Лили Мокашь - И жили они долго

Никогда больше я не испытывала такого страха, как вмиг, когда моя нога отпустила педаль сцепления и машина рывком дёрнулась вперёд, а после чего и вовсе заглохла. Мне тряхнуло так неожиданно, что затылком я ударилась о спинку кресла и вскрикнула. Вслед за мной испугалась и мама, машинально дёрнув вверх ручной тормоз. Так закончился, едва не успев начавшись, мой водительский опыт. В тот день я зареклась, что никогда больше не сяду за руль. Не все люди рождены для этого. Да и на месте пассажира куда больше привилегий. Сидишь себе, наслаждаешься лесным пейзажем, проносящимся изумрудным вихрем за окном. Никакой ответственности, никакого контроля, никакого стресса – сплошное удовольствие. Ещё и музыку выбираешь, если водитель не против. Красота, а не жизнь.

Мой мнимый прагматизм разбился о голос Кости:

– Нужно будет подумать, как быть с другой половиной недели – начал отец, – Я смогу подвозить тебя до школы каждый день в ближайшее время. График дежурств сейчас не стабилен, люди потихоньку возвращаются с отпусков, и даже у нас в городе растёт преступность. Во всём виноват клятый сезон картофеля: фуры мотаются туда-сюда, прикрывая под клубнями всякую контрабанду, а мы как трюфельные свиньи её вылавливаем. Случается, пропадают девушки.

Отец обернулся и серьёзно посмотрел на меня, произнося последнюю фразу, словно проверяя, слушаю ли я. Удостоверившись, что моим вниманием полностью владеет он, а не проносящиеся за окном сосны, он продолжил, вновь смотря на дорогу:

– Темнеет сейчас рано. Вечером тебя заберёт Артём, мой коллега. У него такая синяя четырка, быстро разыщешь на парковке. Сегодня постараюсь привезти тебе велосипед. Пока совсем не похолодало – самое то. Вон там, видишь, – он указал пальцем в сторону дороги, не снимая руку с руля, – Чуть ниже уровня дороги идёт ещё одна небольшая, ближе к лесу, асфальтированная. Вот по ней прямиком доедешь до дома. Нужно будет только свернуть у указателя…

– … на Буград. – закончила я за отца, догадавшись. – Если что кого-нибудь из одноклассников спрошу дорогу. Наверняка кто-то живёт поблизости.

Костя пожал плечами.

– Очень может быть, да. Я, честно говоря, не в курсе, кто будет в твоём классе, но ребята всякие, конечно, есть в школе, – отец слегка свёл брови, что не ускользнуло от моего внимания, но лишь на мгновение, – В любом случае ты с кем-нибудь поладишь.

Оптимизма у Кости хватало на двоих. Мне бы хотелось поддаться его настроению, вот только трепет в груди с каждым километром лишь нарастал, перед лицом неизвестности. Мысль о том, что едва ли в маленьком городе кто-то задумает обижать дочь полицейского, в какой-то степени, успокаивала, но недостаточно для того, чтобы я поверила в себя.

В конце концов, я здесь всего лишь на полгода и могу прожить это время без друзей, правда?

На подъезде к школе образовалась пробка. Машины медленно тянулись к входу, где родители высаживали учеников и затем отправлялись по собственным делам. Я предложила Косте высадить меня ещё на повороте, но он отказался: так просто отцу было уже не выехать из этой очереди, да и на улице шёл мелкий дождь, больше напоминающий пыль, так что мне пришлось смириться.

Настала наша очередь. У входа, разбившись на небольшие компании, стояли, общаясь, такие же старшеклассники. Нехотя я выбралась из уютной кабины автомобиля и мысленно помолилась всем известным мне богам, приговаривая: «Не споткнись». Сделав глубокий вдох и придав лицу бесстрастное выражение, я зашагала по мощённой камнем дорожке и вскоре оказалась под навесом здания. Быстро взбежав по лестнице, я обернулась и поняла, что никто на меня даже не посмотрел. Миссия пройти незамеченной в потоке прошла успешно.

Я толкнула от себя деревянную дверь с витражной вставкой и оказалась в просторной рекреации, залитой тёплым светом от ажурных ламп, развешанных по обоим стенам. Справа от входа стоял небольшой стол, за которым сидела щуплая женщина в сиреневом костюме с мелкую кислотно-жёлтую клетку. При виде её одежды собственная показалась мне неуместно тусклой. На кончике носа дежурного учителя, почти спадая, ютились очки с круглыми линзами, как у «мальчика, который выжил». Преподавательница уткнулась в бумаги, разложенные на столе, словно изображая активную умственную деятельность. Была ли она на самом деле таковой, мне оставалось только догадываться.

Учительница подняла голову, едва мне стоило подойти к столу:

– Чем могу помочь?

– Доброе утро. Я Анастасия Черная, – сообщила я, и женщина тут же поправила очки на переносице, после чего одарила меня изучающий взглядом от макушки до кончиков пальцев. Новенькая в маленьком городке, да ещё и дочь местного полицейского, от которого когда-то давно сбежала жена. Кто бы сомневался, что я стану предметом для сплетен?

– Ах, ну конечно, – отозвалась женщина и выудила из стопки опасно накренившихся бумаг на краю стола лист с еженедельной таблицей, – Вот твоё расписание, класс 11А. На обороте распечатана карта школы.

Она проговорила все предметы целиком вслух, а затем маркером разметила на карте маршруты, после чего вручила мне карточку, в которой должен был расписаться каждый учитель. После уроков мне следовало принести её обратно на место дежурного преподавателя. Ответив на мои немногочисленные вопросы, женщина улыбнулась и выразила надежду в конце разговора, что мне понравится в Ксертони. Я постаралась улыбнуться в ответ, как можно естественнее, но собственное отражение в очках преподавателя доказывало обратное.

До звонка оставалось пятнадцать минут. Я вышла на улицу, желая подышать свежим воздухом и немного остыть. Волнение не отступало, однако холодный утренний воздух помог развеять мысли. Присев на ближайший бордюр, подальше от компаний из других учеников, я уткнулась в карту, стараясь выучить маршруты на день. В школе оказалось четыре крыла и на некоторые занятия предстояло пробираться через всё здание. На третьем этаже обнаружился сквозной переход, благодаря которому, чтобы пройти из первого сектора в последний, не приходилось спускаться в рекреацию. Это могло прилично сэкономить время с учётом, что я не перепутаю какой-нибудь поворот и не заблужусь вовсе. Достав из сумки с учебниками апельсиновый сок, я промочила горло и вернулась внутрь, стараясь дойти до кабинета без помощи карты. С приближением к заветной двери моё дыхание настолько участилось, что я очутилась на грани гипервентиляции. Попытавшись задержать дыхание, я переступила порог класса, примкнув к двум другим ученикам в безразмерных дождевиках, надеясь остаться незамеченной. Они остановились у двери и повесили куртки на длинном ряду из крючков. Видимо, в Ксертони дождевик был вещью первой необходимости и использовался регулярно.