идеей. И почему бы не сказать в ответ на ее признание, что и он рад тому, что когда-то женился на ней? Мужчины, вздохнула Сара. Ну что с них взять?

Хелен

Вынув из печатной машинки листок, она присоединила его к стопке других. Пять тысяч слов о том, что Ирландии начала, наконец-то, выбираться из рецессии. Статья для журнала, с которым Хелен еще не работала. Безработица на самом низком за последние годы уровне. Число эмигрантов уменьшилось, экспорт возрос. Похоже, экономический кризис остался в прошлом. Сара предложила эту идею редакторам журнала, и те дали добро.