Алексей Никитченков - Вопросы истории методики преподавания фольклора в российской начальной школе

С момента первой публикации «Страшной повести для бесстрашных детей» [102] Э. Успенский. Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы: Страшная повесть для бесстрашных детей // Пионер. – 1990. – № 2. С. 48–56; 1990. – № 3. С. 51–59; 1990. – № 4. С. 52–63. Э. Успенского начинается процесс популяризации детских страшных историй: страшилки публикуются в общедоступных изданиях, появляются их многочисленные литературные версии [103] Вот ужас-то! // Классики: Лучшие рассказы современных детских писателей, – М.: Детская литература, 2002. С. 77–92; Есеновский М. Ю.Ур-Юр-выр: Рассказы / М. Ю. Есеновский. – М.: Дрофа, 2000; Роньшин В. Всё о страшилках, ужастиках и кошмариках– СПб.: Азбука-классика, 2007; Русские детские страшилки // Рассказал и нарисовал Г. Науменко. – М., 1997; Седов С. Чегошины страшилки. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2001; Успенский Э. Красная рука, черная простыня, зеленые пальцы: Страшная повесть для бесстрашных детей. – М.: Экономика, 1992. . Легализация страшилок сыграла двоякую роль. С одной стороны, расширились возможности детской литературы и круга детского чтения, с другой – «классическая» детская страшная история, став общественным достоянием и утратив тем самым сакральное значение для конкретной субкультуры, демифологизировалась. На смену классическим сюжетам и образам приходят новые, почерпнутые из «ужастиков», компьютерных игр, газетных статей. Экспериментальные данные показывают, что современные учащиеся начальных классов нередко знают гораздо больше детских страшных историй (помнят их названия и охотно берутся рассказывать), нежели, например, сказок, которые изучаются в школе целенаправленно. Наличие интереса детей к страшилкам приводит к мысли о целесообразности включения авторских версий страшилок как учебного материала в систему литературного образования младших школьников.

Так, например, при чтении рассказа С. Седова «Черный автобус» [104] Вот ужас-то! // Классики: Лучшие рассказы современных детских писателей. – М.: Детская литература, 2002. С. 83. дети могут вспомнить страшилки с подобными названиями и рассказать, уточнить, что у них нет автора, но есть много вариантов, они передаются детьми друг другу устно, поэтому их можно назвать фольклором, хотя и современным. В процессе анализа учащиеся заметят, что рассказ С. Седова – произведение литературы. Читая его, мы можем обратить внимание на несерьезное отношение автора к детским страшилкам, увидеть, как он подшучивает над читателем, ожидающим по привычке трагическую развязку событий. Дети охотно выполнят и творческие задания, например завершить рассказ Г. Остера «Экскурсия во мрак» [105] Остер Г. Б. Школа ужасов. – М., 2004. С. 84–85. , продумать, какова будет развязка событий – характерная для «классической» страшилки или для страшилки со смешным концом.

Рассмотрение вопросов развития детского фольклора и специфики его функционирования в детской среде позволяет отметить следующее:

• основное жанровое богатство фольклора вырабатывается в традиционном устно-поэтическом творчестве, главным создателем и носителем которого на протяжении многих веков выступало крестьянство;

• можно предполагать, что фольклор детей всегда отличался от устно-поэтического творчества взрослых; традиционный детский фольклор был неотъемлемой частью речевой и культурной среды ребенка, являлся способом приобщения и вхождения подрастающего поколения в поэтическую культуру взрослых, а потому имел с ней общую мировоззренческую основу; постепенная утрата сакральной основы народных обрядов и ряда фольклорных жанров способствовала развитию игрового начала во взрослом и детском фольклоре;

• на смену традиционному устно-поэтическому творчеству приходит постфольклор, который становится особенно заметным в XX в.; рождаются новые или существенно трансформируются традиционные жанры, детский фольклор приобретает всё более выраженные субкультурные черты, вступает в активное взаимодействие со средствами массовой коммуникации, влияет на эстетические вкусы и потребности ребенка;

• значительность фольклорного пласта в структуре детской субкультуры обязывает современного учителя постоянно держать его в поле зрения, интересоваться новыми публикациями, наблюдать за его изменчивостью в процессе общения с детьми; знание детского фольклора поможет современному учителю лучше понимать своих учеников, обогащать уроки литературного чтения, помогая детям на интересных и близких им текстах раскрывать универсальные свойства словесной культуры, осознавать свою причастность к ней.

В названии этой главы мы не прибегаем к указанию точных исторических дат, не очерчиваем четких временных границ, поскольку фольклор всегда был и остается до настоящего момента существенным компонентом культуры детства. Глава не является описанием истории методики как рефлексирующего научного знания, но фольклорная традиция, безусловно, имеет свою практическую «методику», которая предлагает свои специфические способы хранения, усвоения и передачи информации. Фольклор и мифология в некотором смысле вечны, и даже современная педагогика не избежала мифологем [106] Тюнников Ю. С., Мазниченко М. А. Педагогическая мифология. – М.: ВЛАДОС, 2004. , однако, когда мы говорим о взрослом или детском фольклоре, традиционном или современном, понимаем, что это разные этапы в жизни отдельного человека и целой страны. Кроме того, мы пытались показать, как исторические предпосылки отражаются в современной методике преподавания фольклора в начальной школе. Ведь внимание (или его отсутствие) к роли традиционного взрослого и детского фольклора, современного фольклора в жизни младшего школьника как раз и определяют выбор жанров и текстов для чтения и анализа, способы его читательского восприятия и осмысления, интерес ребенка к предлагаемому учебному материалу.

Фольклор считается одним из главных средств народной педагогики. Народная педагогика всегда носила практический характер, обладала своим набором приемов, правил их применения, которых, естественно, не было ни в каком специальном руководстве. Правила жизни были растворены в самих текстах, способах их исполнения и передавались из уст в уста, что свидетельствует о синкретической природе народной педагогики. Слово, музыка, действие, пространство и время исполнения, сами участники, слушатели и исполнители – все это слито в единое целое. Быт, искусство, архаическая философия и религия оказывали комплексное воздействие на ребенка. Таким образом, «методика» использования фольклора существовала уже в глубокой древности. Она не носила научного характера, но имела свод достаточно четких практических правил: каждому из фольклорных жанров были свойственны свои функции, связанные с воспитанием и развитием детей, практическое применение того или иного жанра было регламентировано.