Галина Гончарова - Клыкастые страсти

Красиво.

Дорого.

Неудобно!

Но и протестовать я не стала. Ясно же, я собственность Мечислава. Дорогая игрушка. И это должны видеть члены Совета. Так что надо больше молчать, а если и говорить умные вещи, то на ушко Мечиславу. Громко можно говорить только три фразы: «Хи-хи…», «Ой, правда?!» и «Какой вы умный!»

Для разговоров с большинством парней этого запаса хватает с лихвой. А с одной подругой в институте мы даже как-то поспорили на гамбургер, что она будет разговаривать с парнем полчаса и ни разу не произнесет ни одного другого слова.

Я проспорила.

– Кудряшка, ты готова?

Мечислав стремительно вошел в комнату, и я задохнулась от восторга.

Он был настолько восхитителен, что дух захватывало. Вроде бы и ничего особенного: черные брюки из какого-то бархатистого материала обтягивают ноги… и вообще все обтягивают. И заправлены в невысокие, до середины голени, сапоги с отворотами. Отвороты богато украшены золотой вышивкой. Больше золота в его наряде нет. Черная шелковая рубашка расстегнута до середины груди и открывает гладкую золотистую кожу. Из украшений – три кольца. Перстень из золота с головой тигра. Черное кольцо с зеленым камнем в тон глазам. Изумруд? Такой игрушкой и Эрмитаж не погнушался бы. Камешек был размером с фалангу пальца (моего). И золотое кольцо с черным камнем-печаткой, таким же квадратом, как и у меня.

Черные волосы рассыпаются по плечам шикарными локонами. Модели из рекламы могут рыдать в уголке при одном взгляде на переливающийся шелк его волос.

Все очень просто. И в то же время… в чем его обаяние? Какая-то магия? Или это сочетание черного, золотого – и неожиданно ярких зеленых глаз?

Или его грациозность? Подобно тому как в зоопарке замираешь в восхищении перед клеткой с крупными хищными кошками – так же и с Мечиславом? Грация, изящество, отточенность каждого движения в смертоносной пластике хищника?

Смертоносно. Но так красиво…

А теперь надо взять себя в руки и сказать вампиру гадость, чтобы не расслаблялся. А то ишь ты, улыбаться начал. Кариеса на тебя нет! И «Блендамеда» с содой и кальцием!

– Шикарно! А что, колечки идут у нас как обручальные? Те, которые парные?

– Если тебе будет так угодно, пушистик, – пожал плечами Мечислав. – Если захочешь, мы можем даже пожениться.

– И отправиться в свадебное путешествие на полюс. Летом.

– Лучше зимой, – не согласился вампир. – Я смогу не спать сутками. И все это время будет посвящено только тебе. Представь: мы с тобой, постоянно вместе…

– Охотимся на тюленей, – огрызнулась я, не давая разыграться воображению. Не надо, вот не надо воображать, как вампир может занимать свободное время. Может, он крестиком вышивать любит! Или лобзиком выпиливать! Почему обязательно секс?! Могут же быть в жизни и другие интересы?

– Почему на тюленей? – на миг опешил вампир.

– Ну надо же из кого-то кровь пить? Полярников тебе хватит недели на две, а потом?

Вампир подмигнул мне, наклонился и шепнул на ушко:

– А потом у тебя начнутся критические дни.

И, злодейски хохоча, увернулся от шлепка сумочкой по голове. Ну все, гад, ты дошутился!

Мечислав увернулся еще пару раз, а потом поймал меня за плечи и крепко притиснул к себе. Я попыталась размахнуться сумочкой, но не тут-то было. Никакой силы в замахе!

– Пусти, – зашипела я. – я тебе сейчас трепанацию проведу без наркоза! Ты навсегда забудешь, как смеяться над такими вещами!

– Уже забыл, – успокоил меня вампир. – Честное слово! Я попыталась пнуть нахала ногой, но куда там! Дурацкие шпильки! А если наступить?!

Секундой позднее Мечислав лишил меня и этой возможности – просто чуть приподняв в воздух.

– Все, пушистик! Игры потом. Успокойся.

Внимать голосу вампира я не собиралась. Хорошо устроились! Ему бы рожать! Да еще каждый месяц это «счастье» с прокладками!

Мечислав еще раз встряхнул меня, а потом просто обхватил одной рукой за талию, еще крепче прижимая к себе, другой рукой придержал затылок, чтобы я не выворачивалась, и поцеловал.

Глубоким, хищным и даже немного жестоким поцелуем, требуя безусловного повиновения, покусывая мои губы, не до крови, но чувствительно. Вампир глубоко проникал в мой рот, сильными ритмичными толчками языка имитируя соитие, на миг останавливался, а потом еще более агрессивно требовал ответа и покорности.

И я сдалась.

Тело стало мягким и словно прилипло к Мечиславу. Руки вцепились в пояс его брюк. Губы шевельнулись, отвечая на безжалостный поцелуй. Сопротивление? Что это такое? Зачем?

Зачем сопротивляться, если можно просто расслабиться в сильных мужских руках и получать удовольствие?

Я так и сделала – но ненадолго. Мечислав отстранил меня на расстояние вытянутой руки и внимательно вгляделся в мое лицо.

– Так, прическа, макияж – все в порядке. Можно идти. Юля, сделай мне одолжение: не скандаль при членах Совета! Иначе ты нас обоих в могилу сведешь. Во всех смыслах этого слова.

Я кивнула, постепенно приходя в себя.

– Сволочь ты все-таки!

– И шутки у меня дурацкие. Знаю. Только сейчас не до них. Юля, соберись. Извини, если обидел, но сейчас у нас правда нет времени на что-то большее.

Тьфу.

Рамиреса мы поджидали вместе. Он, видимо, поездил по городу, прозвонился своей группе захвата, понял, что все бессмысленно, и решил вернуться. Нам об этом сообщил водитель, один из Ленькиных оборотней. И мы ждали. Мечислав активно вел переговоры с кем-то из Совета, пользуясь веб-камерой, а я сидела в соседней комнате. Ибо нефиг светиться раньше времени.

Потом мне на телефон прошел дозвон, и я взглянула на номер.

Ленька. Пора?

Пора.

Я решительно вошла в кабинет к Мечиславу.

– Дорогой, – мурлыкнула я, активно прижимаясь к вампиру всем телом и вообще всячески демонстрируя свою близость к высшим эшелонам власти, – Рамирес прибыл.

Вампир со здоровущего монитора одобрительно взглянул на меня. М-да. Если это член Совета – я не хочу, чтобы они размножались.

На первый взгляд ничего особенного в кровопийце не было. Красивое, привлекательное, хорошей лепки лицо. Крупные черты. Прямой чуть длинноватый нос, высокие скулы, гладкий лоб, на который в беспорядке падают несколько светлых прядей волос, красивой формы ярко-алый рот, большие серые глаза. Вот на глазах мне и стало страшно.

Большие, красивые, с длинными загнутыми ресницами, но общее впечатление – ужас. Словно в этих глазах плещутся холодные волны северных морей. Такие же страшные и серые. Безразличные и беспощадные. Холодные и гибельные для случайного пловца. Жестокие и требующие жертв.

Я с трудом вырвалась из их плена и очаровательно улыбнулась.