Вероника Ганчурина - Русское искусство. Для тех, кто хочет все успеть

Он появился как следствие борьбы между догматическими церковными и светскими тенденциями в культуре.

Другое название этого нового стиля – «московское барокко». Большинство храмов в этом стиле было построено именно в Москве по заказу бояр Нарышкиных. В отличие от западной традиции, этим зданиям не свойственна тяжеловесность и помпезность фасадов – в европейском барокко они буквально перегружены декоративными элементами, лепниной и скульптурой. Некоторые искусствоведы придерживаются мнения, что в конце XVII века в Российском государстве никакого барокко еще не было, а лишь случилась перемена вкусов, новых технических приемов.

Храм Покрова в Филях, фото конца XIX века

«Нарышкинское барокко» наглядно представляют церкви в подмосковных усадьбах. Благодаря тому, что башни служили также колокольнями, возникло и другое название подобного рода церквей – «церкви иже под колоколы». Наиболее ярким образцом «московского барокко» является церковь Покрова в Филях (1693–1695), усадебный храм Л. К. Нарышкина, ажурный силуэт которого не похож на прежние тяжеловесные храмы.

ВЛИЯТЕЛЬНЫЕ НАРЫШКИНЫ?

Знатным и влиятельным род Нарышкиных не был. Его возвышение приходится только на вторую половину XVII века, когда царь Алексей Михайлович женился на Наталье Кирилловне Нарышкиной. Именно она стала матерью Петра I. Даже боярский сан ближайшие родственники царицы получили только после этого брака, ранее род был мелкопоместным дворянским. Зато свой новый статус Нарышкины использовали в полной мере не случайно их фамилия увековечена в названии архитектурного стиля

В изобразительном искусстве также идет процесс «облегчения» форм – от церковного к светскому. На рубеже XVI–XVII веков в русской живописи существуют два художественных направления.

Первое – так называемая годуновская школа, названная так потому, что большинство произведений было создано по заказу Бориса Годунова. Художники этого направления стремились следовать монументальным образам Рублёва и Дионисия, но при этом не могли создать что-то принципиально новое.

Второе направление – строгановская школа, и здесь заказчиком часто выступали представители фамилии Строгановых. Лучшие мастера этой школы: Прокопий Чирин, Федор и Истома Савины.

Строгановская икона небольшая по размеру. Это не столько моленный образ, сколько драгоценная миниатюра, рассчитанная на ценителя искусства. Ее отличительные черты – детализация, изощренность рисунка, множество украшений и декора, обилие золота и серебра.

Типичное произведение строгановской школы – икона Прокопия Чирина «Никита-воин» (1593). Фигура персонажа иконы хрупка, лишена мужественности, ноги и руки нарочито слабы, наряд подчеркнуто изыскан. Иконы строгановской школы считаются образцом высокого профессионализма, артистичности, изощренности языка, но при этом свидетельствуют о постепенном умирании монументального образа.

Если Стоглавый собор в XVI веке установил ряд жестких правил того, как должна выглядеть каноническая православная икона, то раскол церкви в XVII веке ознаменовал перелом, означающий разрыв с традицией. Этот общий процесс, который происходил в культурной жизни и в мире искусства, историки называют секуляризацией.

Говоря самым простым языком, секуляризация (лат. saecularis «светский, мирской») – это тенденция, при которой религия перестает играть доминирующую роль в общественной жизни. Государство развивается в сторону светского, а культурная жизнь становится независимой, свободной.

ПОРТРЕТНОЕ СХОДСТВО

Брат царицы Лев Кириллович Нарышкин, на чьи средства был построен храм Покрова в Филях, заказал выполнение убранства храма Карпу Ивановичу Золотареву, именитому художнику-иконописцу и резчику по дереву, которому довелось не только работать в золотописной мастерской Посольского приказа, но и возглавлять ее. Есть предположение, что написанному на вратах жертвенника лику архидиакона Стефана художник намеренно придал черты лица племянника заказчика – Петра I

Секуляризация в русской иконописи связана с именем иконописца, графика, теоретика искусства Симона Ушакова (1626–1686). В начале своей профессиональной карьеры он делал рисунки для предметов церковной и дворцовой утвари, расписывал знамена, чертил карты и так далее. Его заказчиками были двор, церкви и частные лица. Затем он получил работу в Оружейной палате и там образовал школу иконописцев, благодаря покровительству тогдашнего царя Алексея Михайловича. Все это позволило Ушакову стать во главе движения, которое провозгласило новаторский путь в иконописи.

КУПЕЧЕСКИЙ ПОДХОД

Купцы-солепромышленники Строгановы выступали не только в качестве заказчиков икон, но и в качестве, выражаясь современным языком, модернизаторов: именно они решили разделить труд между иконописцами, ввести специализации – «личник», «доличник», мастер «палатного письма» и так далее

Ушаков изложил свои прогрессивные взгляды в трактате «Слово к люботщательному иконного писания» (1667). Икона понималась им в первую очередь как художественное произведение, в котором важное значение имела эстетическая сторона. Также Ушаков стремился к новой реалистичности в своих изображениях, старался приблизить духовную живопись к жизни.

Оппонентом Ушакова был протопоп Аввакум, основное действующее лицо раскола, который утверждал, что икона – предмет культа, все в ней условно и священно, а потому икона не может использовать как образец лица простых смертных.

Произведения Ушакова «Спас Нерукотворный» и «Троица» хорошо иллюстрируют суть его новаторства. Лица на иконах обладают естественным, телесным цветом, черты их анатомически правильные, в работах использована прямая перспектива. (Напомним, что перспектива в живописи – заслуга итальянского Возрождения; прежде в культовой живописи этот принцип не использовался.)

При всей схожести с рублёвской «Троица» Ушакова (1671) не имеет уже ничего с ней общего в главном – в ней нет одухотворенности образов. Ангелы здесь – вполне земные существа, а стол с чашей превратился в настоящий натюрморт.

НАЧАЛО КАРЬЕРЫ

Симон Ушаков довольно быстро стал известен как лучший московский иконописец, но изначально, придя в возрасте 22 лет в царские мастерские Серебряной палаты при Оружейном приказе, он был поставлен «знаменить», то есть делать рисунки для разных предметов церковной утвари и дворцового обихода, расписывать знамена, придумывать узоры для рукоделий. Это оказалось хорошей школой для талантливого человека