Рашид Гизатулин - Сенька-гармонист

Первые две книги – «Смерч из параллельного мира» и «Сенька-гармонист», изданные на средства самого автора, были розданы автором по многим школам Саратовской и Волгоградской областей.

Книги вызвали большой интерес не только у подрастающего поколения, но и у людей более старшего возраста, вплоть до преклонного.

Рассказ «Смерч из параллельного мира» вошёл в шорт-лист конкурса рассказов «Между нами, покровчанами-2015» (г. Энгельс Саратовской обл.) и был опубликован в литературно-художественном альманахе «Другой берег» №°15 за 2015 год. Также рассказ из этой книги «Серебряное кольцо от Ганса Христиана Андерсена» был опубликован в сборнике «Таинственный мальчик» (издатель – Вера Ивановна Львова, организатор Всероссийского литературного конкурса «Проза – детям»), вышедшем тиражом десять тысяч экземпляров. Автор за этот рассказ был награждён дипломом Союза писателей Российской Федерации.

На завершающем этапе у автора третья книга не менее захватывающего содержания.

В этих историях столько доброты, искренности и света, столько мудрости, граничащей с наивной простотой, в них так мягко и ненавязчиво переплетаются фантазии и реальность, их герои (люди, животные, земноводные и даже растения) настолько запоминаются своей индивидуальностью, что нет необходимости привязывать эти тексты к каким-то тенденциям и школам, определять «родословную». Это просто хорошая, талантливая, а потому всегда современная и эксклюзивная литература.

Вселенная– это весь существующий мир, она безгранична в пространстве и во времени.

Размеры нашей Галактики столь велики, что их трудно представить. От одного её края до другого световой луч путешествует около ста тысяч земных лет. Галактик во Вселенной неисчислимое множество.

Чёрная дыра– одно из самых загадочных явлений во Вселенной, физические свойства этих объектов настолько странные, что заставляют ломать голову самых искушённых физиков и астрофизиков.

Из глубин Вселенной в необъятные дали летела сверкающая громадина. Она настолько была занята своим стремлением долететь до конца Вселенной, что совершенно забыла, когда она начала свой полёт.

Не обращая внимания на множество галактик, встречающихся ей на пути, облачных скоплений, зарождающихся планет, каким-то чудом избегая те самые чёрные дыры, которые с лёгкостью могут её, притянув, поглотить в неизвестность, она летела и летела сотни тысяч, миллионы лет, преодолевая космическое расстояние со скоростью света – триста тысяч километров в секунду, а световой год является мерой измерения, расстоянием, которое луч света преодолевает за год, – уму непостижимо! Она была в полнейшем недоумении, ведь должен же быть, в конце-то концов, этот край, а иначе быть не может…

Удивляясь всему пространству, которое пролетела и ещё предстоит пролететь, она вдруг почувствовала, что теряет ту силу, которой обладала продолжительное время, ту силу веры, благодаря которой, видимо, переоценив свои возможности, бросила вызов самой Вселенной, за которой, вполне возможно, лишь нескончаемое пространство.

«Стоит ли, – подумала она, – лететь туда, чтобы, насладившись этой пустотой, обессиленной угаснуть?..» Устремив пристальный взгляд к ближайшим созвездиям, замедлив стремительный полёт и остановившись неподалёку от них, так и не осуществив свою мечту – долететь до конца Вселенной, она засверкала новорождённой звездой, радуясь, что тоже стала частицей удивительного мироздания.

Пронизывающий ветер с белыми снежинками и дождём на окраине большого города был столь неприятен нескольким жёлтым листочкам, ещё висевшим на молодой берёзке, росшей неподалёку от автомобильной трассы, что, казалось, вот-вот, окончательно увядшие, отяжелевшие от сырости и обессиленные, они сорвутся с веток и, приземлившись на землю ко всем остальным, печально прошелестят: «Теперь и мы с вами».

Но эти пригорюнившиеся листья, увядшие утончённой вязью, никоим образом не желали покидать свои возлюбленные места. Из последних усилий стараясь остаться там, где они находились, листья с грустью вспоминали очаровательную весну с не менее прекрасным летом. Но, увы, осень, перешагнув за свои пределы в начало декабря, неумолимо приближала их к неизбежному. Оставался просто небольшой промежуток времени – и участь оставшихся будет решена, как и остальных листьев, ранее находившихся на берёзе.

Старая сорока, пристально смотря, перечитывала чудом ещё висевшие листья, устроившись на дорожном знаке «Поворот направо запрещён»:

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Позавчера и вчера тоже было восемь, – с некоторой грустью подытожила она. – Значит, всё висите, утихомириться, как остальные, не желаете?..

– Висим, а тебе какое дело до нас? – прошелестел верхний лист.

– Нет, да вы посмотрите на эту бессовестную птицу! – враз зашелестели остальные. – Она нас прямо-таки видеть не желает.

– Грубиянка! Бесчувственная! Бесстыжая! Нет бы пожалеть нас, поддержать, – неслось отовсюду с дерева.

Самый верхний лист, неожиданно сорванный с ветки, ещё не осознав, что он уже обречён, подгоняемый ветром, возмущённо шелестел:

– Хвост! Хвост ей надо оторвать! Э-э-х-х, если б я сумел…

Внезапно ослабевший ветер и выглянувшее из-за тучи солнце как бы навеяли на всех миролюбивое настроение.

Сорока, взлетев со своего наблюдательного поста, пролетев небольшое расстояние, расположилась на изогнутой ветке и с задумчивым видом продолжила:

– Глупые вы, глупее даже представить затруднительно. Мне-то до вас какое дело! Висите вы тут, да пожалуйста, висите хоть вечность! Если бы вы мне мешали, то я бы давно вас всех клювом посрывала.

– А чего же тогда каждый день нас пересчитываешь и желаешь, как ты говоришь, чтоб утихомирились? – прошелестел боковой справа.

– Так я каждый год по осени и весне за берёзой, то есть за вами, наблюдаю, безошибочно наперёд кое-что предугадываю.

– И что же ты, глядя на нас, угадываешь, если не секрет? – прошелестел самый нижний.

Сорока, перелетев на соседнюю ветку, некоторое время почистив клювом пёрышки на левом боку, продолжила:

– В данный момент угадывать уже нечего, просто прилетаю и смотрю по привычке. Ну а если вам интересно, то могу перечислить то, что сумела за прожитое мною время приметить и услышать.