Галина Гончарова - Клыкастые страсти

– Готовишься, Мечислав, – донеслось от главного вампира. Мечислав повернулся к экрану и развел руками.

– Готовлюсь.

Рамирес вошел минут через пять. В строгом черном костюме, в белой рубашке…

Хорош, сволочь. Но – сволочь. И это его главный минус. Лицо – абсолютно бесстрастное, словно в телемосте нет ничего удивительного. Или правильно это называть веб-мостом?

Черт его знает. Ну не технарь я, а биолог.

Кивок в сторону Мечислава – и глубокий поклон в сторону экрана.

– Олег Викторович? Добрый вечер.

– Добрый, – нехорошим тоном протянул вампир. – Рамирес, тебе что, власти не хватало?

– Простите?

– Бог простит, – подала я голос из угла.

Рамирес резко развернулся в мою сторону. На лице у него появилось затравленное выражение: «Обложили! Хана котенку!»

– Твоя группа захвата уничтожена, – добил Мечислав. – Выжившие дали показания, подробные и ясные. О попытке уничтожить меня и присвоить чужого фамилиара и чужую территорию.

Рамирес зашипел. И я увидела, как с вампира стекает человеческий облик. Он готовился к бою. Резко выдвинулись клыки, расширились и почернели глаза, странно поплыло лицо, превращаясь в хищную морду, вытянулись вперед руки, и что-то сверкнуло на кончиках пальцев металлическим сизым блеском – когти?

– Догадалис-с-с-сь, – прошипела тварь. Уже не Рамирес. Уже монстр.

– Обвинение подтверждается обвиняемым, – прозвучал голос с экрана. – Можете убить его.

Ага. А как? Что ж я, дура, даже святой воды с собой не взяла?! Крестик – и с тем проблемы. Зато колец полный набор. Идиотка! Выживу – гранатами обвешаюсь! И пулемет куплю!

Вадим поднялся с дивана и встал чуть впереди, защищая меня. Костя с Дашей сделали шаг вперед так синхронно, словно неделю репетировали. Мечислав взмахнул рукой – и Рамиреса полоснуло поперек морды чем-то невидимым, но очень острым. Потекла первая кровь.

Но на тварь это ни капли не подействовало. Он (она? Рамирес вроде бы мужского рода, а это – тварь) рассмеялся коротким хриплым смешочком, от которого у меня захолонуло в животе, и шагнул вперед.

– С-с-с-соплячьё… Я с-с-сильнее вас-с-с вс-сех-х-х… уничтож-ш-ш-ш-шу-у-у…

Я вздрогнула. От Рамиреса пошла волна холода. Страшного. Сильного. Как будто кто-то повел по комнате углекислотным огнетушителем на полную мощность. Только этот холод вымораживал не тело, а душу. Так может быть в сорокаградусный мороз ночью на кладбище. Могильный покой, темнота, страх – и холод, холод, холод… Вздрогнул и застыл в нелепой позе Костя. Вскрикнула, пытаясь что-то достать из кармана, Даша. Вадим вытянул руки вперед, но двигался странно медленно, словно в густом геле.

Мечислав еще раз взмахнул рукой. Теперь кровь плеснула из груди Рамиреса, но этого было мало. Тварь прыгнула вперед. Не к Мечиславу – ко мне. Вадим отлетел в сторону, как тряпичная кукла. Но этой секунды оказалось более чем достаточно. Мечислав прыгнул почти одновременно с Рамиресом, с задержкой на какие-то миллисекунды – и два вампира покатились по ковру.

Я закричала.

Рамирес сильнее.

Мечиславу не выиграть.

Я не могу его потерять!

Эти три мысли даже не оформлялись в слова. Они были скорее ощущениями. Но этого хватило. Видит Бог, хватило.

И изнутри поднялась знакомая гневная волна силы.

Р-р-р-р-разор-р-р-рву твар-р-р-рь , – прорычал зверь-с-человеческими-глазами. Теперь он был свободен внутри моей души и стремительно пробивался к поверхности.

Женщина-со-звериными-глазами оскалилась не хуже, и я торжествующе рассмеялась.

– Рамирес!

Этого крика хватило. Тварь остановилась – на миг, – и я вскинула перед собой руки: пальцы разведены в стороны и согнуты, словно я тащу к себе что-то незримое.

И этого хватило. Я видела сейчас всю картину боя – тем же взглядом, которым смотрела на ауры, видела паутину из черно-синих нитей, которую подвесил в воздухе Рамирес. Понимала, что она вытягивает силы из вампиров, ослабляет их, замедляет… Опутывает и лишает сил, которые переходят к создателю паутины. Мечислав держался благодаря нашей связи, но этого было мало.

– На каждую паутину найдется своя метла, – негромко произнесла я.

И обжигающий вихрь силы выплеснулся наружу.

Я чувствовала себя как пылесос. Этот вихрь не отрывался от меня, он был мной. И он ходил по комнате, по стенам, по вампирам – чтобы втянуть в себя всю паутину так же, как пылесос втягивает в себя мусор. Даша бросилась к Вадиму, Костя рванулся на помощь к Мечиславу, но помогать уже было незачем. Как вихрь был завязан на мне, так паутина замыкалась на Рамиресе. Он обязан был либо сам разорвать заклинание, либо подпитывать его силой . Но я просто втянула в себя всю его паутину. И теперь он был вынужден выкладываться, подпитывая меня. Уже – меня.

Я торжествующе расхохоталась.

Это было потрясающее ощущение.

Мечислав говорил мне, что я неосознанно поглощаю силу из окружающего мира. Не знаю. Наверное, так. Но осознанно… это было во много раз прекраснее.

Это было острое, как боль, наслаждение. Невероятное ощущение, когда в тебя льется жидкий огонь, заполняя каждую твою клеточку, пока она не разлетается миллиардами искр. Когда разум и тело полыхают белым огнем, а внутри все сильнее и сильнее раскручивается вихрь силы, и ты кружишься вместе с ним, сливаясь, соединяясь, становясь частью его. Или это он становится частью тебя – неважно… Важно только это невероятное ощущение полета.

– Юля!

Сильный толчок сбил меня с ног, и на руке сомкнулись чьи-то сильные пальцы.

Я не сопротивлялась. Разве можно причинить какой-нибудь вред урагану силы ?

Конечно нет!

Легкая боль в запястье даже не встревожила меня.

Но вихрь силы рванулся от сердца – туда. К руке. И стал проваливаться в черную дыру. Словно я пыталась засыпать Марианскую впадину.

– Нет! – вскрикнула я.

Мне не хотелось расставаться с этим потрясающим сверкающим ощущением.

Но было поздно.

Сила вытекала из меня, всасываясь в какую-то черную воронку. И я понимала: пока она не наполнится, мне не испытать этого потрясающего ощущения.

Я гневно вскрикнула и бросила всю силу в эту впадину.

Перед глазами сверкнули звезды. Руку рвануло острой болью. Усилие оказалось слишком велико для меня. Я потеряла сознание.

– Юля, очнись! Пушистик! Открой глаза немедленно!

Кто-то звал меня, вытягивая из черной глубины беспамятства.

Я глубоко вздохнула, словно выныривающий кит, и открыла глаза.

Состояние нестояния. Другого слова и не найдешь. Все тело ломило, рука ныла, голову вместо мозгов явно заполнили нашатырем, его же и в глаза закапали. А внутренности… Да что же такое, как перерасход сил, так я в кусты – и выворачиваться наизнанку?! Я вам что, тяп-модель?! И так скоро за тяпкой видно не будет!