Алена Зюрикова - Дзен в декрете, или Как не сойти с ума от счастья. Режим, сон, воспитание и хорошее настроение. #дваждыдваопыт бывалой мамы

Я плотно сидела на Бейбиблог и еще каких-то форумах планирующих. Все что-то вычитывала, примеряла на себя, переживала и радовалась за незнакомых мне людей. И циклилась, циклилась, циклилась…

Когда мысль забеременеть стала приобретать уже навязчивый характер и ни о чем другом думать и говорить я уже не могла, меня «отпустило». Наверное, сработал какой-то защитный механизм в мозгу – иначе я бы сошла с ума. Все у меня вечно «чересчур». Если отношения, то свадьбы 7 лет ждешь. Если беременность, то ничего не получается, а потом раз – и четверо за 3 года. Долго запрягаем, далеко едем.

Я отпустила ситуацию, пришло смирение. Дала себе фору до 30 лет: буду жить, как и прежде, не паникуя, а через пару лет вернусь к вопросу. Только я так подумала – в этот же месяц забеременела. Классическая история про психологический фактор. Беременность протекала нормально. Я чувствовала себя отлично. Новость о двойне слегка шокировала, но не сильно: соответствующая наследственность у нас есть (у прабабушки была двойня), поэтому решили, что это вознаграждение за все мучения и долгое ожидание.

Знали бы мы, что начнется дальше. На шестнадцатой неделе у меня повредился один из двух плодных пузырей (были разные версии, но причина так и осталось неясной), у одного ребенка (это была Даша) вылились воды. На УЗИ заключили: у одного плода полное отсутствие вод, ждите, что плод замрет.

Описывать свое состояние я не хочу, многие мамы могут догадаться. Придя на очередное УЗИ, мне сообщили: плод все еще живой, но шансов нет. Ждите. Шло время, но каждое УЗИ упорно показывало, что ребенок жив, несмотря на то, что вод почти нет. И хоть нас продолжали запугивать, появилась пусть и хрупкая, но надежда. К двадцатой неделе ситуация стабилизировалась, воды продолжали слабо продуцироваться, говорить о замирании перестали. Даша была жива и развивалась, с небольшим опозданием, но развивалась.

До двадцать пятой недели все было нормально, конечно, я никуда не ездила, находилась под полным контролем врачей. А потом случился настоящий кошмар. Хотя меня предупреждали, что это опасное время, потому что происходит скачок роста плода, мы все уже немного расслабились. И тут вечером у меня полностью отошли воды. Я оказалась в Центре им. Кулакова, все были уверены, что начнутся роды. На двадцать пятой неделе. Но благодаря моему врачу Кристине Александровне Гладковой, ее человеческому отношению и нешаблонному подходу к такой ситуации меня все же положили в отделение невынашивания и начали активно спасать.

Цель поставили следующую – затормозить начавшиеся роды. Хотя, конечно, проще всего было дать процессу родов завершиться. Но, поскольку второй пузырь оказался целым, это тормозило стандартный ход событий.

Лежала я, не вставая, восемь недель, проживая каждый день и каждую секунду с мыслью, что все может прямо сейчас закончиться. Как? С высокой долей вероятности по самому негативному сценарию. За это время дважды начиналось кровотечение, каждый раз думали, что это отслойка плаценты, но все обошлось.

На очередном УЗИ, когда врачи с удивлением констатировали, что ребенок все еще живет, я по параметрам УЗИ нарисовала своих детей. Они были маленькие такие. Даша, конечно, была меньше Кристины. Я «увидела» их: их маленькие ножки, ручки, тело, головку. Нарисовала им волосики, радостные улыбающиеся лица.

Эта визуализация сильно помогла мне верить, когда никто уже не верил.

После тех двух месяцев, пока лежала на сохранении (а можно было только лежать, сидеть нельзя), я многое переосмыслила.

Менялись соседки по палате, их за все время было около семи человек, менялись погода и время года за окном, а я все лежала и лежала.

Что я только не передумала за эти недели. Стресс такой, что врагу не пожелаешь. Натуральная пытка. Человек обездвижен и оставлен наедине с мыслями.

Все это происходит в душе независимо от тебя. Страшное ощущение беспомощности. Мне кажется, я немного сошла с ума за это время. Хотя внешне держалась стойко. Потребовалось потом около полутора лет, чтобы привести себя в чувство.

Помню, когда я попала в больницу, в палате была девушка Катя, которая ждала кесарева на сроке тридцать восемь недель. Увидев ее огромный живот, я поняла, что не могу пойти рожать сейчас!!! Они еще слишком маленькие! Так нельзя! Не сейчас! И решила во что бы то ни стало пойти рожать с большим животом и уйти отсюда с двумя детьми. Я не сдамся, не позволю этой истории закончиться сейчас!

После тридцатой недели мы слегка выдохнули, но врачи продолжали говорить, что надо настраиваться только на одного ребенка.

Думаю, понятно, что до родов я ничего детям не покупала. Жила в своем мире, где меня волновало только одно: выживут ли дети, два или один… или… Все стандартные проблемы беременных – какая лучше соска, бутылка, коляска; токсикоз – все казалось бредом сумасшедшего, когда на кону жизнь малыша.

А воды все текли и текли. Продуцировались и вытекали, и так до бесконечности, точнее до тридцать четвертой недели. Это был невероятный результат в моем случае! Я вошла в историю Центра акушерства гинекологи им. Кулакова как человек, который пролежал самый длинный срок с текущими водами.

Важная деталь: я до конца верила, что все будет отлично. Боялась страшно, но верила. Даже когда казалось, что надежды нет, я отказывалась принимать другой, плохой сценарий. Хотя, может, это был элемент психологической защиты. Ну и, конечно, колоссальная поддержка семьи! Сначала муж с мамой приезжали ко мне каждый день до тридцатой недели, после – ездили по очереди через день! Муж перестал пользоваться автомобилем и каждый день после работы несся на метро ко мне, на другой конец Москвы! И так два месяца.

Все это время, даже несмотря на то, что лежала не вставая, я следила за собой: заказывала через интернет мужу на работу краску для домашнего использования и красила сама брови, соседку по палате просила покрасить мне ресницы. Муж привез мне домашний маникюрный набор, лак и пемзочку, и я пыталась, как могла, лежа, изворачиваясь, шлифовать себе пятки, а Сашу просила накрасить мне ногти на ногах.

Потому что даже в ТОЙ ситуации я не хотела распускаться и опускать руки. Более того, мне казалось, что если я распущусь внешне, то и внутренне сломаюсь.И это мой принцип по жизни.

Спустя восемь недель лежания ко мне в очередной раз приехала мама. К тому моменту у меня сменилась уже шестая соседка, и у нынешней был такой же срок, как и у меня, и тоже двойня. Уходя, мама бросила фразу: «Вот снег выпадет, тогда и родите».

Через пару дней выпал первый снег…

Перед сном мы с Леной (так звали соседку) вспомнили слова мамы и посмеялись. Однако ж осадочек остался. Каково было мое удивление, когда в 3 часа ночи Лена сообщила, что у нее отошли воды. А через 2 часа и у меня. Если отбросить мамины слова, то становится очевидно, что все дело в погодном перепаде давления. Это как-то влияет на родовую деятельность. С тех пор, когда я вижу «первый снег», меня одолевают противоречивые чувства.