Ульяна Воробьева - Любите ли вы своего ребенка?

История, из которой становится понятно, к чему может привести безоблачное детство

Андрей только чиркнул спичкой, и пламя вспыхнуло неожиданно быстро. Кто-то дико закричал:

– Краснова, ты горишь!

По всему классу распространился неприятный запах. Для Андрея вдруг наступила полная тишина. Он видел, как одноклассники в панике и с искаженными ужасом лицами беспорядочно носились вокруг Ани, как учительница срывала штору с окна и накрыла ею горящие волосы девочки. Огонь был потушен. Аня повернулась к Андрею, и среди тишины раздался ее срывающийся голос:

– Ты чего, Прохоров, совсем?

Андрей пытался что-то объяснить, но перед глазами все поплыло, и он медленно сполз на пол.

Очнулся он в кабинете врача. Рядом сидела бабушка, за столом женщина-врач что-то писала. Баба Аля, увидев, что он открыл глаза, сразу начина причитать: «Ну, наконец, очнулся, миленький. Как же ты до такого додумался? Разве мы тебя такому учили? Мать на тебя все силы положила, а ты?»

Потом, уже после того, как приехала с работы мама, как вызывали к директору и долго стращали милицией, Андрей остался в учительской с завучем Анной Петровной. Пожилая учительница не читала ему нотаций, не пугала детской комнатой милиции, она внимательно смотрела ему в глаза через толстые стекла очков и тихо, почти шепотом, спрашивала:

– Ты специально поджег ей волосы?

– Не-е.

– Зачем?

– Не знаю… – пожал плечами мальчик.

– Ты знал, что волосы быстро загораются?

– Не-е.

– Ты думал, чем это могло закончиться? Что могли быть ожоги?

– Не-е. Я просто хотел узнать, загорятся или нет. А про последствия как-то не задумывался.

Андрей воспитанный, развитый, общительный мальчик. Неплохо учится. Любит рисовать и читать исторические книги. У него дружелюбные отношения с учителями и одноклассниками. Воспитывают его мама и бабушка. Вся их жизнь посвящена сыну и внуку. Мать работает на двух работах, чтобы у мальчика все было не хуже, чем у других. Но несмотря на свою занятость, обязательно выкраивает время для общения с сыном. Бабушка старательно кормит внука, заботится о нем, чтобы всегда был опрятным, ухоженным.

Взрослые не только многое делали за подростка четырнадцати лет, но и принимали за него почти все решения. В каком кружке заниматься, какую книгу читать, когда пойти гулять, сколько учить уроки – мальчик послушно следовал указаниям мамы и бабушки. Взрослые берегли его от трудностей жизни. Андрей даже не подозревал, что у бабушки сахарный диабет, что у мамы не хватает денег на зимние сапоги, что третий год она без отпуска. «У мальчика должно быть счастливое детство», – решили взрослые и действовали в соответствии с этой установкой. Если же Андрей замечал их озабоченные лица, приставал с вопросами «Что случилось?», они отсылали его: «Иди, иди, без тебя разберемся». Мальчик привык к своему безоблачному существованию, привык не задумываться, не предвидеть последствия своих поступков. Зачем? Мама и бабушка все знают, обо всем позаботятся.

Формируя своему ребенку сценарий «Не думай!», родители действуют чаще всего из любви к нему, заботясь о том, чтобы ему было комфортно, чтобы не травмировать его нежную детскую психику. Иногда к любви примешивается чувство пренебрежения к ребенку: «Что он может понимать? Мал еще». Или родители преувеличивают его слабость и хрупкость: «Ему с этим не справиться. Он это не переживет». Вот и получается, что растет дитятко несамостоятельное, безответственное, не привыкшее и не умеющее думать, анализировать, предвидеть. Каждый раз, когда родители употребляют фразы:

• Не твоего ума дело.

• Взрослые лучше знают.

• Нечего рассуждать: делай, как тебе сказали.

• Тебя не спрашивают.

• Не лезь, куда не просят, –

они формируют жизненный сценарий, который не позволит преодолеть возникающие трудности, извлечь пользу из своих ошибок, настойчиво идти к цели, не поддаваться чужому влиянию, выстраивать собственную траекторию профессиональных достижений. Ведь для всего для этого нужно иметь привычку к рефлексии, самоанализу, целеполаганию.

Для каждого человека жизненно необходимо, чтобы его принимали таким, какой он есть, то есть чтобы его не осуждали и не критиковали, если он медленно ходит или быстро говорит, если часто плачет или нелепо хихикает. Если к своеобразным чертам человека относятся как к чему-то само собой разумеющемуся, то он понимает: «Я имею право быть таким, каким я родился». Если же человека непрестанно критикуют за то, что изменить (вообще или пока) он не в силах, то он делает вывод: «Я плохой».

Когда подобное отношение касается ребенка, то ощущение собственной «плохости» проходит у него следующие этапы. Сначала ребенок не соглашается, что он плохой, и пытается доказать свою «хорошесть», он делает вывод: «Я плохой, но если постараюсь, то смогу стать хорошим». Если критика, осуждение, неприятие продолжается так же настойчиво, ребенок считает: «Я плохой, не могу стать хорошим, но хочу». В случае дальнейшего неприятия родителями он думает: «Я плохой, не могу стать хорошим и не хочу». И тогда старается проявить свою «плохость» максимально.

Принятие может касаться любых характеристик ребенка: его внешности, манеры говорить, особенности мышления и т. д. Меньше всего родители обращают внимание на принятие чувств ребенка. Взрослые часто полагают, что малыш или подросток капризничает, делает назло, издевается. Собственные чувства воспринимаются ребенком как часть его самого – такая же, как нога или рука. Он полагает: «Если родители игнорируют или осуждают мои чувства, значит, я плохой и им такой не нужен». Таким образом, взрослые формируют для своего ребенка сценарий «Не чувствуй!».

Люди с таким жизненным сценарием замкнуты, не уверены в себе, часто не могут сформулировать свои желания или свое отношение к чему-либо. Им трудно дается общение с окружающими людьми, в том числе и с противоположным полом. Они не могут отстоять свою точку зрения, настоять на своем, отказать и сказать кому-либо «Нет!».

История про насмешки родителей и душевную боль детей

Маленькая Инка забилась в угол, сжалась в комочек и, всхлипывая, просидела там почти час. Мама к ней не подошла, а только время от времени посмеивалась из кухни да приговаривала: «Слезки на колесиках, слезки на колесиках». Каждый раз Инка, услышав мамины насмешливые слова, вновь заливалась плачем. Ей было ужасно обидно, что мама, ее любимая мама, так смеется над ней. Значит, она ее совсем не любит.