Алексей Никитченков - Вопросы истории методики преподавания фольклора в российской начальной школе

Лубок и рукописные сказки – не единственные явления на стыке фольклора и литературы, которые получают широкое распространение в рассматриваемый период. В крестьянской и городской среде XVII–XVIII вв. появляются самозаписи заговорных текстов [123] Великорусские заклинания. Сборник Л. Н. Майкова. – СПб.: Изд-во «Европейский дом», 1994. Непосредственно по рукописным материалам XVIII в. приводятся тексты № 124, 166, 223, 285, 329, 344 и др. , о которых уже упоминалось в предыдущей главе. Конечно, эти рукописи не могли в отличие от Часослова и Псалтири выступить в качестве первоначальной учебной книги, не могли они послужить и назидательным чтением. Однако свое воздействие на малограмотного человека такие рукописи и сама традиция заговоролечения, безусловно, оказывали, и оно было прямо противоположным педагогике христианской, дающей иные представления о роли болезней в духовной жизни человека и способах отношения к ним [124] Например, глава 8 «Домостроя» «Как христианам врачеваться от болезней и от всяких страданий – и царям, и князьям, и всяких чинов людям, и священникам, и монахам, и всем христианам» //Домострой / Сост., перевод, ст. В. В. Колесова, подготовка текста, перевод В. В. Рождественской. – СПб.: Наука, 1994. С. 13–16, 142–145 (Литературные памятники). . В XVIII – начале XIX в. начинают более активно развиваться исторические фольклорные жанры (историческая песня, историческое предание), время мифологическое (циклическое) постепенно вытесняется представлениями о времени линейном (скорее соседствует с ними). Начинает иначе осознаваться народом и его собственная история. Реальные исторические персонажи – Петр I, Екатерина II, Пугачев, Суворов, Кутузов и многие другие [125] Народная проза /Сост., вступ. ст., подгот. текстов и коммент. С. Н. Азбелева. – М.: Русская книга, 1992. С. 147–262. – становятся прототипами народных исторических песен и их прозаических аналогов – исторических преданий. Эмоциональный тон повествования таких произведений приподнят, нередко реальные события украшаются «дополнениями, заимствованными из других жанров или плодами собственной фантазии исполнителей» [126] Там же, с. 21. В это же время продолжает сохраняться и дробиться на отдельные толки старообрядческое движение. Распространяются традиции рукописной старообрядческой книги и лубка. Особенное развитие в старообрядческой среде получает жанр духовного стиха. «В XVIII в. старообрядцы изготовляли богослужебные, учительские, житийные, церковно-полемические книги и учебники грамматики и риторики» [127] Громыко М. М. Мир русской деревни. – М.: Молодая гвардия, 1991. С. 278. , которые содержали тексты житийного, исторического, нравоучительного характера. Нередко сюжеты нравоучительных духовных стихов и рисованных лубочных картинок совпадали или же сами картинки содержали записи фрагментов духовных стихов, притч, поучений [128] Русский рисованный лубок конца XVIII – начала XX века / Составитель и автор текста Е. И. Иткина. – М.: Русская книга, 1992. С. 120, 122, 131, 150. , благодаря чему их воздействие на читателя усиливалось. Еще один жанр, очень распространенный у старообрядцев, – видение [129] Пигин А. В. Видения потустороннего мира в рукописной традиции XVIII–XX вв. [Электронный ресурс]. URL: http://pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=7YDTesEnzvc%3d&tabid=2296 (дата обращения: 05.03.12). С. 551. , или обмирание [130] Толстые Н. И. и С. М. О жанре «обмирания» (посещения того света) // Вторичные моделирующие системы / Отв. ред. М. Ю. Лотман. – Тарту, 1979. С. 63–65. : «Во второй половине XVII–XVIII в. преимущественно среди старообрядцев становятся чрезвычайно популярны древние видения, создаются лицевые эсхатологические сборники, включающие большое число видений, появляются новые произведения этого жанра. Немало видений было записано и позднее…». Своим происхождением жанр обязан житию преподобного Василия Нового, вернее, тому фрагменту жития, апокрифическому по происхождению, где описывается видение его ученику Григорию мытарств преподобной Феодоры [131] Житие преподобного Василия Нового и видение Григория, ученика его, о мытарствах преподобной Феодоры (Заимствовано из разных душеполезных книг, а также из рукописей, хранящихся в библиотеках свят. Афонской горы) / Сост. иеромонах Антоний. – М.: Типо-Литография Н. Ефимова, 1893. . Основной текст обмирания содержит указание на продолжительность обмирания, описание картин загробного пространства, расчлененного по типам грехов, и мучений грешников. Заканчивается рассказ об обмирании описанием пробуждения с последующим повествованием об увиденном и изложением различных запретов на те или иные проявления неправедности жизни.

Конечно, такие произведения сильно воздействовали на слушателя, заставляя его, хотя и вопреки христианской логике (не любовью, а страхом), стремиться к соблюдению нравственных норм. Популярность жанра обмирания стимулировалось очень распространенным и любимым народом лубочным вариантом загробных путешествий Феодоры [132] Русский рисованный лубок конца XVIII – начала XX века / Составитель и автор текста Е. И. Иткина. – М.: Русская книга, 1992. С. 157–158. . Таким образом, педагогическое значение рукописной книги, рисованного лубка, духовных стихов и иных фольклорных жанров было в народной среде очень велико. Под воздействием просвещения, с распространением грамотности начинает обмирщаться и народное представление о некоторых обрядах, постепенно теряется их исходный сакральный смысл. Игры все больше становятся забавой. Утрачивается сакрально-мифологическое значение непристойностей в отдельных народных бытовых сказках, обрядах, играх.

Во второй половине XVIII – начале XIX в. получает дальнейшее развитие интерес к народной поэзии в дворянской среде, появляются новые записи, но издатели еще не руководствуются принципами строгого научного отбора текстового материала и сохранения его подлинности. Выходят в свет важные публикации русской народной поэзии и первые опыты ее изучения, которые еще не имеют серьезного научного значения: в 60-е годы сборник «Пересмешник, или Словенские сказки» М. Д. Чулкова, в 70-е «Собрание разных песен» в 4 частях, в которых, по оценкам специалистов, 300 подлинно народных, «Собрание русских простонародных песен…» Н. А. Львова.

К концу XVIII в. появляются издания сказок для общедоступного чтения в значительной переработке под вкусы тогдашнего читателя, например «Дедушкины прогулки…» [133] Дедушкины прогулки, или Продолжение настоящих русских сказок. – Спб., 1786; Дедушкины прогулки, содержащие в себе десять русских сказок. – Спб., 1791 и переиздания 1815, 1819 гг. , которые неоднократно переиздавались на рубеже XVIII–XIX вв. Специального внимания заслуживает рукописный сборник, приписываемый К. Данилову [134] Был опубликован только в начале XIX в.: Древние русские стихотворения. – М., 1804; Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым и вторично изданные. – М., 1818. , включающий былины, духовные стихи, исторические песни, баллады. Считается, что произведения были собраны для уральского заводчика П. А. Демидова. И хотя тексты лишь с большой приближенностью воссоздают подлинно народные, сборник оказался одной из первых антологий народной поэзии не только в России, но и в Европе. Почти до середины XIX в. историкам, филологам будет остро не хватать публикаций подлинных устно-поэтических текстов, отражающих фольклорное богатство русского народа. Ф. И. Буслаев, обучавшийся в Московском университете в середине 30-х годов XIX в., впоследствии вспоминал, что профессору С. П. Шевыреву приходилось приводить примеры из собрания народных песен П. В. Киреевского, которое к тому моменту еще не было издано [135] Собрание народных песен П. В. Киреевского / Предисл., послеслов., составл. В. И. Кулагина. – Тула: Приокское книжное изд-во, 1986. С. 430–431. .