Анна Бахтиярова - Ключ от Школы фей

Сова гневно ухнула, демонстрируя нежелание подчиняться, а я закатила глаза.

— Если знаете способ приказывать этой птице, вперед. Мне она не подчиняется. И никому другому тоже. Даже ректору. Ей двести лет, и она считает себя тут главной.

Кармина в подтверждение опасно щелкнула клювом, и сопровождающий махнул рукой.

Мол, так и быть, пусть птица тоже отправляется в суд.

— Но если из-за нее будут проблемы, отвечать вам, леди Холланд.

— Хорошо. Мне, так мне, — проговорила я будничным тоном, а сама подумала, что не буду иметь ничего против, если сова приложит Альберта в темечко.

Переход много времени не занял. Минута полета в окружении разноцветных огней и мерцающих звезд, и вот я стою посреди коридора с зеленым ковром на полу и окнами, за которыми возвышаются горы. Я с трудом поборола желание рвануть к одному из них и полюбоваться видом. Поглядеть хоть на частичку магического мира, а то кроме Школы фей бывать нигде не доводилось.

— Будьте готовы к тому, что в зале много зрителей, — объявил сопровождающий, не одобряя сей факт. — В основном бывшие студенты вашего отца. Он пользовался популярностью, и у него много поклонников.

— Ясно, — пробормотала я, почувствовав себя крайне неуютно.

Поклонники? Вот прелесть-то какая! Пришли, значит, поддержать любимого наставника. И их не волнует, что он избавился от собственного ребёнка? Ну и мерзость!

— Саманта Холланд, проследуйте в зал! — раздался усиленный в разы голос.

Он звучал не из динамиков. Они тут отсутствовали в принципе. Видно, дело было в магии.

Я сделала глубокий вздох и рывком открыла дверь. Перешагнула порог, стараясь ни на кого не смотреть. Однако увидела достаточно. И трех судей за столом на постаменте, и толпу зрителей (ни одного свободного места в зале!), и самого Альберта на скамье у стены. Кожей ощутила его наполненный ненавистью взгляд. Будто убить им хотел наповал.

— Устраивайтесь, — главный судья указал на кресло рядом с окном и неодобрительно покосился на Кармину.

Я занервничала сильнее. Предстояло сидеть лицом к зрителям. Оказаться под прицелом десятков глаз. Глаз магов, находящихся не на моей стороне.

Или… не совсем.

Я быстро оглядела всех этих «поклонников» и увидела троих знакомых: леди Джеральдин, леди Харриэт Стоун, которая вчера вела практическое занятие, и… Келли Корнуэлл. Она подарила мне приветливую улыбку и помахала рукой, стараясь не привлекать к себе внимание остальных. Что ж, вот и у меня появилась группа поддержки. Насчет леди Стоун я не была уверена, но две другие зрительницы однозначно прибыли сюда ради меня.

— Назовите суду своё имя, — потребовал, тем временем, судья.

— Саманта Холланд, — я постаралась, чтобы голос не дрогнул на фамилии.

— Мы зададим вам несколько вопросов. Отвечайте по существу и откровенно.

— Хорошо.

— Вы знаете этого мужчину? — он указал на дражайшего папеньку, кривящегося, будто я уродливое насекомое.

Вопросы казались странными. Но, видно, этого требовал протокол.

— Да, знаю. Это Альберт Холланд. Мой… — я запнулась не в силах произнести слово «отец». Поэтому добавила: — Бывший декан факультета четырех стихий.

— Расскажите о ваших отношениях.

Я усмехнулась.

— Нет у нас никаких отношений. Общались раза три, и отнюдь не по-родственному. Из уст этого мага звучали исключительно угрозы. На иное он не способен.

По залу пронеслись неодобрительные шепотки. Группа поддержки не пришла в восторг от моих слов в адрес любимого наставника.

— Тишина! — приказал главный судья и снова повернулся ко мне. — Расскажите, как вы жили в человеческом мире, леди Холланд.

— Что именно? — не поняла я.

— Всё. О вашем детстве. С кем вы жили. Как с вами обращались. Ничего не упускайте.

Я нервно откинула назад упавшую на лоб прядь. Судья требовал слишком много. Как уложить восемнадцать лет жизни в короткий рассказ. И вообще мне совершенно не хотелось говорить о мире людей при всех этих «поклонниках». Для них люди — это низшая раса. А я — низшее существо, раз выросла среди них.

— Я… меня… — язык тут же принялся заплетаться, но я встретилась взглядом с Келли, и она посмотрела подбадривающе, мол, без паники, просто говори, как есть. — Меня… меня вырастила бабушка. То есть, женщина, которую я считала бабушкой. Леди Полиана Ройс. На самом деле, она бабушка Габриэль. Мы жили вдвоем. Я ходила в школу, получала общее образование, а параллельной бабушка обучала меня своему ремеслу. Она травница, и хотела, чтобы я стала ее преемницей. У нас было много клиентов. В основном женщины. Приходили за целебными настойками к нам домой. Многие дружили с бабушкой.

— А у вас было много друзей?

— Я не пользовалась большой популярностью, но и изгоем среди сверстников не была.

— Как бы вы охарактеризовали свою жизнь там?

Я пожала плечами.

— Жизнь, как жизнь. Самая обычная. Как у всех.

— Леди Ройс дурно с вами обращалась?

— Нет. Никогда. У нас были хорошие отношения. До того, как я узнала, что нас с Габриэль поменяли местами.

— Вы знали, что являетесь магом?

— Знала. Бабушка не скрывала от меня существование магического мира.

— Вы считали, что обделены, раз не можете пользоваться способностями?

— Непростой вопрос, — я на мгновенье закусила губу, размышляя, как на это ответить. — Иногда я немного жалела, что не могу сделать ничего магического. Но в целом воспринимала это, как данность. И не переживала.

— Вы были несчастны в человеческом мире?

— Нет. Это был мой дом.

— Значит, вы не считаете, что вас обрекли на страдания, отправив туда?

— Нет. То есть…

На лбу выступил холодный пот.

Так вот к чему судья клонит! Он что, тоже поклонник Альберта Холланда?! А иначе зачем выставлять всё так, будто папенька не причинил мне вреда, выбросив прочь?

— Меня никто не обижал, я не была несчастна, всё верно, но я выросла без матери. Считала, что она умерла.

Судья сурово свёл брови.

— Я спрашивал не об этом.

— А я говорю именно об этом. Альберт Холланд лишил меня матери. Разве этого недостаточно, чтобы считать его действия преступлением?

Я сама не ожидала, что приведу именно этот аргумент, учитывая сложности в отношениях с Белиндой. Но слова вырвались сами по себе, а сердце в трубочку свернулось от горечи. Я вдруг четко осознала, как мне больно от того, что я не знала материнской любви и заботы, что всё это на блюдечке подарили Габриэль. Сводной сестричке, которая подарка никогда не ценила. Любовь Белинды должна была принадлежать мне, а не ей. Мне одной!

В зале снова поднялся шум, а судья постучал молоточком по столу, призывая присутствующих к тишине.

— Леди Холланд, советую отвечать на вопросы, а не заниматься самодеятельностью, — отчеканил он, обращаясь ко мне. — Как продвигаются ваши занятия по магии времени?