Терри Лис - Тень Реальности. Заблудшие души

Виктор приходил домой поздним утром. Сергей утром уходил. Встречались соседи лишь по вечерам и редко совпадавшим выходным. Проспавшись, лохматый полудурок шарахался по квартире, занятый умственным самоедством, а «мозгоправ» отдыхал, искренне, но малоубедительно соболезнуя. Иногда ему казалось, что работа агрессивно реактивного борца. Иногда Сергей считал, что с таким Статутом миру давно пора развалиться. Во всяком случае, кадровая политика правоохранительной организации настораживала. Последнее время Виктор пропадал на работе больше обычного, угрюмо огрызаясь на «оборзевшую нежить». И сходил с ума все очевиднее.

Сергей выслушивал досадливую брань, профессионально симулировал понимание и шел заваривать чай. Если Виктор и говорил что-то кроме ругани по случаю, это касалось внутренних разборок борцов, грызни с Судьями, упырями, бандами оборотней или свихнувшимися чароплетами, возомнившими себя наместниками очередного Сатаны. Серега предпочитал не заострять внимания на кровавых подробностях и живописных деталях – вида Викторовой физиономии обыкновенно хватало.

Как сотрудник Статута, Шерхан научился вовремя сдерживать поползновения «дурного характера» во всем, кроме шуток. И, бывало, странные приколы завершались болезненно. Как и теперь.

От скуки борцу случалось делать разное. Но сегодня он и сам, кажется, не понял, когда игра закончилась. Просто переклинило. Не то от злости, не то от безысходности. Мало ли причин дурацкому приколу превратиться в дурацкое извращение? Блондинистый сосед держался с отстраненностью надменного интеллектуала, из одной лишь милости терпящего рядом неотесанного плебея. А когда оба они неожиданно завелись – особенно этот осмотрительный мозгоправ, – Виктор и вовсе сделал некоторые выводы. Неопределенные, но существенные.

«Вот так и начинается весь этот подсудный бред, – отстраненно пронеслось в голове борца раздражающим рефреном. – Тоска, безысходность и полное отсутствие самосознания. Есть только прущая изнутри «мерзость запустения 12 12 ивр. ‏שִׁקּוּץמְשֹׁמֵם‏, др.-греч. τὸ βδέλυγμα τῆςἐρημώσεως —встречается в Библии в Книге пророка Даниила (гл. 9, ст. 27), Евангелии от Матфея (гл. 24, ст. 15—16), Евангелии от Марка (гл. 13, ст. 14), а также в Первой книге Маккавейской. Шириханов имеет в виду толкование от Прп. Максима Исповедника на Мф 24:15. «Читающий да разумеет, что место святое и храм Божий есть ум человеческий, в коем демоны, опустошив душу страстными помыслами, поставили идола греховного». »…».

Он, было, подумал, что может потом пожалеть… но мысль быстро улетучилась. От Серого приятно пахло какими-то лосьонами и чем-то чистым – ароматизированным мылом или стиральным порошком. Такой контраст с прогорклым, сигаретным дымом и пахнущим дорогой водярой дыханием борца.

Да и «истерика иссякла» вполне удовлетворительно.

Сейчас сосед больше напоминал Сергею не грозу подзаборной нечисти, Шерхана как-то там с номером, а наглого и самодовольного кошака, разорившего соседский балкон.

Смуглое тело, заострившийся профиль. Окончательно измявшаяся белая рубашка. Виктор закурил, расслабленно отвалившись на спинку дивана. Сергей, прикусив губу, против воли хмурился, наблюдая. Этот олух умел быть убедительным. И чертовски терпимым, несмотря на буйный нрав и воспаленную фантазию…

Серега уже предчувствовал цепкие коготки грядущего раскаяния, но продолжал сидеть, бесстыдно разглядывая соседа. Почувствовав взгляд, борец вздрогнул, отмирая, стряхнул лиловый пепел и, затянувшись напоследок, потушил окурок в стоявшей на полу пепельнице.

– Слушай… это… лишнее было…

– Выпить хочешь? – перебил Виктор, одним махом оказавшись на ногах. И потащился на кухню, шаркая босыми ступнями. Сергей вздохнул: мужикам на две головы крови всегда мало. Потому и думают они ими поочередно. Ну нафига он повелся? – Энергос? – тихо подобравшийся сотрудник Статута мог напугать кого угодно.

Серега, размякнув на диване, помотал головой, приподнимаясь. Виктор, не глядя, прошел мимо. И сел в другой угол. Зашипела открывающаяся банка. Борец, перегнувшись через колени, чтобы не облиться, собрал губами пузырьки с запотевшей крышки.

– Прикури мне, – попросил Сергей, пристально наблюдавший за перемещениями подчеркнуто невозмутимого борца.

Отставив початую жестянку, тот равнодушно достал откуда-то из-под стола плоский портсигар. Выбрал самокрутку поприличнее. И, так же спокойно раскурив, протянул на двух пальцах.

– Э-э-э… Я… зря, наверное, – дым оказался едким до неприличия. Подобную дрянь курить полагалось отмороженной шпане, а не «Новым лицам» Статута. Сергей закашлялся. – Черт… Слушай, правда, напрасно мы…

– Давай только без чувства вины, – хрипло оборвал его Виктор.

В этот самый момент где-то зазвонил его телефон. Звук почему-то доносился из-под дивана. Чертыхаясь, Шерхан полез доставать несчастную трубку.

Сергея разморило. Парень полулежал, откинувшись в угол между спинкой и подлокотником. В голове не осталось ничего, кроме ядовитого дыма какой-то оборотнической травы.

«Лучше бы он мне ее «до» предложил», – вдруг отрешенно подумал Сережа.

Уже из коридора послышался приглушенный, хриплый голос борца:

«Вам внимают… Да… м-м… Даже так?.. Вызывай, разберусь… Да хоть Папа Римский… Ладно, сочтемся… Отбой».

– Виктор… – позвал сипло Серега, сдавленно откашливаясь. – Вить… винограду принеси…

– Винограду, шоколаду! – сварливо пробубнил тот из коридора. – Точно девица… Ни в жизни не поверил бы, что яйца есть…

Снова грохот отодвигаемых ящиков, звон каких-то бутылок. И шелест быстро пущенной воды. Потом как-то внезапно влажные еще виноградины коснулись рта. Серега бессмысленно прихватил губами остро пахнущую ягоду.

Виктор, фыркнув, оторвал сразу несколько и осторожно впихнул между приоткрытых губ. «Вставило» блондина резко и оглушительно, видать, с непривычки. Парень ласково улыбнулся, поцеловав мокрые Витькины пальцы.

«Вот с чего начинать надо было – вообще бы не возбухал», – с ухмылкой подумал Шерхан, небрежно потрепал аккуратно подстриженные блондинистые волосы и кинул плохо промытую гроздь на диван рядом.

Non inters in judicium cum servo tuo, Domine 13 13 Не осуди раба твоего, Господи. Лат. .

– Эх, Сережа, Сережа, – качая головой и тихо усмехаясь, Виктор забрал портсигар и ушел в ванну, проклиная поочередно безработицу и Статут.

***

Спустя минут пятнадцать, умытый и почти причесанный, Шерхан 75/13 мрачно зыркнул на темный овал большого зеркала в прихожей. Подтянул белые манжеты свежей, пахнущей пока лишь кондиционером рубашки, проверил маркированные эмблемами Статута запонки. Поправил галстук. И, напоследок поддернув воротник форменного пиджака, влез в ботинки.