Бризин Корпс - Целый мир внутри

Сегодня с утра вещал самый нелюбимый Катин журналист – он был приезжим, в его голосе ясно слышался акцент, и это заставляло слушающую его девушку ерзать на стуле от неудовольствия.

– Зараза, весь аппетит перебил, – бурчала она себе под нос, как ни в чем не бывая поедая кашу и тосты.

Самое раздражающее было то обстоятельство, что не было никакой возможности переключить канал. Нет, то есть фактически это было вполне возможно. Для кого угодно, но не для Кати, ведь новости с утра – это то, без чего она ни при каких обстоятельствах обойтись не могла. Кто-то не может обойтись без посещения McDonald’sa каждую неделю, кто-то – без любимого человека, а Катя – без утренних новостей.

Она скорее бы отказалась от завтрака, а также от обеда и ужина, нежели согласилась бы пропустить эту невероятно важную частицу своего дня.

Недовольно ковыряя ложкой кашу, Катя хмурилась и думала очередные мысли.

«В чем-то Гитлер был прав, – со странного предложения начала она свои размышления. – Конечно, не в сжигании людей, но… но он был прав, желая сделать весь мир единым государством с единым языком и едиными правилами».

Немного помолчав внутри себя и будто взвешивая эту идею, Катя отправила еще одну ложку завтра себе в рот.

«Не было бы никаких войн, – продолжила она спустя мгновение, так и не вытащив ложку и зажав ее вместо этого губами. – Была бы одна валюта без всяких глупых курсов и скачков на биржевых рынках. Или можно было бы ее вообще убрать. К чему деньги в едином государстве?»

Глаза Кати засияли, она улыбнулась и вознаградила себя еще одним куском тоста.

«С другой стороны, – на полуоткушивании подумалось ей. – Отпала бы надобность в переводчиках и языковедах… хотя… это даже к лучшему, – она качнула головой, что делала всегда при соглашении с самой собой. – Не надо было бы изучать другие языки. Их бы ведь просто не было! Появилось бы больше свободного времени, которое можно было бы потратить на что-то более полезное. Стало бы проще общаться вообще, – Катя посмотрела в телевизор и снова поморщилась. – Ни у кого бы не было больше акцента».

Взяв паузу в умозаключениях, Катя некоторое время старалась игнорировать произношение репортера и мирно завтракать, однако вскоре ей пришла в голову еще одна мысль, и девушка сконцентрировалась на ней.

«Было бы еще лучше, если бы в учебных заведениях не приходилось изучать то, что впоследствии не пригодится… Ведь тригонометрические формулы в магазине не применишь? Ведь тот факт, что ты знаешь, что происходит на каждой из фаз митоза и мейоза ничего не дает при подстрижке газона? Ведь, смотря на Солнце, ты не думаешь о том, сколько градусов на его поверхности?»

Прервав утреннюю трапезу на половине, Катя рванула в свою комнату и, плюхнувшись на кровать, взяла ручку, открыла блокнот и сделала новые записи:

Создать единое государство с единым языком и едиными правилами.

На основе выбора самого человека учить его тем наукам, которые ему будут нужны впоследствии. Азы, важные для обыденной жизни – то есть математика, чтение, правописание и некоторые другие – обязательны для всех. Остальное – только по выбору. И человек имеет право менять набор изучаемых предметов в зависимости от своего собственного желания.

Поставив точку и прочитав написанное, Катя удовлетворенно улыбнулась, снова закрыла блокнот и пошла доедать свой завтрак.

Кабинет ничем не отличался от всего остального здания – то есть он был совершенно однотонным от пола до потолка, включая все в нем находящееся, но исключая лишь сотрудника Корпорации, потому что цвет краски был белым, а не синим, как в коридорах.

Облаченный все в тот же синий костюм, что и работница Отдела Наблюдения, этот молодой человек, на лице которого нельзя было прочесть ничего совершенно, сидел и с абсолютной безэмоциональностью, чисто механически читал разложенные на столе бумаги и что-то подписывал то тут, то там.

Когда вошел псевдо-Вильгельм, сотрудник механически посмотрел на него, отодвинул бумаги на край стола и, образовав пальцами двуручный кулак, так и не спускал глаз со своего гостя.

– Садитесь, прошу вас, – спустя какое-то мгновение предложил он, указывая на стоящий напротив его рабочего места идеально белый стул. Вошедшая конфузилась. И не мудрено конфузиться, когда стоишь обнаженная перед незнакомым человеком, а тем более – мужчиной.

Подавив в себе порывы негодования, возгласы изумления и крики бешенства вперемешку с дичайшим желанием забиться в угол и умолять объяснить, что происходит вокруг, Вильгельм воспользовался предоставленным ему предложением и сел, направив свой взгляд прямо в лицо своему новому мучителю.

– Что ж, – сказал тот, наконец опустив глаза и покопавшись немного в разных кучах бумаг на своем столе. Наконец найдя то, что искал, он снова посмотрел на задержанную. – Вы, как вам уже известно, находитесь в кабинете Опроса. В процедуру опроса входит сканирование сетчатки глаза, путем которого можно узнать всю истину от и до, не прибегая к расспросам арестанта. В случае несовпадения ранее данных вами сведений и полученных в процессе сканирования сетчатки, будут заданы дополнительные вопросы. Факт несоответствия…

– Подождите-подождите, – прервала заключенная. – А если я прямо сейчас скажу вам, что несоответствие будет?

Во взгляде сотрудника скользнуло напряжение.

– В каком смысле? – уточнил он. – Вы хотите признаться, что соврали?

– Ну, если это нельзя назвать как-нибудь помягче, то, скорее всего, да – я хочу признаться, что я соврала.

Мужчина слегка приподнял брови, будто недоумевая и даже несколько сомневаясь в адекватности своей собеседницы.

– Факт несоответствия будет занесен в протокол как отягчающее обстоятельство согласно пункту «об Обмане» раздела «Поведение», – он вновь посмотрел в глаза Вильгельму. – Ваше признание или непризнание не сыграет никакой роли. Факт вины невозможно умалить словами.

Он подождал, ответит ли на его слова мучимая им личность, но, так и не дождавшись ответа, занялся приготовлениями к опросу. Осмотрев стол, он пододвинул чуть ближе к себе какое-то странное устройство, чем-то напоминающее то, к которому подносила глаз спутница первых ее этапов заключения.

Установив все, как надо, кое-где кое-что прощупав для верности, сотрудник Корпорации искусственно улыбнулся своей визави.

– Поднесите глаз к вот этому разъему, – показал он на круглый разъем. – И не моргайте буквально… вот и все. Ждите.

Пленница уже не протестовала. Она смирилась со всем происходящим.

Да, наверное, она просто-напросто переборщила с дозой наркотических веществ… Иначе как еще можно объяснить всю происходящую чушь?