Александр Рудазов - Заря над бездной

– На свалку «Хашибу» – я построю гигантского боевого латника! – восхищенно проскрежетал технолич. – Только не с мечом, а с буром! Гигантским боевым буром, способным пронзить землю и небеса! И еще он будет выдыхать огонь! Как они это сделали?! Я хочу знать, я хочу знать, я хочу знать!

Асанте Шторм, в отличие от него, хранил напряженное молчание. И смотрел он не на колоссальные фигуры, а на мыс с коленопреклоненными паладинами. Их глаза ярко светились, и от каждого тянулась незримая астральная нить.

Тянулась прямо к их Великому Магистру. Седовласому паладину, что сравнялся с Ктулху ростом и силой. Весь Орден Серебряных Рыцарей сосредоточился в одном человеке, вся его мощь воплотилась в лоде Гвэйдеоне.

И этой мощью он теперь повергал Ктулху.

Волна, которую тот поднял при падении, легко бы затопила большой город. Все корабли-коцебу уже давно висели в воздухе, но вот паладины на мысу…

– Вздеть щиты! – рявкнул Асанте.

Капитаны-колдуны ответили мгновенно. Привыкшие противостоять штормам и наводнениям, выдержавшие в свое время натиск самого Дагона, они не сплоховали и сейчас. Перед мысом выросла блистающая стена, по которой расплескались мириады воды.

– Лаклифа, спрячь их! – отдал новый приказ Асанте.

С одного из кораблей тут же заструился дымок. Лаклифа Красная Туча носила желтый плащ и была далеко не самым сильным аэромантом серых, но она владела очень эффектным фамильным заклинанием, название которого совпадало с ее прозвищем. За считаные секунды над мысом сгустилась громадная, почти непроницаемая красная туча. Молящиеся паладины совершенно скрылись под ней, исчезнув от взоров сверху… очень-очень высоко сверху.

А Ктулху уже поднимался. Его холодные осьминожьи глаза скрестились на громадном рыцаре, а ротовые щупальца завибрировали. Демон-исполин издал довольное урчание, отшвырнул пронзивший ногу меч, бросился на лода Гвэйдеона…

…И в его рыло врезался керефовый кулак. Паладин встретил архидемона воистину страшным хуком. Во все стороны брызнула слизь, Ктулху взревел и снова прыгнул на противника.

Они еще раз обменялись короткими резкими ударами. Ктулху двигался быстрее, к тому же увереннее чувствовал себя в воде. Зато лода Гвэйдеона защищали доспехи. Весь закованный в кереф, он стоял нерушимой стеной.

Увы, удары его несколько замедлились – все-таки вес увеличился более чем в миллиард раз. Паладин не мог бы даже шевелиться, если б не получил еще и божественную силу.

Он ударил Ктулху ногой в живот, отбросил его назад и зашарил в воде. Громадная ручища в латной перчатке взрыла дно, точно рухнувший метеорит.

Отпрянувший Ктулху вздел длани и шарахнул чудовищной силы молнией. Но лод Гвэйдеон уже нашел, что искал. Словно гигантский громоотвод, Белый Меч взлетел кверху, поймал ослепительный заряд и увел его в сторону.

Океан побелел. Куда только хватало взгляда, вся его поверхность покрылась светящимися пучками. Огни святой Алгеи – так это явление называли на Каабаре. Говорили, что так эта добрая защитница моряков указывает путь к спасению.

Но здесь святая Алгея точно ни при чем.

Увеличившись, лод Гвэйдеон остался без щита – тот единственный сохранил прежние размеры. То ли из-за своего рождения в алхимической печи, то ли из-за того, что не входил в каноничный набор снаряжения. Но щит паладину и не требовался – пешему бойцу с двуручным мечом он все равно излишен.

Лод Гвэйдеон не защищался. Он нападал.

– В ТЕБЕ МНОГО СИЛЫ, РЫЦАРЬ, – прогрохотал Ктулху. – СКАЖИ МНЕ СВОЕ ИМЯ… ЕСЛИ НЕ БОИШЬСЯ.

– Я ЛОД ГВЭЙДЕОН, ВЕЛИКИЙ МАГИСТР ОРДЕНА СЕРЕБРЯНЫХ РЫЦАРЕЙ, – ответил паладин. – МНЕ НЕЧЕГО БОЯТЬСЯ ТЕБЯ, СЛУЖИТЕЛЬ БЛИЗНЕЦА.

– БЛИЗНЕЦА?.. – не понял Ктулху. – ЧЬЕГО БЛИЗНЕЦА?

– ВЫ ЗДЕСЬ НАЗЫВАЕТЕ ЕГО ИАК САККАКХОМ.

– ТЫ ЧТО-ТО ПУТАЕШЬ, РЫЦАРЬ. Я НЕ СЛУЖУ И НИКОГДА НЕ СЛУЖИЛ САККАКХУ. ОН НЕКОГДА СЛУЖИЛ МНЕ, ЭТО ВЕРНО. ПОЛАГАЮ, С ТВОЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ МЕНЯ МОЖНО НАЗЫВАТЬ ГОСПОДИНОМ БЛИЗНЕЦА.

– В ТАКОМ СЛУЧАЕ, ПОБЕДА НАД ТОБОЙ СТАНЕТ ЛУЧШИМ ИЗ ДЕЛ МОЕЙ ЖИЗНИ.

– НЕ СПЕШИ О ПОБЕДЕ, РЫЦАРЬ, – проворчал Ктулху.

Две живые горы снова столкнулись. Ротовые щупальца Ктулху раздвинулись, и из пасти хлынула кислота. Кипящий водопад, способный уничтожить небольшой город.

Благословленный кереф выстоял, но покрылся патиной. Поднялись тучи пара – то с шипением испарялись частицы металла. Лод Гвэйдеон пошатнулся, его замутило, перед глазами все поплыло.

Но на ногах он удержался. И нанес ответный удар. Белый Меч пошел по дуге, с силой врезался Ктулху в плечо – и оттуда хлынула вязкая фиолетовая кровь.

Ктулху издал утробное гудение. Он почувствовал боль. Впервые за многие тысячелетия кто-то сумел его ранить.

И его это неожиданно порадовало. Ему всегда нравился риск, трудные испытания, но где их взять, когда ты ростом до небес и можешь одним взглядом истреблять армии? До сего дня на равных с Ктулху дрались исключительно боги, и лишь трое из них действительно заставили его попотеть.

Третье место занимал Хастур Невыразимый. Бог-демон, в былые времена почти не уступавший Ктулху в могуществе. Он проиграл в конце концов и большей части сил лишился, но битвы с ним были действительно тяжелы.

Второе место занимал Воин Воинов Кедамна. Морской бог эйстов, давший Ктулху бой в океане, что в те времена назывался Цветущим, а сейчас – Безлюдным. Победить он все же не победил, однако принудил Ктулху покинуть Рари и более туда не возвращаться.

Ну а первое место занимал Мардук Двуглавый Топор. Отринувший стезю Азаг-Тота маг, что обрел в Лэнге божественность. Единственный, кто ухитрился одолеть Ктулху и на шестьдесят пять веков погрузить в колдовской сон.

Интересно, как он там поживает? Надо бы его навестить.

Но сначала на Землю. Очень хочется снова по ней прогуляться. Посмотреть, как она изменилась за минувшие тысячелетия.

А еще до этого – в Кадаф. Побеседовать по душам с новым Азаг-Тотом.

Столько дел, столько дел…

Ктулху решил не затягивать. Он оттолкнул лода Гвэйдеона – и сам оттолкнулся от земли. Вся его колоссальная скользкая туша взмыла в воздух – а за спиной распахнулись крылья-паруса. С ревом, с грохотом Ктулху устремился в небеса.

А у лода Гвэйдеона уже не было крылатого коня. И сам он летать не умел даже в новом своем виде.

Зато у него был меч. Белый Меч лода Каббаса, благословленный им и обретший чудесный световой «шлейф». Лод Гвэйдеон повел им, размахнулся… и прорезал мрак ослепительным лучом!

Над океаном словно взошла заря. На альдареях все невольно зажмурились. Почернели даже стеклянные глаза Руорка.

Мелкого демона такой импульс превратил бы в пар. Да и крупного тоже. Но Ктулху хоть и взревел на весь Лэнг, остался вполне жив и цел. Он снова изрыгнул кислотный водопад, описал над паладином круг и вошел в крутое пике.