Аманда Рипли - Лучшие в мире ученики, или Как научить детей учиться

Чтобы подтвердить аттестат, кадровая служба просила соискателей заполнять документы в их присутствии, чтобы определить, действительно ли человек понимает вопросы. Потом они просили кандидатов отреагировать на гипотетический сценарий, чтобы посмотреть, смогут ли они четко выразить свои мысли и решить проблемы. После всех тестов оставались немногие.

В 2012 г. Маршалл решила нанять 200 человек для работы на тестомесильном оборудовании в Польше. Она была настроена оптимистично.

– Польша показалась мне такой, какой, наверно, была Америка в 1980-е, – сказала она. – Такое же впечатление от Шанхая. Люди здесь деятельные.

Прожив год в Финляндии, Ким вернулась в Оклахому, полная сложных эмоций. В этот раз, напомнила она себе, она будет другой, даже если все остальное останется прежним. Ким надела пушистые тапочки с собачьими мордами, выпила чашку кофе, который привезла в Оклахому из Финляндии, уселась в удобное кресло с котом Джорджем и приготовилась к интернет-уроку биологии.

Ким понравилась идея Оклахомской виртуальной средней школы. Она подумала, что таким образом сохранит ту независимость, которую обрела в Финляндии. Она могла сама решать, когда просыпаться и когда заниматься геометрией. И могла есть ланч настоящими вилками и ножами на собственной кухне, так же как ела в школьном кафетерии в Финляндии.

Она надеялась, что свобода поможет ей себя мотивировать. Она не могла контролировать такие вещи, как качество или объективность, но могла воскресить в памяти независимость и интерес. А если так, то она, условно говоря, уже наполовину в Финляндии.

В первый день учебы в виртуальной школе Ким зарегистрировалась и проверила свои успехи на интерактивной информационной панели. Пока все диаграммы были зелеными – значит, она успевает в срок. У нее было еще 149 дней до отставания от программы. Она прослушала 20-минутную лекцию по геометрии. С учителями можно было связаться в любое время пять дней в неделю. Она могла общаться с ними по электронной почте, телефону или мгновенными сообщениями. Пришел новый день, и он был не так плох.

В течение 8 часов она вообще ни с кем не общалась. Где-то в 3.30 из школы вернулась мама. В полночь Ким еще не спала и читала о колледжах Ирландии – своей последней мечте. Она казалась не столь невообразимой, как когда-то Финляндия. В час ночи она изучала Месопотамию, готовясь к уроку истории.

– Мне очень это нравится, – сказала мне она на второй день, вскоре после написания доклада о почтовых голубях. – Я совсем не скучаю по людям.

– А тебя не беспокоит, что ты окажешься в изоляции? – спросила я.

– Люди всегда так говорят, – сказал она. – Но люди забывают, что я и так была очень одинока в американской школе.

Я начала понимать, что Ким одинока по собственному желанию. Единственным недостатком, который она пока заметила, было то, что она стала общаться с котом и собакой как с людьми.

– Я много с ними разговариваю, – призналась она, – и все, что они делают, кажется мне чудесным.

Чтобы не сойти с ума, она вступила в клуб писателей, который собирался в кафе соседнего города. А раз в неделю ходила в школу ирландского танца. Ее мама отвозила и забирала ее оттуда, счастливая, что ее дочь вернулась обратно, не зная, надолго ли она здесь останется. Таким образом, Ким по-прежнему регулярно виделась с людьми. Она скучала по Финляндии, но пока виртуальная реальность была для нее лучше настоящей школы.

Школой Ким руководила «Advanced Academics» – коммерческая компания, располагавшаяся в Оклахома-сити и предлагавшая интернет-курсы в 30 штатах. Эта компания принадлежала «DeVry» – открытому акционерному обществу (в 2011 г. доход составил $2 млрд). Для Ким виртуальная школа была бесплатной, как и муниципальная: большая часть денег штата, которая обычно шла в среднюю школу Саллисо, вместо этого направлялась в «Advanced Academics».

За три года количество учеников муниципальных школ Оклахомы, участвующих в любого рода интернет-обучении, выросло на 400 %. Но никто не знал, лучше ли виртуальные школы обычных. Это немного напоминало первые годы существования индустрии хагвонов. Однако без корейской одержимости оценками такая аналогия рушится. И действительно ли свободен рынок, если никто не знает о качестве его продукта и даже не условился о том, каким должен быть этот продукт?

В тот учебный год случилось еще одно важное событие: после 7-летних дебатов в Оклахоме решили проводить выпускной тест, как в Финляндии, Польше и Корее. Впервые выпускники средней школы должны были сдать четыре из семи тестов по математике, английскому, биологии или истории, чтобы получить аттестат. «Мы не ждем слишком многого от оклахомских школьников – всего лишь практических знаний основ математики, естествознания и английского», – писала газета «Oklahoman».

Тесты были несложные. 9 из 10 выпускников оклахомских школ должны были их сдать, а те, кто не сможет, имели право пересдать любой из тестов минимум трижды в год, выбрать другой тест или вместо этого подготовить проект. Ученики коррекционных школ могли получить меньше баллов, чем другие школьники.

И все же некоторые законодатели Оклахомы полагали, что даже этот шаг в направлении более строгого обучения слишком суров. Законодатель-демократ и учитель Джерри Макпик представил билль об отмене проекта, сравнивая тест с жестоким обращением с детьми: «Мы собираемся применять жестокость и третировать детей потому, что они не имеют таких интеллектуальных возможностей, как у других?»

В Финляндии вступительный экзамен в вуз существовал на протяжении 160 лет, это был способ мотивировать детей и учителей к ясной общей цели, и это делало аттестат средней школы весомым. В Корее из-за выпускного теста меняли маршруты воздушного движения. Польские дети готовились к своим тестам днями и ночами и приходили на экзамен в костюмах, галстуках и платьях.

В Америке же школьники, сдавшие требуемые предметы и посещавшие школу требуемое количество дней, получали свои аттестаты независимо от того, чему научились или что с ними будет, когда они попробуют устроиться на работу в «Bama Companies». То есть дети заслуживали возможности провалиться позже, а не сейчас. Извращенное сострадание!

В этот раз школьный инспектор штата Оклахома Дженет Барреси не сдалась.

– Если мы вернемся к прежним требованиям, школьники не будут относиться к этому серьезно, – сказала она. – Меня больше беспокоит, сможет ли школьник найти работу, а не то, сможет ли он окончить школу вместе со своими друзьями.

Той весной менее 5 % из 39 000 учеников старших классов средних школ Оклахомы не смогли соответствовать новым требованиям к выпускникам школ, что гораздо меньше, чем ожидали многие школьные инспектора. (Интересно, что процент несдавших приближался примерно к 6 % учеников выпускных классов, не сдавших гораздо более строгий выпускной экзамен в Финляндии.)