Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

– Шерхан отрицательный был, но не настолько же… – неловко засмеялся Серега, подумывая отвернуться.

Парень рассеянно отследил глазами ломкий рисунок складок на закатанном рукаве рубашки, открытое жилистое предплечье, которым сосед опирался о колено, обманчиво расслабленную кисть руки, два узеньких кольца. Нет, об «отрицательности», при всей заявленной придури, тут речи явно не шло. На ум приходили совсем другие эпитеты.

Виктор сердито потряс головой:

– Хватит мне мозги пудрить… нлошник хр*нов, – буркнул он, привычным, отточенным движением разминая шею.

– При чем тут НЛО? – удивился Сергей, комично сморщив узкие, темные брови, вопросительно глянул на недовольного товарища… Товарища? Да, можно сказать и так.

Они вместе арендовали квартиру по программе «Крепости», муниципального проекта по совместному проживанию представителей различных видов. Платили пополам и, вроде как, не ссорились за территорию. Если не считать отдельных выходок эпатажного соседа.

У Виктора было странное, почти жестокое чувство юмора и дикие повадки. Предсказуемые и даже объяснимые проф.деформацией. Пусть скуластый, неизменно ухмылявшийся Шерхан куда больше напоминал буйнопомешанного рецидивиста, чем защитника правопорядка, именно его выбрали для «Новых Лиц». Скорее всего, сочтя фактурным и, как ни странно, эффективным.

Несколько лет назад имидж Статута 9 9 Правоохранительная организация в системе Совета. Название от лат. statutum, постановление. резко изменился. Подтянутые, стильные парни – «борцы», «высококвалифицированные сотрудники», навязчиво героизируемые СМИ, – заменили кровожадно-тупых боевиков, редко именовавшихся иначе, как «падальщиками». Ролики и плакаты с пафосными эмблемами и броскими лозунгами «Новых Лиц» пестрели чуть не на каждом билборде и голографической рекламной панели.

Шерхан скалил отбеленные зубы, выпячивал челюсть и, вообще, убедительно напоминал воплощение неотвратимого возмездия, силы Статута. И все же в Викторе упрямо тлел отголосок прошлых борцов: злой, отполированный до стального блеска анархизм и ожесточенность, звериный инстинкт потенциального убийцы.

Парень устало вздохнул, рассеянно отметив новые смутные симптомы расторможенного расстройства 10 10 Снижен (отсутствует) контроль над потребностями, побуждениям и желаниями, особенно в сфере нравственности. . И сморгнул, удивленный непредсказуемым направлением размышлений.

– А! Nevermind! – сердито вытянувшись спиной, огрызнулся борец куда-то в потолок. – Серый, чего ты какой непрошибаемый?

– Эк тебя плющит, – с интересом естествоиспытателя подивился парень. – Привык, я полагаю. Ты ж с завидным постоянством исполняешь…

Закончить фразу он не успел. Виктор перекатил голову по спинке дивана, зловеще ухмыляясь:

– А ты все ждешь, чем это закончится?

Сергей поморщился, ощутив укол не то совести, не то досады.

Штатный сотрудник Статута подхватился на ноги и теперь, опасно нависая над ним, как никогда напоминал плакатную копию. Закономерно, что фотогеничного, брутального оболтуса выбрали для пиар-роликов обновленной правоохранительной организации. Пубертатный сегмент референтной группы, наверняка, сомлел под впечатлением.

– М, мозгоправ? Признайся уже, – Виктор наклонился, вновь оказавшись слишком близко, да еще и рукой крепко обхватил за шею, не давая отвернуться. – Ждешь?

Сергей, устало вздохнув, попытался осторожно высвободиться, но крепкая, шершавая ладонь едва шевельнулась, четче обозначив захват. Пальцы прижали аккуратно подстриженный затылок.

– Вить, успокойся, – тихо попросил Сергей, понимая, что вот-вот уткнется носом в сломанную переносицу. – Ты ж не шизик. Давай как-то в рамках…

И тут Виктор его таки удивил. Неожиданно ослабив хватку, опустив руки и странно ссутулившись, сосед рассмеялся:

– Какой же я кретин, – удивленно отметил он. По лицу бродила злая, ломкая ухмылка. Сергей машинально поджал губы и легонько стиснул жилистое запястье, которое все еще придерживал пальцами. Заметив жест, борец фыркнул. – Добрый доктор Айболит… Слышь, доктор, может, ты меня полечишь?

Парень проглотил пронесшееся в голове малодушное «не ровен час» и даже сподобился улыбнуться:

– Хочешь поговорить об этом? – понадеялся схорониться за самоиронией он.

– Хочу, – неожиданно выдал борец. – Серега… мне так паршиво… Погоди, – велел он резко. И, подтянув сползающие джинсы, ушлепал в коридор.

Сергей вскинул ладонь ко лбу, напряженно растирая переносицу.

Сегодня статутский сотрудничек, кажется, даже не особенно прикидывался. И, если на то пошло, в соседском поведении часто мерещился нездоровый надрыв, чрезмерность и болезненность. Будто не для чего-то, а наперекор всему. Furor Teutonicus 11 11 Тевтонская ярость. Лат. Воинственный дух, возмущение, гнев. . Ожесточенная бравада, прикрывающая застарелую тоску.

«Тошно» – не медицинский термин, но диагнозов не хотелось.

Сергей тряхнул головой, отгоняя непрошенные размышления. Викторов коморбидный нарциссизм мог быть чертовски утомительным. А тащить работу в дом – идиотская затея. Парень обвел удрученным взглядом пустой зал. На кухне слышалась какая-то возня у холодильника. Двигались ящики. Потом Виктор вернулся, держа в руке запотевшую бутылку водки.

– Ты рехнулся? Дежурство же, – Серега, застигнутый врасплох, лишь охнул и покачал головой, слишком ошеломленный для более внятной реакции.

– Вспомнил, – заржал борец. – Да, малышка, мне придется тебя покинуть. Так что советую долго не ломаться…

– Вить… ты что несешь?

– Свет и истину, – с готовностью ощерил зубы тот, бодро отвинчивая брендированную, рифленую крышку. – Давай напьемся и отожжем… – и запрокинул голову, залив прямо в горло с полстакана под ошарашенным соседским взглядом.

– Ты… ледяную-то не очень… – слабо возмутился Серега, едва справившись с первым впечатлением. – Застудишься…

– С водки? – засмеялся сипло борец, не то утираясь, не то занюхивая запястьем. – Сильно сомневаюсь… Ну, что, Айболит, может, того, релаксотерапия? Поможем друг другу? Или ты и дальше планируешь по мне тихо в углу страдать?

– Ты прикалываешься, что ли? – возмущение Сергея больше смахивало на оторопь и потому не убеждало.

– Прикалываюсь, – пожал плечами Виктор, ехидно ухмыляясь. – Или снимаю тебя. Кто знает?

– Вить, ты меня со своими девахами не перепутал? – уточнил Сергей вкрадчиво.

– А в чем разница? – без обиняков прошипел тот, нагибаясь. – Красивая такая блондиночка…

– Ты не обалдел ли? – подивился парень, снова отодвигаясь. – Вить, ну, за языком-то последи.

– А то чего, обидишься – не дашь? – вновь приблизив смуглое лицо к самому Серегиному носу, сощурился тот.