Галина Гончарова - Клыкастые страсти

Мечислав видит нити, связывающие когда-то грозного эмиссара Совета с Юлей, и полосует по ним силовым лезвием. Разорвать или хотя бы ослабить… еще немного – и он тоже не выдержит. Слишком много силы, слишком много жизни даже для вампира… особенно для вампира, который мертв уже столько времени.

И нити послушно рвутся.

Поток силы иссякает, и Юля беспомощно обвисает у него на руках.

Мечислав чуть прикасается губами к ее лбу. Но нет, девушка жива и здорова. Бешено бьется жилка на тонкой шее, но ритм постепенно замедляется. Она отдыхает.

Слава Богу.

Видение оборвалось. Я глубоко вздохнула.

– Хорошо же я выглядела со стороны.

– Восхитительно, – нежным голосом протянул Мечислав. – Увидел бы тебя кто из людей – штаны бы неделю отстирывал.

– Ну что вы, я недостойна таких похвал, – пробормотала я.

– Недостойна, – согласился вампир. – Но пороть тебя сейчас не время.

– Что-то у тебя шуточки то в секс, то в садо-мазо, – не одобрила я. – Хоть анекдоты почитал бы.

– Ты мне сама потом почитаешь. Вслух и с выражением, – огрызнулся вампир. – А сейчас нам пора готовиться к прибытию Ивана Тульского.

– Твою зебру!

Я попробовала слезть с дивана. Кое-как подвигалась. Ага. Ноги действуют, руки тоже, да и вообще сил прибавилось.

– Ты поедешь его встречать, – припечатал Мечислав.

Я хотела отказаться, но куда там.

– Мне нельзя. Не по чину. Я тоже Князь города. А вот тебе – в самый раз. Ты мой фамилиар, моя вторая половинка. И это одна из твоих обязанностей.

Я закатила глаза.

– Ладно, – утешил меня вампир, – не огорчайся. Я отправлю с тобой Вадима.

Ну хоть кто-то мне поднимет настроение.

Иван Тульский был… внушающ. Вампир метра под два ростом, высокий и мощный, он передвигался с грацией большого хищника. И в явной его сотне килограммов не было ни одного грамма жира. Даже лицо было таким, словно на кости черепа налепили несколько мышц и гладко обтянули кожей. Темно-каштановые волосы, черные пронзительные глаза, крючковатый нос, высокий лоб и резко очерченные скулы дополняли картину. Короткая бородка закрывала рот и чуть-чуть смягчала очертания подбородка, но ненамного. Первый увиденный мной бородатый вампир. Общее впечатление было… страшным. Если бы на месте Андрэ оказался этот милый дядечка, я бы точно не смогла с ним спорить. Или смогла бы? Черт его знает! Подругу я бы не сдала. Но описалась бы от страха, и это тоже факт. Вид у него был такой, словно дядечка примеривается: сразу ли содрать с тебя кожу или еще помучить пару месяцев? И склоняется в сторону «помучить».

Я вцепилась в руку Вадима. Ой-ё, и это я должна приветствовать?

– Юлька, ты справишься?

В голосе вампира была искренняя тревога. И это помогло мне собраться. Я – Леоверенская. Пусть даже мне и страшно до… до смены подгузников, но я справлюсь. Это мой дом. Я его страж. И если кто-то наивно надеется запугать меня своей внешностью, а потом этим пользоваться… Ха!

Слоны еще больше, но я ведь их не боюсь, я просто не стану попадаться им под ноги. А если слона расписать в три краски, они еще и пострашнее будут. А ну, собраться! Твой дед войну прошел, твой прадед на Сахалине с японцами воевал, а если еще и поглубже копнуть, то один из прапрапрапредков и под командой Кутузова Наполеона бил! Мои предки никогда страху не поддавались! А если бы кто поддался – прибили бы на месте. И меня не было бы! Не сметь оскорблять их память!

Пяти секунд мне хватило на принятие решения.

Он страшный.

Я боюсь.

Бежать некуда.

Вывод – надо драться.

Как?

Высокомерие? Не катит.

Пренебрежение? Надменность? Гордость?

Рядом с этим айсбергом? Да я буду выглядеть даже не моськой – мокрицей рядом со слоном.

Дерзить? Мне Мечислав потом ноги выдернет. А ведь этот тип начнет меня размазывать, и я не сдержусь, начну хамить и ругаться. Чем это кончится? Какая разница. Главное – ничем хорошим. Вот.

Быть радушной?

Этот тип разотрет меня в порошок, вытрет об меня ноги и выудит всю информацию. Даже ту, которой я и сама не знаю. И еще мне придется сопровождать его до города. А ехать в одной машине с этим ?!

Черта с два!

О!

Идея была так неожиданна, что я аж вздрогнула. И вспомнила – одну мою подругу. Точнее, однокурсницу, у которой все преподаватели мужского пола просто боялись принимать экзамены. А ведь такая милая девушка.

И вообще… Это уже раз сработало – с Рамиресом. Но Рамирес-то меня знал. А этот только рассказы слышал. Так что можно играть. Прорвемся!

– Юлька, нам пора, – шепнул Вадим.

Я подняла руку, и вампир умолк. А я еще раз собралась с мыслями.

Этот вариант может и сработать. И, пожалуй, это единственное, что мне доступно.

Я оскалилась.

– Если кто-то посмеет меня перебивать, что бы я ни говорила, – пишите завещание сразу. В трех экземплярах.

Мужчины переглянулись. Потом Вадим неуверенно кивнул.

– Как скажешь. А что именно ты будешь говорить?

Раскрывать свою задумку я точно не собиралась – слишком она хороша.

– Вадим, если я начну теряться или слишком сильно хамить, можешь наступить мне на ногу, – процедила я. – А теперь – предложи даме руку. А то еще придется с этим жирафом идти, а у меня шея не казенная так голову задирать.

Вампир хлопнул меня по плечу.

– Юлька, так держать!

Я решительно опрыскала шею и подмышки духами из флакона. Вонь пошла на весь салон. Французские духи, знаете ли: капля – райский аромат, полфлакона – термояд. Окружающие закашлялись.

– Кого и за какое место?

– Пошлячка! – Вадим предложил мне согнутый локоть.

– Бим-бом. Сам хам.

Мы поплыли к взлетно-посадочной полосе.

При нашем приближении Иван Тульский, стоящий с таким видом, словно это все – его владения, чуть склонил голову набок и принялся нас разглядывать. Я тут же почувствовала себя букашкой под микроскопом и разозлилась. У каждого вампира есть свое, только ему присущее качество. У Мечислава – ну, тут все ясно – это секс ходячий. У Даниэля были его картины. А у Ивана Тульского – высокомерие. Даже не высокомерие, а умение дать понять окружающим, что они даже ковриком под его ногами лежать недостойны.

Ню-ню.

Если бы я от него зависела или чем-то была обязана… даже если бы поддалась страху – он бы меня сделал. Всухую.

Но я уже не боялась. Убьет? Вряд ли. А все остальное… переживем, пережуем.

На моем лице заиграла радостная до идиотизма улыбка.

Три метра. Два метра.

Спектакль пошел! Мотор!

– Ой, – я всплеснула руками и взвизгнула так, что поморщилась вся свита. – Это вы! Тот самый Иван Тульский! Потрясающий! Грозный! Внушающий страх и ужас! Глазам своим не верю! Вы тако-ой лапочка!