Павел Давыденко - Матриархия (СИ)

- Доедем - посмотрим.

- Ты не гони так. - Рифат положил аптечку на торпеду.

- Тебе не угодишь. То гони, то не гони...

- Едь с нормальной скоростью, - подсказал я. Юрец глянул в зеркало, а я ему подмигнул.

- Вот вообще не весело. Вообще.

Какое-то время мы молчали, переваривая случившееся. Даже и не верится до конца, что мы избежали такой мясорубки. Потом Оля обработала мне ранку, а я тоже взял ватку: заметил на тонкой, загорелой шейке девушки царапину. Оля морщилась и шипела, когда я промокал ее ранку, а меня охватило странное чувство. Как будто это уже было - снова и снова и потом опять повторится, еще тысячи раз.

- Не грызи, - сказал я, и Оля убрала пальцы от губ.

- Ты прям как моя мама.

- Обломали! - загоготал Рифат. - Кончай свои дела, пикап-мастер.

- Да я чо, вообще можно сказать женат. Так сколько твоей дочке, Рифат?

- Полных три года, - он помолчал немного, а Юрец вырулил на проспект Нансена. Сбоку бетонный забор, а за ним железнодорожное полотно. Вот блока в заборе нет, и две ослепительные полоски резанули по глазам - рельсы.

- Мы с женой разошлись почти сразу, - заговорил Рифат. - Сначала жили так, ничего себе. Кристина баловалась травкой и таблетками и до... замужества, до беременности. Но так, знаете, я думал по молодости типа. Сколько ей там было? Сам я эту хрень не употреблял, и пытался выбить из Криськи дурь. Почему? Потому что я ее любил. Я думал, что ребенок ее образумит, и первый год она держалась. Я работал, а Криська сидела дома с малышкой. И как-то раз мусор выкидывал, и дернул меня черт развязать пакет... Там и шприцы нашел и прочее. Наркоманы они такие, вы даже не представляете! Хуже, чем эти вот, - он мотнул головой. - У этих хоть понятно, что на уме. Короче, развод и девичья фамилия, - усмехнулся Рифат. - Суд лишил Кристину родительских прав. Что удивительно, быстро все решилось, знаете. Потому что Криська особо и не хотела... А, - Рифат махнул рукой и отвернулся к окну.

- Странно. Я никогда не видел жену твою. Черт! - от капота метнулась какая-то тень. Юрец выкрутил руль, взвизгнули тормоза. - Кот, мать его.

- Не видел, потому что я на две хаты жил, - голос у Рифата стал хриплым, влажным. - Ты и меня, наверное, нечасто видел.

- Ага, - Юрец поерзал, повел плечом. - Думали, что ты затворник.

- Террорист, муслим, сектант. Или просто псих, - покивал Рифат. - Я знаю, что вы думали.

- Ну, у тебя всегда такой вид... - добавил я. - Страшный.

- Ой, да пошли вы!

Странно, но на нас не нападали. Может быть, первая волна безумия схлынула? И где-то в глубине души я надеялся, что все еще образуется, что происходящее лишь кошмарный сон. И еще я до сих пор пытался себя убедить, что спятила лишь часть женщин.

А все потому, что рядом со мной сидела вполне адекватная девчонка.

Ехали мы теперь чуть медленнее. Слишком много машин, брошенных как попало. Стеклянная крошка на дороге, пятна, багровые реки.

Почти везде трупы. Мужские, женские - как манекены. Белесо-синеватые или фиолетовые, почти все с черными пятнами ран. Один тип высовывался из водительского окна фургончика «Тойоты»: руки неправдоподобно длинные, как у непропорциональной статуи, мраморные. Пальцы чуть-чуть не достают до асфальта, усыпанного хрустальными осколками.

Я тогда вообразил, будто никогда не смогу привыкнуть к такому зрелищу. Дурак, чего там.

В другом месте мужчина болтался на дереве, как на висилице. Я пригляделся и понял, что вздернули его на галстуке. Точнее, не так.

Шел он себе на работу, с дипломатом и в пиджаке. Напали, пришлось влезть на дерево. А потом бедняга зацепился галстуком за сук, оступился и...

- Бенза маловато, - Юрец постучал по пластику приборной панели. Красный индикатор мерно подмигивал в ответ.

- Заедем на заправку, - предложил Рифат. Он неплохо обосновался на переднем сидении. - Думаю, никто не будет против, если мы заполним бак. Позаимствуем. Тут «Роснефть» неподалеку, на следующем перекрестке давай направо поверни.

- Я хотела спросить... никто из вас не курит?

- Тебе не рано? - сказал я.

- Ты и впрямь как моя мама! У меня мама курит... курила, - поправилась Оля. - И мы с папой всегда хотели ее отучить. А теперь я почему-то сама хочу сигарету.

- Неа, - покачал головой Рифат. - По малолетству пробовал, но не затянуло.

- Только на праздниках, под выпивку, - вставил Юрец.

- Ну и компания у нас, - хмыкнул я и подмигнул Оле. - Прямо трезвенники-язвенники. Извини, придется тебе потерпеть. Может, на заправке есть сигареты, хотя там курить, точно не стоит.

На низкой передаче двигатель ревел как бизон. Видимо, многочисленные ДТП, (в том числе с участием жирной армянки) не прошли даром.

- У нас походу пробит радиатор, - вновь подал голос Юрец. - Придется... даже не знаю, что делать. И жарче, кстати, стало на улице. Далеко мы эдак не уедем.

- Вокруг полно тачек, - отмахнулся Рифат. - Какую-нибудь приглядим. Увидите: через пару дней баб перережут, и на улицу выйдут мародеры. Вот такой прогноз на ближайший конец света. Сворачивай, вот и заправка.

Удивительно, но на нас и сейчас никто не нападал. Никто не спешил наперерез, не перекрывал дорогу.

Зловещая пустынность.

Табло, желто-оранжевые колонки. Змейка шланга валяется на плитке, возле грязновато-белой полосы. Резиновые бугры «лежачих полицейских», решетки-сливы.

На другой стороне улицы зеркальная высотка, офисное здание. Рядом с ним тулится здание поменьше - первый этаж отдан в распоряжение «Магнита». Вот там вроде бы кто-то сновал.

Но наверняка я сказать не мог.

- Оля сидит в машине, кто-то бежит в каморку заправщика и заряжает насос. - Рифат зашмыгал носом, как пес. Принюхивается что ли?

- Нам нужен девяносто седьмой, - вставил Юрец, выкручивая баранку. У меня снова собралась во рту кислота. Губы соленые, в коленках - желе. Из уютного, ставшего почти что вторым домом салона, вылезать неохота.

Кажется, безумные бабы только и ждут того, чтоб мы вышли.

А вокруг только пыль.

Мы припарковались напротив пистолетов и счетчиков. Циферки замерли на нулях.

- Выходим, - скомандовал Рифат. Мне не очень-то нравилось, что он распоряжается и командует, но сейчас в распределение власти я ввязываться не хотел.

Мы вышли, Оля тоже полезла наружу.

- А ты куда?

- Я с вами. Не могу сидеть вот так, - почему-то меня привлекали ее губы. Распухшие, искусанные. Я не должен думать о чем-то таком, не должен.

Но я все-таки думал. Может, во мне говорил инстинкт, что сейчас мол, самое время продолжить род, не знаю.

Налетел ветер, уже прогретый, с пылью. Мелкие крупинки покусывали щеки, щекотали тело.

- Я пойду за бензином. Только мне нужно какое-то оружие, - сказал я. Юрец тут же открыл багажник: - Там должна быть монтировка, только сейчас вспомнил.

- Зато с колодкой ты круто придумал, - ухмыльнулся я.