Галина Гончарова - Клыкастые страсти

Голос, мягкий и обволакивающий, казался продолжением моего сна, а сон – продолжением голоса…

Я с трудом открыла глаза – и оказалось нос к носу с Мечиславом.

Видимо, спросонок я плохо соображала, потому что сделала вовсе уж неправильную вещь.

Я медленно подняла руку и коснулась пальцем брови вампира, чуть пригладила ее, коснулась щеки, обвела кончиком пальца губы… вампир застыл от такого приема, как соляной столб.

– Ты мне снился. А сейчас я сплю?

– Да, – шепнул Мечислав. Наклонился – и поцеловал меня. Легонько-легонько, чуть касаясь моих губ, как будто боялся сделать резкое движение. Я мурлыкнула – и ответила на поцелуй. И только минут через пять осознала, что происходит. Мечислав, в отличие от меня, не терял времени даром. Он сидел рядом со мной – так, что я облокачивалась на него спиной, – целовал мою шею, а руки легонько ласкали мою грудь. Поглаживали, чуть сжимали, словно пробуя на вес, скользили по платью, рисуя замысловатые узоры…

– Нет!

Я взлетела с дивана как подорванная. Вампир даже и не подумал меня удерживать.

– В чем дело, пушистик?

И опять было что-то неправильное в его голосе. Он по-прежнему оставался таким же приятным, завораживающим, очень… возбуждающим. И в то же время неправильность была в интонациях. Чувствовалось, что сейчас вампир не собирается меня соблазнять, а просто интересуется, что он сделал не так, что вообще не так.

Я замотала головой.

– Мне не надо было этого делать. Но я так расслабилась…

– Я же не кричал, что меня насилуют, – пошутил Мечислав, откидываясь на спинку дивана. – Так что я в любое время в твоем распоряжении. Только не сегодня, ладно?

И тут я поняла, в чем дело.

Мечислав просто устал. Как собака. Ему сейчас не то что не до секса – с дивана не свалиться бы. А заигрывания со мной, его реакция на мою выходку сейчас – это так, по привычке.

Слишком уж много всего навалилось.

Я-то многого не понимаю, не осознаю, не знаю. Мне вообще сложно представить, какое пугало для вампиров их Совет. Хотя, поглядев на Альфонсо с Олежиком, начинаешь понимать инквизиторов. А Мечислав все знал с самого начала. И боялся. И был в диком напряжении. Поэтому и на мне сорвался. Ну, когда подумал, что я спала с Сережей.

Жаль мальчика. Вот уж кто пострадал ни за ломаный грош – всего-то за пару визитов к понравившейся девушке. Но кто же мог знать, что все будет вот так? Что беднягу используют, чтобы выманить меня из дома, а потом убьют?!

Я.

Я должна была знать. Или хотя бы думать головой, а не… злостью на вампира. Тоже, нашла противовес! Одним словом, если бы не я, то Сережа был бы жив.

Будет мне хороший урок на будущее. Если с кем-то связываться (ага, так Мечислав мне и дал. А потом догнал и добавил!), надо, чтобы этот кто-то все обо мне знал. То есть либо вампиры, либо оборотни. Либо ИПФ – если уж меня так перемкнет, что я захочу уйти в монастырь.

И еще надо, чтобы этот кто-то мог о себе позаботиться. А не был овцой на бойне.

А я сейчас почти такая же овца. Только с меня выгоднее стричь шерсть, а не резать. А ведь Мечислав это понимал куда лучше.

Он-то знал: кто бы ни победил, я буду ценной собственностью. Но даже с вазой эпохи Мин можно обращаться по-разному. Можно поставить под стекло и раз в год показывать гостям. А можно использовать вместо плевательницы.

А что я могу сделать, чтобы со мной так не поступили?

Да только одно: тесно сотрудничать с Мечиславом и учиться использовать свою силу. Чтобы накрутить хвост любому, невежливо глянувшему в мою сторону. Вот!

Кстати, о силе…

– Что с Кларой?

– Мы решили дать ей пожить до завтрашнего вечера. А ночью – всё. Ты сможешь приехать сюда завтра, часам к двенадцати?

– Ночи?

– Ночи.

– Смогу.

– Это хорошо. И еще, сделай одолжение, займись Славкой. И только теперь я поняла, что даже ни разу не вспомнила о брате.

Свинюка эгоистичная, что тут еще скажешь. Хотя… в оправдание… он-то обо мне девять лет не вспоминал, даже больше.

– Он жив?

– Да. Попытался задержать свою подругу, когда та уходила тебя убивать. За что и поплатился сломанной шеей.

– Парализован на всю оставшуюся? Ладно, хоспис я ему оплачу, – решила я. – Дед оплатит.

– Юля, – закатил невероятно зеленые глаза Мечислав, – он же оборотень! Любые физические повреждения может залечить в течение трех суток.

– Ладно. А от меня тогда что надо?

– Вадим успел ему рассказать, что он наворотил. Твой братик сейчас в раскаянии и просит тебя зайти.

– Может, просто передадим ему набор для харакири?

– Передашь лично, – отрезал Мечислав. – Доставить тебе кусунгобу?

– Чего?

– Ритуальный кинжал – прямой и тонкий, с клинком примерно 30 сантиметров длиной. Он же ёроидоси и мэтэдзаси.

– Предпоследнее слово повтори, плиз-з-з. Я и не знала, что японцы умеют так красиво материться.

– Юля!

Мечислав вздохнул так, что даже у меня на миг проснулась совесть.

– Иди к брату. Там ждет Леонид, попросишь отвезти тебя домой, ага?

– До завтра?

– До завтра. А я пошел спать.

Я тоже пошла. В бокс номер пять.

Славка был там. Лежал на кровати с самым трагическим видом. Так же, наверное, и я выглядела после смерти Даниэля. Рядом сидел Лёнька и что-то ему втолковывал.

– Славик, хай! – поздоровалась я. – Как шея?

– Леонид сказал, что завтра я смогу уже вставать. Юля, нам с тобой надо серьезно поговорить.

– Кто бы спорил. Лёнь, ты как, очень устал?

– Очень. Но до дома я тебя подвезу, – ухмыльнулся оборотень. – Я, Костик и Глеб. Не будешь удирать от охраны?

– Не буду, – вздохнула я. – а то еще кого-нибудь угробят, а я крайняя окажусь.

– А вот веди себя как приличный фамилиар, а не как абы кто, – ехидно посоветовал Леонид. – Я тебя подожду снаружи. Нам еще кое-что надо обсудить.

– Хорошо.

Я дождалась, пока Лёнька вышел, и присела в кресло.

– Что скажешь?

Славка молчал несколько минут, собираясь с силами. Потом решился.

– Юля, это правда – насчет Клары?

– Что именно?

– Что она никогда меня не любила, легла под меня по приказанию своего любовника, чтобы подобраться к тебе…

– А еще сливала информацию противнику и пыталась меня угробить. А тебя так и вообще чуть не убила.

– Жалеешь, что «чуть» не состоялось?

Я пожала плечами.

– Для меня все равно ничего не изменится. Дед тебя так и так не простит, в моей жизни ты участвовать не будешь, поэтому мне наплевать, жив ты или мертв.

Славка поднял брови.

– Ты так уверена насчет деда?

– Да.

– Интересно, почему? Я ведь был прав тогда. Ты помнишь отца?

– Смутно.

– А я его хорошо помню. Он маму любил.

– И мама его?

– Да.

– При жизни отца и бабушки у них с дедом ничего не было. Потом – их свободная воля.