Ральф Каплан - С помощью дизайна

Не было и «Ибэя», «Амазона», электронной почты, интернета, спама и мобильных телефонов. Хотя в том издании и фигурировала фраза про появление домашних компьютеров, я такого не имел. Тот вариант рукописи я напечатал на машинке и отправил в издательство по почте в большом конверте, а не в виде «аттачментов», как этот текст. До принятия закона об инвалидах оставалось еще около двух десятков лет, а замерзший во время холодной войны мир содрогнулся от другой беды – загадочной болезни, разрушающей иммунитет.

Изменения в облике нашего мира повлияли на дизайн, и я попытался учесть это обстоятельство в дополнениях к главам с первой по восьмую и в новой девятой главе. Все иллюстрации в этом издании (за исключением двух) также заменены на новые. Я надеюсь, изменения сделали книгу более интересной и полезной читателю.

Благодарственное слово

Первое издание книги появилось на свет благодаря гранту Национального фонда искусств. Фрагменты некоторых глав ранее публиковались в журналах «Индастриал дизайн», «Прогрессив аркитекчэ», «Дизайн», «Дизайн квотерли», «Хаус энд гарден», «Текнолоджи ревью», в газетах «Нью-Йорк таймс» и «Ньюсдэй». Значительная часть материала четвертой главы вошла в книгу «Кресло», выпущенную издательством «Томас Кроуэлл и Ко». Также многие фрагменты первоначально использовались для лекций в Калифорнийском университете Лос-Анджелеса, Университете Карнеги-Меллон, Йоркском университете (Торонто), Университете Райса, Йельском университете, Университете Мичигана, Арт-центр колледже, Школе дизайна Род-Айленда, компаниях «Ниссан» и «Интел», Музее Купера-Хьюитта, Смитсоновском музее, Центре искусств Уокера, Институте дизайн-менеджмента и на Международной конференции по дизайну в Аспене.

Созданию новой версии книги помогли комментарии и отзывы рецензентов, приглашенных издателем: Кэтрин Анкерсон (Университет штата Небраска, Линкольн), Дэна Беерта (Муниципальный колледж Бельвью), Джилл Пэбл (Государственный университет Калифорнии, Сакраменто) и Роберто Ренгеля (Университет штата Висконсин, Мэдисон).

Я выражаю свою благодарность сотрудникам издательства «Фэйрчайлд букс», в особенности Ольге Контциас и Кэролин Перселл за их энтузиазм в подготовке нового издания, Сильвии Вебер за скрупулезную редакторскую работу и Бет Эпплбом за подбор фотоматериала. Я также признателен Милтону Глейзеру за рисунок ванной комнаты из отеля «Людовик XIV», Аллану Чочинову и редакции сайта www.core77.comза статью к двадцатилетию издания и моей жене Джудит Рамквист за неоценимую помощь в работе над книгой.

Эта книга – о дизайне. Она обращена к тем, кому на дизайн наплевать: дизайн играет в вашей жизни гораздо более весомую роль, чем вы привыкли думать. Еще эта книга для тех, кто воображает, будто бы дизайн – это всё. Друзья, дизайн не спасет мир, но может сделать так, чтобы его стоило спасать. По-моему, этого достаточно.

Один мой знакомый писатель говаривал, что «тему, достойную большой книги, нужно сначала опробовать на маленькой». Это правило так понравилось ему, что с тех пор он только и делал, что писал маленькие книги, посвященные важным темам, а большие книги проницательно уступал другим авторам.

Перед вами тоже небольшая книга по предмету, который заслуживает большого и исчерпывающего исследования. Это не история дизайна, хотя в ней есть отсылки к историческим событиям. Это не критика дизайна, хотя я стараюсь исследовать предмет критически. Это не апология дизайнеров, хотя я сочувствую их бедам. Это не дискуссия и не полемика, хотя примеры бездумных и дешевых поделок описаны с осуждением.

Главная идея этой книги – в том, что дизайн, который сейчас направлен в основном на решение поверхностных задач, крайне востребован и может быть с успехом применен во множестве исключительно важных областей человеческой деятельности. Более того, одной из таких областей является сам дизайн. Мне потребовалось долгое время, чтобы прийти к этим выводам.

Мой путь к пониманию дизайна начался с того, что я услышал одну историю. Она произошла в 1940-х годах. В маленьком городке на Среднем Западе был один-единственный кинотеатр. В его зрительном зале отсутствовал балкон, который в подобных заведениях, как правило, служил «негритянской галеркой» (распространенный инструмент сегрегации в те времена). Чернокожие обычно занимали четыре последних ряда кресел. Эти ряды никогда не были заняты полностью, но поскольку аншлагов в кинотеатре не случалось, администрация кинотеатра вполне могла пожертвовать четырьмя рядами. Свободные места служили своего рода буферной зоной, физическим препятствием, роль которого обычно в кинотеатрах выполнял балкон.

Большинство чернокожих зрителей составляли студенты близлежащего колледжа. Местное студенчество давно протестовало против политики сегрегации в общественных местах. Студенты писали многочисленные послания администрации кинотеатра с напоминаниями о том, что на Среднем Западе такая политика считается аморальной, а в штате и вовсе запрещена законодательно. Они твердили, что чернокожие американцы – такие же граждане, как и все остальные, более того, многие студенты были ветеранами Второй мировой. Все письма оставались без ответа.

Тогда протестующие просто явились к директору. Директор был вежлив и рассудителен. Студенты говорили про закон, директор апеллировал к традициям. Когда заходила речь о морали, он замечал, что мораль не прописана в законе. По его словам, проблема носила не нравственный, а исключительно коммерческий характер: если чернокожим разрешить сидеть там, где им вздумается, белые зрители просто не купят билеты. Директор вышел из себя только когда студенты заикнулись о бойкоте или судебном иске. «Лично мне все равно, кто где сидит. Но моим посетителям нет! – воскликнул он. – Так что не смейте мне угрожать!»

Протест, как и ответная реакция на протест, может быть спонтанным или спланированным. Но даже спонтанные акции могут основываться на сконструированных моделях. В этой сидячей забастовке (Портсмут, Вирджиния, 1960-е годы) использовалась стратегия, разработанная борцами за гражданские права двумя десятилетиями ранее

Студенты больше не угрожали. Через несколько месяцев в один прекрасный вечер студенты пачками скупили билеты на один из фильмов (не предвещавший кассового успеха). Как только двери зала открылись, толпа ввалилась в зал и рассредоточилась по местам в порядке, который на первый взгляд казался хаотичным, но на деле был тщательно продуман. Последние четыре ряда занимали исключительно белые. На всех остальных местах зрители расположились в смешанных комбинациях: двое белых и черный или двое черных и белый. Таким образом, в зале не осталось ни одной «расово однородной» зоны, кроме последних четырех рядов. Некоторые недовольные зрители покинули зал, но многие остались. Киномеханик, который сам был студентом, немедля начал сеанс, так что, когда директор узнал о происходящем, фильм уже шел. Он вбежал в зал и принялся кричать, обращаясь к четырем последним рядам: