Журнал «Пионер» - Пионер, 1949 № 08

Но может ли физиолог проникнуть в этот таинственный мир?

- Нет! - согласно отвечали все известные физиологи.

- Может, - говорил себе Павлов. - И рано или поздно проникнет.

Как пришёл ответ на этот вопрос?

В лаборатории Павлова изучали работу слюнной железы.

На столе в станке стоит собака, над которой произведена несложная операция: проток слюнной железы выведен на щеку собаки, под ним приклеена воронка с пробиркой.

Вот собаке принесли корм, она ест, и в пробирку немедленно начинает капать слюна.

Это самый обыкновенный рефлекс: пища раздражает рот, и в ответ на раздражение мозг заставляет действовать железу.

Но интересно в этом опыте было другое: слюна начинала течь у собаки не только во время еды, а гораздо раньше, как только собака слышала шаги или голос служителя, приносящего обычно ей еду.

- Что же это такое? - спрашивал себя Павлов.

В самом фанте не было ничего удивительного. Кто не знает, что у голодного человека при виде пищи «слюнки текут».

Мы говорим:

- Хочется есть.

А что происходит у собаки? Можно ответить:

- Ей тоже хочется есть.

- Ничего не говорящие слова, - сердито говорил Павлов в ответ на такие объяснения. - Какое представление мы имеем о желаниях собаки? Никакого.

А если не желание, то что же это такое? Что приводит в действие слюнную железу собаки?

Павлов всё больше и больше интересовался открытыми явлениями.

В лаборатории испытали не только пищу, по и едкие, неприятные, раздражающие вещества, и песок, и воду. Результат был тот же. Если раздражитель вызывал отделение слюны, то и вид его действовал точно так же.

Наконец мелькнула догадка. Связь раздражений - вот в чём дело.

И вид и вкус нищи действуют на собаку одновременно. Поэтому в конце концов и от одного вида пищи у собаки начинает течь слюна. Но это происходит только при одном условии, если собака уже испытала вкус пищи. Вот почему Павлов назвал это явление условным рефлексом.

До сих пор наука имела дело с простыми рефлексами - безотказными ответами на раздражения. Павлов стал называть их безусловными. Отделение слюны во время еды - это безусловный рефлекс.

Условный рефлекс приобретается только в связи с безусловными рефлексами. Шаги служителя собака слышит как раз перед тем, как получит пищу. И поэтому у неё «текут слюнки». У неё возникает условный рефлекс.

Во дворе Института экспериментальной медицины стоит скромное трёхэтажное здание. На фасаде ого выдаётся полукруглый выступ, напоминающий водонапорную башню. Эта башня выстроена для изучения условных рефлексов.

Войдём в башню и поднимемся по лестнице. С площадок видны тяжёлые, окованные железом двери. По стенам тянутся провода сигналов. Звенит замок, открывается дверь, мы входим в одну из удивительных лабораторий.

Посреди комнаты огромный чёрный ящик с толстыми стенками - это камера для подопытной собаки. Ни один звук не проникает извне сквозь массивные стены башни. Здесь в абсолютной тишине, при ровной температуре, равномерном освещении по желанию учёного возникают и исчезают условные рефлексы.

Учёный не входит в камеру. Собака не видит его. Но он всё время наблюдает через особую трубу за тем, что делает подопытное животное. Перед учёным кнопки, резиновые груши, провода - сложное управление всеми раздражителями, которые вызывают у собаки условные рефлексы.

Собака стоит в камере в полном мраке. И вдруг перед ней вспыхивает лампочка, и сейчас же появляется кормушка с пищей. Из фистулы в пробирку бежит струя слюны.

Такой опыт производят над собакой два дня, а на третий день, едва вспыхнет свет, из фистулы начинает течь слюна, хотя кормушка и не появляется перед собакой.

Значит, у собаки появился условный рефлекс па свет. Условный рефлекс можно выработать на любой звук: свист, звон, шипение, щёлканье метронома, - на любой запах, на самые разнообразные раздражения кожи: покалывание, почёсывание, ожог.

Условный рефлекс - это полезное приспособление собаки к окружающим условиям. Это сигналы о пище. Но это непрочные, временные рефлексы. Если два - три раза «обмануть» собаку и после вспышки лампочки не дать ей еду, собака перестанет обращать внимание на лампочку. Слюна не будет течь. Рефлекс угасает, затормозится.

Это важное свойство мозга - торможение рефлекса. Если бы не было торможения, наш мозг был бы перегружен многочисленными, потерявшими своё значение рефлексами.

Раздражение и торможение - два свойства, от которых зависит возникновение и исчезновение рефлексов.

У каждого из нас выработано множество условных рефлексов. Мы часто называем их привычками.

Вот мы просыпаемся. Мы думаем о разных вещах: уроках, книгах или предстоящей прогулке, - а руки сами собой берут одежду, надевают её, застёгивают пуговицы. И мы обращаем внимание на одевание только тогда, когда запутается какая-нибудь петля или оборвётся шнурок.

Одевание закончено. Мы подходим к двери - рука сама поднимается к ручке, открывает дверь в ванную комнату. Всё это привычные движения, которые совершаются словно сами собой, автоматически.

Мы привыкаем к тому, что какая-нибудь вещь всегда висит или стоит на одном и том же месте. Например, вы привыкли к тому, что стенные часы всегда висят над дверью. Если часы перевесят, вы ещё долго будете смотреть на то место над дверью, где висели часы, когда вам понадобится узнать, который час. Это будет действовать условный рефлекс, привычные движения.

Это наш жизненный опыт. Привычки - простейший вид этого опыта. Во и в самой сложной работе нашего мозга есть много общего с привычками.

Вся работа мозга совершается в ответ на раздражения, идущие из внешнего мира. Вот почему великие физиологи Иван Михайлович Сеченов и Иван Петрович Павлов учат, что [причина работы сознания - внешний мир.

Высшая нервная деятельность - так назвал Павлов работу головного мозга. Паше сознание считалось тайной из тайн. Находились учёные, которые говорили, что эта тайна непостижима. Так же учила и религия. Сознание, говорила религия, - это душа, нетленная и бессмертная, руководимая богом.

Это было неверное и вредное учение.

Не таким человеком был Павлов, чтобы признать над собой власть природы. Вся его жизнь - это борьба за власть над не раскрытой ещё тайной природы. И из этой борьбы он вышел победителем.