Диана Машкова - Караван счастливых историй

22 апреля 2015 года мы привезли Таню домой. В самолете она летела, конечно, первый раз в жизни, но дорогу перенесла отлично и очень спокойно. Во время учебы в ШПР нас пугали, что будет адаптация, и это страшно – дети травмированные, с депривацией и что они только не делают. Прошло четыре месяца, как Таня дома, а я не увидел никакой адаптации, почти. Думаю, в ШПР все-таки запугивают, и это правильно! Если попадется человек слабый и физически, и морально, то он откажется. Причем сам. С нами учились в группе 13 человек. Одна пара решила пока отложить окончательное решение. Там муж был настроен не очень хорошо: «Жена хочет – я пошел». Они много раз пытались забеременеть, но ничего не получалось. У этого мужчины вообще приоритет немножко другой – работа. Ему и без детей отлично. Посмотрим, как у них сложится – мы и сейчас общаемся. Были у нас в школе и другие люди со странной, на мой взгляд, мотивацией. Пара взрослая, кровной дочке 18 лет. Она отличница чуть ли не круглая, в институте уже на первом курсе учится, юный гений. Они хотели взять ребенка постарше, школьного возраста, девочку, но обязательно отличницу, желательно, чтобы шла на золотую медаль и еще в совершенстве знала иностранный язык. Кто знает, как себя чувствуют дети в детском доме, понимает, что это желание практически из области фантастики. Желаю, конечно, чтобы все у них получилось, не знаю, как дальше сложилась их судьба. Но люди разные, у всех свои иллюзии и собственные странности. Долго можно рассказывать про тех, кто там был вместе с нами, но не будем уходить от главной темы.

В общем, самолет мы перенесли отлично. Таня вообще ни качелей не боится, ни каруселей, ее не укачивает. Но на такси ехали так долго, что ее укачало. Пришли домой после дороги уставшие. И вот тут неожиданно для нас началось. Когда мы ехали знакомиться с Таней, мы сделали для нее специальный альбом с фотографиями – бабушка, кошки наши, собаки, квартира. Чтобы она заранее посмотрела. Приехали к нам, заходим в подъезд, говорим: «Вот, это твой дом». Поднимаемся, слышу, собаки гавкают – одна моя, вторая бабушкина. И вот идем, а Таня трясется. Я говорю: «Ты же не боишься кошек и собак». И тут включается такая сирена, такая истерика! В итоге первое время животных мы в туалете запирали. Постепенно Таня привыкла – через неделю примерно. Дома мы ей все показали – вот полочка твоя, вот кроватка твоя. Она говорит: «А у нас в группе не так». Но все равно в первые дни было даже слишком просто: ни отказов, ни истерик. Говоришь: «Ешь». Она ест. Предлагаешь: «Попей». Она пьет. «Ложись спать» – через пять минут уже спит. Но постепенно, по мере привыкания, становилось сложнее. Она почувствовала себя дома, и началось обычное детское: «не хочу», «не буду», «мне это не нравится».

Еще в ШПР, когда нас спрашивали, кто будет в семье заниматься ребенком, я отвечал, что я «в декрет» ухожу. Сразу сказал Татьяне, еще до того, как приняли решение по конкретному ребенку, что с удовольствием буду сидеть с ребенком. Во-первых, мне самому этого очень хотелось, а во-вторых, пришлось подойти логически к нашей ситуации. Даже если бы я круглосуточно работал, без перерыва на сон, мне не заработать тех денег, которые зарабатывает жена. Она работает в большой известной компании. И если бы я работал, а она ушла в декрет, мы бы просто перебивались с хлеба на воду. Денег в семье было бы в четыре раза меньше, чем при раскладе, когда я занимаюсь ребенком. В общем, мы решили, и пока я неплохо справляюсь. Вообще-то я не очень такой спокойный, меня легко вывести из себя. Но с дочкой этого не происходит – она такая забавная, удивительная. Конечно, очень активная, любопытная. Таня спрашивает иногда: «Ну как, справляешься?» А мне нормально. Недавно купил ей детский телефон, и она носит теперь его с собой. Телефон с датчиком, рукой над ним проводишь, и он трезвонит. И вот она очень смешно с мамой разговаривает, когда телефон звонит. Я один раз даже на видео записал. Она мультики смотрела, когда телефон зазвонил. И вот отвечает: «Мама, привет! Не звони мне пока, я сейчас занята». Аудио я сохранил. Татьяна посмотрела, потом у Тани спрашивает: «Это ты мне так говорила? Почему ты на меня так ругалась?» И дочка отвечает: «Ну как, я же мультики смотрела, а ты мне звонишь». Так смешно она разговаривает, с такой умильной интонацией. И вообще Таня девочка замечательная, жена говорит «подарочная». У нее много хороших черт. Даже в мелочах. Не ест фастфуд, например. Не пьет газировку ни в каком виде, ей это не вкусно и горько. Когда привезли домой, домашнюю еду ела всю. Потом оказалось, что не любит мясо, и стала отказываться. В Доме ребенка ее не научили жевать, так что вообще тяжело с твердой пищей. Сейчас приучаем. Она спорит, сопротивляется. Уже понимает, что она дома и можно больше не ходить строем, не делать всего, что ей говорят. Оттаивает и привыкает к обычной детской жизни.

Кристина Беленькая, учредитель и руководитель благотворительного фонда «С днем рождения!», обладательница титулов «Миссис Москва – 2013», «Миссис Россия – 2014», мама пятерых детей, один из которых усыновленный.

Наверное, все началось с того, что я была единственным ребенком в семье, и мне всегда хотелось брата или сестру. Поэтому для себя я решила, что, когда вырасту, у меня будет большая семья. И еще почему-то я всегда знала, что в усыновлении нет ничего удивительного – это должно быть наряду с рождением, вот и все. Причем примеров усыновителей перед глазами не было, родители никаких таких мыслей не высказывали, а с ситуациями, когда дети лишались кровных родителей и приходили в другую семью, я сталкивалась только в литературе и кино. Но я всегда считала, что усыновление – это нормально и правильно. Главное, чтобы рядом был человек, который поддержит, потому что принятие ребенка в семью – это непростой путь, и супруги должны пройти его вместе.

Я рано вышла замуж, и у нас с мужем один за другим родились сыновья. Но, к сожалению, жизнь повернулась таким образом, что обстановка в семье стала ухудшаться, и в конце концов мы расстались.

Спустя время я встретила другого человека, мы поженились, и поначалу об усыновлении мыслей не было. Впервые идея об этом возникла в семье, когда у меня родился третий сын – мой муж тогда шутя сказал: «Ну не переживай, девочку удочерим». И вот тогда я вспомнила свои прежние размышления и подумала, что теперь рядом со мной человек, которому эта идея, наверное, не чужда. Если он готов сам это предложить – пусть даже в шутку, – значит, можно на эту тему говорить. И я действительно стала серьезно думать о том, что если вдруг у меня не получится родить дочку, то я ее удочерю. Это сейчас мне уже понятно, что мотив все-таки должен быть иным. Нельзя подходить к выбору ребенка по половому принципу, равно как и не совсем правильно идти усыновлять, если нет вовсе своих детей или если, не дай бог, умер свой. Главным мотивом должно быть искреннее желание помочь брошенному ребенку. Но в тот момент я так не думала. И вот после рождения своего четвертого сына я поняла, что совершенно точно пойду по этому пути. Но одно дело понимать и хотеть, даже заручившись поддержкой супруга, который разделяет твои желания, и совсем другое – взять и начать действовать, пойти собирать документы. К этому сложно подступиться, но нам помог случай.