Наталья Антарес - В двух шагах от края

Девушка смущенно повела покатыми плечами. Грядущая слава, похоже, волновала ее в последнюю очередь. Взгляд Кристины все так же неотрывно был прикован к деньгам.

–Возьми сразу, -я настойчиво вложила доллары в руку девушки, – а теперь рассказывай, как ты докатилась до такой жизни и какую роль в этом сыграл Эрик Данилевский.

Несколько минут Кристина сосредоточенно озиралась по сторонам, а потом свернутые в аккуратную трубочку деньги вдруг молниеносно исчезли в ее необъятном декольте. Видимо, купюры теперь в буквальном смысле грели девушке душу, потому как нездоровая бледность ее лица постепенно сменялась лихорадочным румянцем.

–Вы странная, Ида! – неожиданно воскликнула Кристина, – я про вас столько читала, но так и не могу понять, почему вы бросили парня, который осыпал вас драгоценностями и на руках носил! А еще мы вчера с тетей Аней из третьей квартиры смотрели телевизор, так там говорили, что вы должны были поехать в Париж на медовый месяц, и что он подарил вам машину и…

–Кристина! – я мягко закрыла девушке рот ладонью, – прекрати! Я тебе просто скажу, что все эти подарки для меня ничего не значат. Не веришь? Отлично, сейчас поверишь!

Обручальное кольцо с сапфиром еле-еле налезло Кристине на мизинец, но так вероятность того, что она будет носить его в качестве украшения, а не сдаст ближайшему скупщику золота, близилась к отрицательному значению, я не стала заморачиваться на несоответствии размера. Утром я по рассеянности нацепила на себя символ нашей с Максом помолвки и, надо же, мне подвернулся замечательный случай избавиться от него раз и навсегда.

–Оно твое, – для того, чтобы девушка, наконец, поверила в свою негаданную удачу, мне пришлось вдалбливать ей этот очевидный факт путем бесконечных повторений, а она лишь продолжала пялиться на кольцо отсутствующим взглядом, и даже возобновившие подпольную активность крысы больше не привлекали ее внимания, – можешь сколько угодно представлять себя невестой знаменитого футболиста Макса Терлеева! Кто знает, вдруг для тебя оно окажется счастливым!

–У меня никогда не будет такого парня, как Макс Терлеев, – первые слезинки блеснули в уголках Кристининых глаз и медленно покатились по ее пухлым щекам, – кому я нужна, Ида? Посмотрите, как я выгляжу! Думаете, я всегда такая была? Когда я только приехала в столицу, мне все говорили, что я писаная красавица. Лучше бы кто сказал, какая я тогда была дура. Сейчас я, может, и поумнела, только от красоты одни воспоминания остались. Знаете, я раньше обвиняла Эрика, а потом поняла, что сама во всем виновата. Сделала бы аборт, доучилась в институте, так нет же…

Она ревела долго и самозабвенно, словно оплакивая свою загубленную молодость, нереализованные амбиции и растоптанные мечты. Ее плечи мелко вздрагивали от рвущихся из груди рыданий, а льющиеся безудержным потоком слезы оставляли на лице грязные дорожки. Я обняла Кристину не столько для того, чтобы успокоить, сколько в целях скорейшего возобновления прерванного интервью, но она была слишком наивна, чтобы осознать эгоистичность моих объятий. Я сидела в сыром, продуваемом всеми ветрами помещении с отваливающейся с потолка штукатуркой и ждала, пока на моем плече выплачется жена человека, удержавшего меня от самоубийства. А девушка все плакала и плакала, и я не знала, как привести ее в чувство. Вернее, я знала универсальный способ, идеально подходящий для борьбы с истериками, но, в отличие от термоса с кофе, фляжки со спиртным я в сумочке не носила.

–У тебя выпить есть? – напрямик спросила я, когда моя блузка насквозь промокла, а батарейка на диктофоне грозила разрядиться раньше окончания нашего судьбоносного разговора.

Кристина судорожно кивнула, сквозь слезы пробормотала что-то неразборчивое и указала куда-то в сторону нагромождения немытой посуды. Я просканировала взглядом гору сковородок и кастрюль, и, несмотря на данную себе клятву ничему не удивляться, чуть не упала с дивана.

Я никогда не относила себя к числу тонких ценителей элитного алкоголя, однако круг общения вынуждал меня много в чем разбираться, дабы не ударить мордой в грязь на обязательных к посещению приемах и раутах. Поэтому, нетрудно вообразить, в какой шок повергла меня на две трети пустая бутылка из-под абсента, да еще и какого абсента. Плоскую емкость с остатками прозрачной жидкости цвета моих глаз венчала этикетка с надписью «King of spirits», и даже моих дилетантских познаний вполне хватило, чтобы предположить, во сколько примерно обходится такое удовольствие.

В том, что это именно «зеленая фея», а не перелитый в дорогую тару самогон, меня окончательно убедила обнаруженная рядом с бутылкой специальная ложка с дырочками и несколько кусочков сахара. Один из самых дорогостоящих сортов абсента в этом богом забытом месте явно пили по всем правилам, хотя и выглядело это столь же парадоксально, как, скажем, наличие золотого унитаза в общественном сортире.

Я осторожно отстранила обмякшую Кристину и решительно поднялась на ноги. Открыв бутылку, я нацедила грамм пятьдесят полынного напитка в стакан, и насильно заставила девушку проглотить «лекарство». Ее лицо перекосилось от терпкой горечи, но в заплаканные глаза понемногу начало возвращаться осмысленное выражение.

–Ох и мерзость! – всхлипнула Кристина и обессиленно растеклась по дивану. Я примостилась на уголке и исподтишка наблюдала, как она постепенно обретает человеческий облик. Надеюсь, я правильно рассчитала дозу, а то от неразбавленного абсента крепостью почти в семьдесят градусов может запросто и башню снести, – простите меня, пожалуйста, Ида! Не знаю, что на меня нашло, нервы сдали…

–Ничего, – милостиво кивнула я, – Кристина, а откуда у тебя ««King of spirits», если не секрет?

–А это вы у моего мужа спросите! – со злостью прошипела девушка, размазывая по щекам высыхающие слезы, – мне кажется, из-за этой дряни у него крыша и поехала. Он всегда был странным, а последний год начал вести себя вообще, как псих. Говорил, что в абсенте содержится какое-то вещество, я не помню, как оно называется, которое мешает трансформации. Разве нормальному человеку придет такое в голову? В конце концов, Эрик вообще перестал со мной разговаривать, сказал, чтоб я оставила его в покое, иначе он за себя не отвечает. Он целыми днями где-то пропадал, приходил поздно вечером, а потом всю ночь сидел за компьютером и цедил свой проклятый абсент через ложку с сахаром. Между прочим, сначала он его поджигал, мы тогда, как на вулкане, жили. Здесь же одной искры достаточно, чтобы весь дом вспыхнул. Знаете, Ида, мне казалось, он нас всех ненавидел: и меня, и ребенка. Он иногда так на нас смотрел, будто хотел избавиться и не знал, как это сделать, чтоб его не посадили. У меня будто камень с души упал, когда мама меня простила и согласилась забрать Димку к себе в деревню. Я теперь поняла, что все, что ни делается, все к лучшему. Когда Эрик исчез, я хотела в полицию заявить. Посидела, подумала, да ну его к черту! Без него и мне, и сыну будет намного лучше. Съезжу в деревню, отосплюсь, а там может и работу найду. Деньги у меня на первое время есть!